употребит дальнейшее тщание к приведению в исполнение новых положений в добром порядке, в духе мира и доброжелательства и что каждый владелец довершит в пределах своего имения великий гражданский подвиг всего сословия, устроив быт водворенных на его земле крестьян и его дворовых людей на выгодных для обеих сторон условиях, и тем даст сельскому населению добрый пример и поощрение к точному и добросовестному исполнению государственных повинностей.
Имеющиеся в виду примеры щедрой попечительности владельцев о благе крестьян и признательности крестьян к благодетельной попечительности владельцев утверждают нашу надежду, что взаимными добровольными соглашениями разрешится большая часть затруднений, неизбежных в некоторых случаях применения общих правил к разнообразным обстоятельствам отдельных имений, и что сим способом облегчится переход от старого порядка к новому и на будущее время упрочится взаимное доверие, доброе согласие и единодушное стремление к общей пользе.
Для удобнейшего же приведения в действие тех соглашений между владельцами и крестьянами, по которым сии будут приобретать в собственность вместе с усадьбами и полевые угодья, от правительства будут оказаны пособия, на основании особых правил, выдачею ссуд и переводом лежащих на имениях долгов.
Полагаемся на здравый смысл нашего народа.
Когда мысль правительства о упразднении крепостного права распространилась между не приготовленными к ней крестьянам, возникали было частные недоразумения. Некоторые думали о свободе и забывали об обязанностях. Но общий здравый смысл не поколебался в том убеждении, что и по естественному рассуждению свободно пользующийся благами общества взаимно должен служить благу общества исполнением некоторых обязанностей, и по закону христианскому всякая душа должна повиноваться властям предержащим (Рим, XIII, 1), воздавать всем должное, и в особенности кому должно, урок, дань, страх, честь, что законно приобретенные помещиком права не могут быть взяты от них без приличного вознаграждения или добровольной уступки; что было бы противно всякой справедливости пользоваться от помещиков землею и не нести за сие соответственной повин- ности.
И теперь с надеждою ожидаем, что крепостные люди при открывающейся для них новой будущности поймут и с благодарностию примут важное пожертвование, сделанное благородным дворянством для улучшения их быта.
Они вразумятся, что, получая для себя более твердое основание собственности и большую свободу располагать своим хозяйством, они становятся обязанными пред обществом и пред самими собою благотворность нового закона дополнить верным, благонамеренным и прилежным употреблением в дело дарованных им прав. Самый благотворный закон не может людей сделать благополучными, если они не потрудятся сами устроить свое благополучие под покровительством знати. Довольство приобретается и увеличивается не иначе как неослабным трудом, благоразумным к употреблению сил и средств, строгою бережливостью и вообще честной в страхе Божием жизнию.
Исполнители приготовительных действий к новому устройству крестьянского быта и самого введения в сие устройство употребят бдительное попечение, чтобы сие совершалось правильным, спокойным движением с наблюдением удобности времени, дабы внимание земледельцев не было отвлечено от их необходимых земледельческих занятий. Пусть они тщательно возделывают землю и собирают плоды ее, чтобы потом из хорошо наполненной житницы взять семена для посева на земле постоянного пользования или на земле, приобретенной в собственность.
Осени себя крестным знамением, православный народ, и призови с нами Божие благословение на твой свободный труд, залог твоего домашнего благополучия и блага общественного.
Дан в Санкт-Петербурге, в девятнадцатый день февраля, в лето от Рождества Христова тысяча восемьсот шестьдесят первое, царствования же нашего в седьмое».
После прочтения Манифеста, даровавшего столь ожидаемую свободу, пронесся ропот. Это было совсем не то, чего ожидали крепостные. Шутка ли: подождать еще два года! Недовольство было таким сильным, что по губерниям прокатилась волна восстаний – семь только в начале весны. К маю – тридцать два. Крестьяне отказывались платить оброк и не желали исполнять барщину.
Проявилось и традиционное поверье: «Царь хороший, бояре плохие». Это не государь, говорили в народе, сделал такое нововведенье. Он-то даровал истинную волю. А вот дворяне решили все переиначить себе во благо. За свободу начали бороться с новым запалом, так что с марта и по конец мая для подавления мятежей пришлось задействовать 64 пехотных подразделения и 16 кавалерийских полков. Три сотни казаков помогали усмирять крестьянское недовольство.
В Спасском уезде Казанской губернии бунтовало село Бездна. Там нашелся свой предводитель – Антон Петров, крестьянин, местный. Он же толковал Манифест на свой лад: что вся земля принадлежит крестьянам, и та, что исконно находилась во владении помещиков, – в первую очередь. Что никакой барщины и оброка отныне не существует, а попытки выгнать крестьян на работу должны пресекаться. Бездна ответила воодушевленным согласием.
Петров нашел единомышленников не только в своем селе, но и в семи десятках других. Его слушали по той лишь причине, что слова крестьянина безумно нравились бывшим крепостным. Антон Петров толковал не о воле, а о вольнице, о невиданном до сей поры разгуле. Ради осуществления своих целей крестьяне были готовы жечь и убивать.
Графа Апраксина отправили в Бездну с войсками. Положение в Спасском уезде становилось слишком серьезным. Поначалу граф вел переговоры и просил только одного – выдачи Петрова. На это ему ответили отказом. А затем началась стрельба, сразу же погибли шестьдесят человек.
Реформу ругали не только крестьяне. Чернышевский, Герцен и Огарев, всегда негативно настроенные к власти, в различных изданиях писали о том, насколько она плоха. Звучали и открытые призывы к восстанию.
Протесты вызывали и Уставные грамоты. Эти документы должны были подписать все помещики и крестьяне, ведь там устанавливались размеры земельных наделов, которые получали освобожденные крепостные, и то, какую цену они обязаны за это уплатить. Жаловались на все: не нравилась земля (считалось, что выделяется самая негодная и бедная), размер повинностей за нее (слишком большие по сравнению со стоимостью земли), сроки уплаты. Чем плодороднее была губерния, тем яростнее велись споры. Разумеется, каждый хотел получить кусок получше! Но отдавать «годную» землю помещики не спешили.
Бывали и другие сомнения: взять землю – не означает ли это заново к ней «прикрепиться»? Нет ли в этом деле уловки? А вдруг окажется спустя несколько лет, что крестьяне заново поделены между землевладельцами, раз подписали Уставную грамоту! Уговоры и угрозы, увещевания и открытое давление: чтобы завершить дело, прибегали к разным возможностям. Лучше всего описал эту ситуацию Николай Некрасов:
Порвалась цепь великая,Порвалась, расскочилася:Одним концом по барину,Другим по мужику.
Это наблюдение подтверждает, что разрыв «крепких уз» сказался абсолютно на всех – крестьянин и помещик оказались в новых, непривычных для себя условиях. Потребовалось девять лет с момента оглашения Манифеста, чтобы две трети крестьян завершили выкуп, освободившись тем самым полностью. Потребовалось не меньше времени, чтобы перестроить хозяйства на других началах. Не у каждого этого получалось. Если князь Шаховской вовремя понял, что будущее не за ручным трудом, а за машинами, и принялся активно закупать новейшую сельскохозяйственную
