оттуда она послала гонцов к королю Иоанну, умоляя немедленно спасти ее от опасности. Король Иоанн был глубоко поражен этими странными вестями и горькими словами упрекал французского короля в измене и вероломстве. Он быстро собрался в поход и продвигался днем и ночью, чтобы скорее поспеть на выручку своего народа. Короче, он так спешил, что оказался у неприятеля за спиной раньше, чем тот услышал о его приближении, а враги были так беспечны, что, покорив город, спокойно разбрелись по всей стране. Теперь внезапный ужас охватил их, они не знали, что делать, сражаться или бежать, сдаться или сопротивляться. Увидя их страх, англичане напали на них с остервенением и, обратив в бегство, преследовали до города Мирабо, в который неприятель хотел укрыться, но поспешность английских солдат была так велика, что они захватили город раньше, чем их противники подошли к нему. Артур вместе с остатком своей армии был взят в плен и заключен в тюрьму, сначала в Фалез, потом в Руан; он жил не долго. Таким образом эта победа вернула английскому корою области Пуату, Турень, Анжу».
В плен, помимо принца, попали Гуго и Жоффруа де Лузиньяны (последний как раз во время завтрака жареными голубями) и еще 252 «лучших рыцаря». Как сообщает жизнеописание де Борна-младшего, «но вот раз постигла их (мятежных баронов. – Е. С.) великая неудача, когда они осадили королеву-мать в замке под названием Мирабель, а король, заручившись иноземной поддержкой [121], тайно пришел ей на помощь, подкравшись так незаметно, что эту новость они узнали лишь когда он оказался с ними бок о бок у осажденных стен. Найдя всех спящими, он захватил их в плен – Артура с вассалами его и всеми его людьми. Снедаемый, однако, ревностью по своей жене, без которой он не мог жить ни одной минуты, он покинул Пуатье и возвратился в Нормандию, бросив всех своих пленников взамен захваченных им заложников и клятв, а оттуда отправился в Англию, прихватив с собою Артура, эн Саварика де Маллеона и виконта де Шательро. Там он Артура убил [122], а Саварика де Маллеона и виконта де Шательро заточил в башне Корф, где им не давали ни есть, ни пить» [123].
«Нерыцарское поведение» Иоанна по отношению к пленникам отметили многие. Он заставил мятежных баронов пройти через половину Франции, будучи прикованными при этом к телегам (что, однако, свидетельствовало не о подлости нутра Иоанна, но демонстрировало всем, что пленники – мятежники, осмелившиеся выступить против своего сюзерена и потерявшие, таким образом, все права на титулы, чины и уважение), и весьма многие из них угодили в многолетнее заточение. Жоффруа де Лузиньян был заточен в Фалезе, Гуго Черный – в «одиночке» в Кане, многие – в вышеупомянутом английском замке Корф в Дорсете. При этом, по свидетельству Уильяма Маршала, Иоанн «обращался со своими пленниками самым отвратительным образом и держал их в таком унизительном заточении, что даже его люди, будучи свидетелями такой жестокости, считали ее оскорблением и позором». Упомянутое в жизнеописании де Борна-младшего событие с пленниками в замке Корф выглядело следующим образом: как-то 25 узников попытались бежать оттуда, однако были блокированы; оставшись без еды, большая часть из них предпочла смерть от голода подчинению Иоанну.
Но позорнее всего был поступок короля с племянником – отметим, единственным его (на тот момент) наследником. Поначалу он, как было упомянуто, содержал его в Фалезе и отдал под надзор некоего Губерта де Бурга. Однако дела у короля стали складываться отвратительно. Его покидали не только «сезонные союзники» вроде Гийома де Роша или Амори де Туара, но и вполне верные прежде люди. Филипп брал в Нормандии одни замки и города за другими, анжуйские бароны также кусок за куском сдавали земли французскому королю. В начале 1203 г. Иоанн решил примириться с Лузиньянами и освободил Гуго и Жоффруа; те пообещали верно ему служить, оставили заложников – и немедленно по прибытии в Аквитанию взбунтовали ее. Элеонора была уже слишком стара и слаба, чтобы оказать действенное сопротивление – силы уже покидали ее, но, потеряв Северную Аквитанию, она еще смогла сохранить для Иоанна Южную… Пал Анжу; король чуть не лишился своей молодой любимой королевы, осажденной в Шиноне – но все же спас ее силами наемников. Тогда же король повелел Губерту ослепить и оскопить Артура. Тюремщик в ужасе решился игнорировать этот приказ и доложил, что принц умер.
Принц Артур и Юбер де Бург. Художник У.-Ф. Йимз
Немедленно восстала Бретань; выяснилось, что Артур жив, это обнародовали, но было поздно. Напротив, король узрел, насколько опасным может быть одно имя племянника. Его перевели в Руан. О дальнейшем рассказал Уильям де Браоз, единственный (помимо короля Иоанна) свидетель происшедшего в четверг перед Пасхой 1203 г. Оговоримся сразу, чтоб оставаться объективными: он огласил свое сообщение в 1210 г., когда, став смертельным врагом Иоанна, прибыл ко французскому двору (за это король уморил голодом в Корфе или Виндзоре его жену и сына, причем на трупе последнего обнаружили следы зубов матери). Учитывая это, а также, повторим, то, что он был единственным свидетелем произошедшего, доверия к его показаниям, могущим быть только пропагандой, в принципе ноль. Но это единственное, чем мы располагаем. Итак, король был пьян и зол; взяв с собой Браоза, он пошел в камеру к Артуру; принца вывели, посадили в лодку, где Иоанн собственноручно (!!!) перерезал ему горло и вышвырнул труп в Сену, откуда его потом выловили и тайно погребли монашки. Так ли оно было? Сомнительно. Но то, что Иоанн вполне мог распорядиться убить соперника – вполне возможно. Он, не задумываясь, отрубил последнюю «мужскую» ветвь на семейном дереве Плантагенетов, ведь это было выгодно лично ему, а основной закон криминалистики никто не отменял – «Ищи, кому [преступление] выгодно». Холиншед пишет: «Что же касается смерти Артура, то о ней существуют различные сведения среди писателей. Достоверно известно только одно, что через год его перевели из Фалезской тюрьмы в Руанскую башню, и никто никогда не видел, чтобы он вышел оттуда живым. Некоторые писали, что он пытался бежать из темницы и пробовал перелезть через стену замка, но упал в Сену и утонул. Другие говорят, что с печали и тоски он тихо угас и умер естественной смертью. Третьи утверждают, что король Иоанн приказал тайно умертвить его, так что относительно конца его ничего нельзя сказать достоверного, но во всяком случае, справедливо или нет, много подозрений пало на короля Иоанна». По
