– Готовься, Петька, сейчас тихонько спустимся по трапу. Надо им дать знать, где трап-то у нас спущен.
Но португальские матросы это уже догадались проделать. Они потрясли трапом, и шлюпка мягко подошла к борту. За минуту все беглецы оказались на борту лодки, и гребцы дружно, но осторожно налегли на весла. Лодка быстро набирала ход, и вскоре темные очертания полусгоревшего судна слились с темнотой окружающего леса.
Так вновь прибывшие были успешно доставлены на борт, и их принял помощник капитана.
– Пока будете скрываться в трюме, а по ночам я вас буду выпускать на палубу. Сидите тихо. Отплывать будем через день, так что мучиться придется недолго.
Каждый из прибывших получил по кружке кислого вина, банан и кусок рыбы. Под конец помощник сказал:
– Это вам ужин на новом месте. Идите располагаться.
Гардан тут же обменял вино на банан, а Петька свое на кусок рыбы, что немало удивило матросов, однако их это устраивало. Все были довольны, и, поужинав, беглецы спустились в душное помещение и устроились у открытого люка. Едва заметное дуновение ветерка почти не освежало помещение, но выбирать не приходилось.
– Поздравляю тебя, Гарданка, с новым местом и новыми приключениями!
– Да, кто мог ожидать, что все так произойдет? Даже во сне такое не могло присниться. Забраться в такую даль! Выберемся ли мы когда-нибудь из этих мест?
– Еще неизвестно, куда нас занесет судьба дальше. Ты так и не узнал, что за порт, куда они собрались плыть?
– Все равно нам никакое название ничего не говорит. Мы ничего не знаем о тех местах. Ладно, Петя, хватит болтать. Пора и отдохнуть. Спать страсть как хочется! Ложись, а завтра поглядим, как дело будет поворачиваться.
Петька вздохнул в темноте, повозился малость и затих. Но сразу заснуть он не смог. Слишком много впечатлений выпало на его долю за последние дни, и мозг старался переварить все это.
Далеко на востоке тянулись желтые безжизненные холмы берега. Было жарко и тихо. Ветер едва шевелил паруса, судно с трудом тащилось на юг, туда, где совсем недавно бродили наши друзья. Они в это время, свободные от вахты, стояли, облокотившись о планширь, и лениво перебрасывались словами, вспоминая прошлые тревоги и страхи.
– А гляди, Гарданка, вон там мы недавно со своими жизнями прощались, – указал Петька рукой на тянувшиеся вдали берега.
– Горазд ты вспоминать разное, Петька. Бог миловал, и на том хвалу Всевышнему воздать не мешает. Правда, мы так и сделали. А вспоминать наши пустынные мытарства мне охоты нет. Жуть берет от такого.
– Интересно, где теперь бродят наши друзья маконги? И девки наши с ними… Несчастные все же они люди. Гоняют их во все стороны. Но ведь добрые они какие, правда, Гарданка?!
– Может, оттого и гоняют их все кому не лень. Да и куда им против других племен. Зато охотники они знатные! И как сумели к пустыне приспособиться, просто поверить трудно.
– Интересно, куда же нас занесет судьба на этот раз? – спросил Петька, ни к кому не обращаясь. – Вот уж швыряет нас эта судьба, правда, Гарданка?
– Да уж, жаловаться не приходится. Я даже в мыслях не мог представить себе, что такое со мною может случиться. А еще многое впереди, как я полагаю. Ведь мы плывем неизвестно куда. Капитан, конечно, знает, но мы-то нет. Да и все одно ничего мы не ведаем о тех местах и странах.
– Мне страшно, Гарданка. А вдруг мы никогда не вернемся назад? Что тогда с нами будет?
– Жить везде можно. Гляди, как люди расселяются по свету. Вот и мы так же. Лишь бы хорошо было, а там не так важно, где живешь.
– Все же боязно и непривычно. Дома-то оно лучше.
– Если дома лучше, то чего же люди прутся в разные места, где жить-то им не так-то и легко? Во всяком случае, уж очень непривычно.
– Стало быть, дома им не так уж и хорошо. А может, и еще какие причины.
– Конечно! Каждый хочет достаток раздобыть, если не богатство, а то и просто мир поглядеть, и такие есть. Нажиться за счет диких и глупых.
Они примолкли, каждый задумавшись о своем. Ленивый ход судна наводил на мрачные мысли, хотя молодость противилась такому ходу вещей.
Кончалась вторая неделя их плавания. Они уже свыклись с привычками и порядком на новом судне. Гардан помаленьку все лучше понимал речь и начал осваивать новый для себя язык. Иногда он путался, и собеседники странно на него поглядывали. С недоверием смотрели на них двоих и тогда, когда они разговаривали на русском. Но так они старались делать не часто и в одиночестве, когда поблизости никого не было.
Ветер наконец немного изменил направление, и судно заспешило, оставляя за кормой исчезающий вдали след. Скорость увеличилась, и матросы повеселели. Всем надоело медленное ползание по спокойному морю. Хотелось быстрее добраться до порта и там отвести душу на берегу.
– Гарданка, а что это мы на этот раз ни с кем не можем сдружиться? – спросил Петька, лежа на палубе под яркими звездами свежей ночи.
– Что-то нет у меня такого желания. Никого не вижу подходящего, да и нас матросы не особо жалуют. Чего-то им в нас не нравится. Вроде не доверяют нам. Да и пусть. Какое тебе дело до этого.
– Плохо одному на чужом корабле. Муторно как-то.
– Я же с тобой. Чего же тебе надо еще?
– Это хорошо, что мы вместе, но и еще товарищи нам не помешали бы. Скопом-то оно лучше, веселее и надежнее.
– Стало быть, тут каждый за себя. Обойдемся и без товарищей, если уж хороших не можем раздобыть.
Петька не мог согласиться с другом, но промолчал. Не хотелось ему спорить с ним. Однако грусть засела в душу и помаленьку точила ее.
Вскоре капитан Мартинс распорядился выдать всем по кружке вина, когда судно пройдет мыс Бурь. Гардан спросил у матроса по имени Симон, который находился рядом:
– Что так празднично? Чем знаменит этот мыс Бурь?
– Это поворотный мыс. За ним начинается другой океан. После него постепенно будем поворачивать на север, а там и Индия недалеко.
– А чего мыс так называется, сеньор?
– Уж больно часто здесь штормы свирепствуют. Вот и назвали его так.
– Что-то непохоже пока на шторм. Может, потом будет.
– Погоди, еще увидишь. К тому же иногда можно пройти его и в спокойную погоду, как сейчас. Во всяком случае, наш капитан здорово придумал, решив отметить эту дату. Тебе что, плохо разве? Кружка вина всегда в радость.
– Мы бы с приятелем поменяли свои на кусок мяса, коли такое будет у вас. Мы еще молоды, чтобы пить вино.
– Вот придурки! Но это ваше дело, а меняться найдется много желающих. Да хотя бы и я. По рукам? – он протянул ладонь, и Гардан ударил по ней своей. – Эй, Перо, подходи-ка сюда! – позвал тот товарища. – Слушай, что эти сосунки предлагают.
