Сказав сие, просила она своего брата, Вельдюзя и Левсила отведать, чем их подчевал Карачун. При воспоминовении имени сего волхва, зашла у них речь о всех его злодейских делах: все из сопиртствующих старались наперерыв его злословить; причем каждая из красавиц рассказала, как была похищена сим лютым чародеем. Напоследок в числе похищенных сыскалась и Чердана: она не могла без слез вспомнить своей разлуки с любезным своим Селином, но Светлосан вскоре ее утешил, обещая отослать ее немедленно в ее отечество. Сие обещание подало ему мысль вспомнить о Липоксае: он начал о нем спрашивать у всех, но никто не мог его в том удовольствовать. Славенский Князь весьма сим опечалился; но в самое то время увидел его вошедшего в беседку с Бориполком. Светлосан закричал от радости и удивления, и бросился к ним на встречу. Они обнял дружески своего любимца, и просил его сказать, какое неожидаемое счастье возвратило его к нему. Бориполк, по оказании ему со своей стороны равномерной радости, увидев опять благодетеля своего и Государя, рассказал ему следующее.
***
Приключения Остана и Бориполка.
Возвращением моим к тебе, государь, одолжен я сему благоприятствующему тебе Духу; что же надлежит до прочего моего приключения, то и в сем тебя сею же минуту удовольствую. После чего будучи приглашен к столу и сев за оный, начал рассказывать свою повесть таким образом. Когда мы яростью свирепой бури лишились нашего корабля, и погрузились в море, то по счастью нашему я и Остан ухватились за большой обломок от сокрушенного нашего корабля, и теме спасли живот наш. Как нас ни били ярящиеся воды, однако ж мы на нем усидели, и добрались до некоторого острова, где по счастью нашему стоял корабль, принадлежавший Персидскому купцу, который пристал к сему берегу по причине бури. Жалкое наше состояние склонило корабельщика принять нас на корабль, на котором и отправились мы немедленно как скоро утихла буря. Плавание наше было скоро и благополучно: мы прибыли наконец в Персию, в которой не много помешкав, отправились пешком, по причине нашей бедности, в Болгарию, где мы надеялись сыскать кого-нибудь из наших одноземцев, и помощью его съехать в Славенск. Но сих трудов вскоре мы избавились, щедротою бессмертных, следующим образом.
На пути нашем из Персии, пристав в одной корчме, нашли мы путешественников одетых и говорящих по Славенски: сей случай заставил нас осведомится об них хорошенько. Мы завели с ними разговор, объявляя о себе, что и мы также Славяне. Один из них, который казался старее и почтеннее прочих, весьма ласково c нами обошелся; он начал разговаривать c нами весьма учтиво, пригласил нас к своему столу, и старался узнать о нашем состоянии. Мы ответствовали ему сначала коротко и глухо; но после, будучи преклонены искренностью его ласк и увещаний, сказали ему всю правду, кто мы таковы. Коль скоро выслушал он Останову историю, то встав в ту же минуту, пал пред ним в ноги, и поздравив его Князем Древлянской земли, объявил, что Тиран завладевший его престолом, за ужасные свои свирепости к народу, свержен с оного, и умерщвлен позорною смертью; после чего Древлянский народ узнав об Остане, что он еще жив, учинил всеобщий приговор, чтоб разослать по всем землям нарочных для его сыскания, из которого числа посланных находился и сей почтенный старик.
Обрадованный Остан столь неожидаемым себе счастьем воздал благодарение и хвалу Бессмертным, и того же дня поехал в свою Державу, прося меня ему сотовариществовать, и обещая после отправить меня в Славенск. На что я и согласился. Путь наш до самого Искореста не был ни чем задержан, и мы весьма скоро приехали в сию столицу Древлян. Ничего нельзя представить лестнее для Государя, как любви его подданных: сие испытал тогда Остан самым делом. Как только известились в Искоресте, что он прибыл, то весь город устремился его встречать, и одни только немощные остались в домах. Глас народного вопля и плесканий возмутил весь воздух, так что и птицы не могли оного перелететь не упадая. Юного Князя препроводил народ в Княжеский дом, и на третий день, в продолжение беспрерывных пирований, увенчал его во храме Перуна венцом его предков. Таким образом учинился Остан из несчастливого Князя благополучнейшим Государем.
По окончании торжеств, обыкновенных при таковых случаях, принес Остан тучную жертву Богам; народу облегчил подати, почтенных и заслуженных Древлян наградил чинами и имением; одним словом, он не оставил никого недовольным, и показал в себе достойного венценосца. По исполнении таким образом первых своих должностей, хотел он и мне исполнить его обещание, чтоб отправить меня в Славенск, как в самый тот день, когда я находился один с сим Князем, предстал пред нас сей благоприязненный Дух. Мы было сперва его испугались, но он тотчас вывел нас из страха и сомнения, рассказав вкратце свою и твою, государь, историю. Мы воздали хвалу и благодарение Небесам, за избавление твое от потопления, и за побеждение тобою Карачуна, и несказанно сему порадовались. После чего предложил мне Липоксай, не хочу ли я тебя, государь, увидеть. Я с превеличайшею охотою стал его о сем просить; напротив чего Остан весьма опечалился, что не мог тебя увидеть в твоем счастье, и с тобою разделить своего. В крайности сей удовольствовался он написав к тебе письмо, которое просил меня тебе вручить. После чего простился он со мною во слезах; а мы ни мало не медля и отправились в наш путь, который в несколько часов и кончили. Сказав сие Бориполк, вынул Останово письмо, и вручил его Светлосану.
