Он вновь облизнул её рот, между ними протянулась струйка слюны.
- Очень вкусно.
Бейн повернул голову, чтобы взглянуть на красномундирников, чьи брови озабоченно нахмурились.
- Глядите перед собой, черт бы вас побрал.
Мушкетеры одновременно отвернулись. Бейн перевел взгляд хищника за их спину, остановив его на Страйкере.
- Вы тоже не дергайтесь, капитан. Хочу, чтобы вы это видели. Послушаетесь, и, возможно, она выживет. Отвернетесь или дернетесь... - тут он кивнул подбородком в сторону дирка, зажатого в его сильной руке. - Ясно?
Страйкер кивнул. Отведя на мгновение взор, он переглянулся с Форрестером. Его почти подмывало броситься на мушкеты, но в полумраке зловеще светились фитили, как три злобных духа, и они мгновенно опустятся на открытые пороховые полки, стоит им сдвинуться с места. Он подумал о том, как ранее уже отвлек Бейна.
- Я был при Лутцене, сержант!
Бейн вновь поднял глаза.
- Я, черт побери, знаю, что вы там были.
Ярость, прозвучавшая в ответе Бейна, поразил Страйкера.
- Я вас не помню.
Сержант заскрежетал зубами.
- Но помните ли вы капрала, который получил сотню гребаных плетей и был разжалован? Это то вы помните?
В голове Страйкера всплыло воспоминание. Воспоминание о поверженной терции пикинеров и об одной из самых безжалостных схваток, в которых ему к несчастью довелось побывать. И в словах Бейна звучала доля правды. Там был капрал, трусливый кусок дерьма, насколько он помнил, которого он обнаружил прятавшимся под грудой тел. Прятавшимся и дрожащим от страха. Страйкер прошел мимо, перешагнув через него, когда шведская армия отправилась закреплять свою победу. Впоследствии он заметил того самого капрала, бахвалившегося в таверне, рассказывая небылицы о своей доблести.
- Это были вы?
Бейн зарычал.
- Нет, черт побери, не я.
- Тогда кто?
- Мой б-б-брат, - Бейн едва смог выдавить это слово. - Он был опозорен, когда вы рассказали военным о том, что он струсил. Опозорен и п-презираем.
Страйкер нахмурился.
- Меньшего он и не заслуживал.
Крохотные черные глазки Бейна блеснули в тусклом свете. Он по-прежнему стискивал в руке длинный дирк и сжимал тело Лизетт крепкими, как дуб, ногами, но его сознание затуманилось.
- Они избили его, - продолжил он. - Его собственная рота. Собственные друзья. Избили за бесчестье, которое он навлёк на роту, - взгляд его вновь стал острым, глаза ярко блеснули, в них Страйкер уловил новый приступ ненависти. - На следующее утро я нашел его раскачивавшимся на суку, с выклеванными воронами глазами. Он расстался с жизнью. Его зарыли. Без имени. Без чести. И вы всему виной.
Нож, который извлекла Лизетт, был маленьким, не длиннее её мизинца, таким крохотным, что ей удалось спрятать его в голове как заколку для волос. Но лезвие, тем не менее, было крепким и очень острым; оно глубоко вонзилось в запястье Бейну, почти не встретив сопротивления.
Бейн взревел от внезапной боли, выпустив дирк, который отлетел в сторону и покатился по гладким плитам. Три красномундирника инстинктивно обернулись - взглянуть на источник ужасного звука.
Страйкер бросился вперед, как зверь. В три скачка он покрыл расстояние, отделявшее его от капрала Мэттьюза, его рука метнулась со скоростью броска змеи, схватив ствол мушкета. Мэттьюз оказался достаточно проворен, успев спустить курок, но ко времени, когда дымящийся фитиль поджег порох на полке, ствол уже был нацелен в высокий потолок погреба. Порох вспыхнул, изрыгнув облако дыма, окутавшего комнату.
В отсутствие вентиляции клубы едкого дыма окутали всё плотной завесой, и люди Страйкера этим воспользовались. Слева от себя Страйкер мельком заметил Уилла Скеллена; жилистый сержант метнулся вперед, схватившись с одним из людей Мэттьюза. Прежде чем солдат успел обернуться, Скеллен уже сидел на нем верхом. Страйкер услышал, как мушкет с грохотом упал на каменные плиты; дымящийся фитиль выпал из серпентина.
Справа Форрестер занялся третьим мушкетером, но страж успел привести мушкет в действие, прежде чем Форрестер до него дотянулся. Раздался второй выстрел, неестественно громкий в подземной темнице.
Страйкер сцепился в рукопашной схватке с капралом Мэттьюзом. Он был ниже Мэттьюза, но намного сильней, Мэттьюз пнул его ногой, но Страйкер почти не почувствовал удара и свирепо боднул головой, разбив Мэттьюзу нос. Мэттьюз отпустил мушкет, и Страйкер впечатал кулак в живот красномундирнику, так что тот согнулся пополам. Позади них возникла яркая вспышка, а за ней послышался крик, всё помещение, казалось, озарил оранжевый свет. Мэттьюз блевал, и Страйкер вбил каблук сапога в его раскрытый рот. Мушкетер упал, как подрубленный дуб, грохнувшись на землю грудой плоти и стали.
Страйкер поднял тело и швырнул его в облако порохового дыма, отчаянно желая разобраться в царившем хаосе. Откуда-то из этой мешанины раздались два выстрела. Страйкер заметил, как Скеллен молотил своего противника мушкетом.
Он также заметил, что Форрестер одолел мушкетера его же собственным клинком. Мушкет мертвеца валялся рядом; тоненькая струйка дыма вилась из ствола. Форрестер скорчил гримасу.
- Тупой ублюдок промахнулся.
В это мгновение он заметил Бейна. Кровь обильно струилась по его поврежденному запястью, он стоял на ногах у подножия лестницы, высокий и воинственный. Окровавленная рука обвилась вокруг горла Лизетт, пока сержант подтаскивал её к ступенькам. Страйкер посмотрел на вторую руку. В ней дымился пистолет.
- Бёртон! - воскликнул Форрестер, прежде чем Страйкер осознал, что произошло.
Нагнувшись, Страйкер поднял клинок Мэттьюза, которым тот так и не воспользовался и наставил его на перебежчика.
- Ты повержен, Бейн.
Бейн скорчил гримасу.
- Не так б-быстро. Ваша французская потаскушка еще у меня, - он царапнул рукоятью пистолета по голове Лизетт. Она поморщилась и дернулась, но он держал ее цепко. - Этим я расколю ей голову, как утиное яйцо.
Страйкер посмотрел вниз, на распростёршегося капрала Бёртона. Бейн проследил за его взглядом.
- Ублюдок налетел на меня невесть откуда. Безмозглый придурок.
Последний выстрел, раздавшийся во время схватки, был произведен из пистолета Бейна. Форрестер поднял глаза.
- В плечо зацепило, сэр. Он без сознания.
Пистолетная пуля мала, но выпущенная с такого расстояния, имела убойную силу не меньше стоявшего во дворе фальконета. Бёртон, должно быть, потянулся к стволу, когда порох воспламенился, и свинцовый шарик пробил плечо с разрушительной, неумолимой силой. Страйкер отлично понимал, что пуля наверняка с легкостью раздробила Бёртону кость, расплющившись при выстреле, и проделав ужасную дыру, прежде чем выйти наружу из лопатки и влететь в стену за его спиной.
