уже заждались, а таких девок я не могу расстроить. Если ты понимаешь, о чём я, хе-хе-хе! — старик мерзко посмеялся, — Решено, плыву с вами!
Хакон кряхтя поднялся и залпом осушил кубок вина. Утерев рубиновые капли с бороды он призывно огляделся, заглядывая каждому в глаза. Я хотел было сказать, что не возьму его с собой, но увидел как Асвейг украдкой покачала мне головой.
Сколько лет живу в этом мире, но так и не могу привыкнуть к такому наплевательскому отношению к собственной жизни. Хотя в данном случае, это скорее проявление чести.
Пир прошёл и оставил после себя головную боль и слабость в теле. Но кроме попойки мы определились с датой выхода, а именно через пять дней. К этому времени планируется успеть провести полный техосмотр нашего плавсредства, произвести набор желающих отличиться в Агдире, ну и, конечно, отдохнуть.
А какой отдых без целительного массажа?
Первый же осмотр у Сигрун показал неоднозначную ситуацию моего здоровья.
— Раздевайся, хёвдинг, — в своём доме вёльва скорее отдавала приказы, чем просила.
— Так хочешь поглядеть на тело молодого вождя? — смеясь я стянул обе рубашки и цепь с шеи. Оставшись только в штанах я шагнул к очагу. Даже летом в хижине вёльвы было холодно. Будто снежная королева, Сигрун тряхнула серебряной косой.
— Конечно, юный хёвдинг, этого момента я ждала с тех пор, как ты впервые поклялся мне в любви!
— Когда это я тебе в любви клялся?.. — только начал возмущаться я, как Сигрун прервала меня жестом и ледяными ладонями притронулась к плечу.
Словно играя на флейте, она ловко перебирала пальцами вдоль руки, останавливаясь на каждом шраме. Когда её острые ноготки коснулись моей татуировки она сказала:
— Жизнь твоя, сын ярла, была прервана… — зловеще прошептала она. С этой мистической аурой молодая ведьма была как никогда привлекательна. Хотя сколько ей нынче лет? Около сорока должно быть, и пусть волосы покрыли иней, вёльва всё равно выглядила не старше тридцати. Помнится девушки и в моё время любили краситься в платиновых блондинок.
— Как-то не чувствую себя трупом, — усмехнулся я.
— Сильное колдовство сотворил Стенульф, не ожидала от него… Он связал твою душу со змеем. И змей принял удар на себя… — чем больше говорила вёльва, тем сильнее её глаза заволакивало бледной дымкой. — Жизнь не оканчивается Мидгардом, душа и дальше продолжает свой бессмертный путь на ветвях Иггдрасиля, чтобы завершить его в огне Великой Битвы. Твоя же душа была на волосок от забвения…
— И как ты это поняла?
— Твой змей, что кусает себя за хвост. Он весь покрыт шрамами. Почти все раны на твоём теле принял на себя змей. Твои плечи, грудь, спина… его шея, брюхо и хвост. Чешуя вспучилась рубцами, но выдержала. Твоё сердце пробили, теперь его бьётся за двоих.
— Занятно…
— И будь это простое железо, оно бы отскочило от шкуры зверя, но тебя кололи не им…
— Дорогая вёльва, я уже не помню, кто и чем пытался меня зарубить. Да и разве это важно Ты мне лучше скажи, как мне подвижность в руке вернуть, чтобы было как раньше?
Сигрун водила рукой по змеиному телу, щупая розовые рубцы, пересечённые синими и зелёными росчерками чернил и что-то шептала. Видимо она даже не слышала моего вопроса. От студёного воздуха в доме всё тело покрылось мурашками.
— Ложись! — Сигрун властно подтолкнула меня к лавке.
— Штаны снимать? — попытался было пошутить я, но натолкнулся на выбеленные глаза ведьмы. Боги, она вообще в сознании?
А дальше началось типичное изгнание бесов из провинциальной пенсионерки. Окуривание дурнопахнущими травами, пение низким голосом и танцы с бубном. Бубна, правда, не было, но когда Сигрун достала нож мне стало не по себе. В тот момент, когда она начала тыкать финкой мне руку, я хотел начать возмущаться, но меня раскумарило так крепко, что смотрел на ведьмину акупунктуру будто со стороны.
Всё больше ранок покрывало мою тушку, отчего она стала похожа на белую землянику. Вот только кровь из них не вытекала. Ещё мне показалось, что татуировки от каменного мастера берсерков стали подсвечиваться. Не то что я не верю в народную медицину, но методы Сигрун как минимум кажутся странными. Однако кроме народных, здесь нет иных методов лечения. Альтернатив нет.
По итогу штаны она стянула с меня сама, но не для того, о чём многие могли бы подумать. Просто она решила истыкать ещё и ноги. Это продолжалось долго, но когда я подумал, что всё кончено, молодая ведьма достала ту самую мазь.
Даже сквозь дурман я чувствовал, как нещадно щиплют раны.
Мазь схватилась и стянула кожу. И всё бы было бы прекрасно, но Сигрун стала переворачивать меня на живот. Откуда только силы столько в её хрупком теле. И снова ножеукалывание…
Сколько я провалялся в домике вёльвы я не знаю, но когда проснулся, чувствовал себя выспавшимся и полным сил. Под кучей одеял было тепло и уютно, но спать уже не хотелось. Широкая лавка позволяла поместиться вдвоём на ней, но я лежал вплотную к стене и пространства на спальнике оставалось предостаточно. Хммм…
— Ты грела меня всю ночь? — Сигрун стояла спиной ко мне и что-то помешивала в котелке. Даже простая готовка в её исполнении была похожа на ритуальный обряд. Из рукавов зелёного платья летели приправы, соль, попадая на пламя костра окрашивала его в яркий жёлтый цвет. Когда она повернулась, её бледное лицо украсила хитрая ухмылка.
— Тебя только колдовством в постель можно загнать, сын ярла. А колдовать я умею, — она игриво скрестила руки на груди, натянув блестящие серебром черепаховые брошки на ремешках хангерка.
— Я чувствую себя прекрасно, спасибо тебе! — я поднялся и поклонился ей.
— Ты бы портки надел, прохладно у меня, хёвдинг. А то скажешь потом, что это всё от холода, хах!
Скрипнув челюстью, я в спешке стал искать исподнее. Несмотря на мой, отнюдь, не юношеский реальный возраст, ведьма умела задеть самолюбие любого мужчины. При свете дня флёр её хижины мало чем отличался от жилья любого другого человека.
— Отобедай со мной, Эгиль, сын Синдри.
— Чем нынче кормят в доме великой вёльвы?
— Варёными детьми, чем же ещё?
— Обожаю! — чувство юмора Сигрун было под стать её профессии. Первая ложка густого кулеша по правилам досталась мне. Немного волнительно, но, — Безумно вкусно!
— Годовасики… — вёльва развела руками, а я чуть не поперхнулся. Всё таки иногда она перебарщивает.
Сигрун тоже наложила себе миску наваристой мясной каши. Подцепив кулеш с края деревянной пиалы, она
