— Чтобы к завтрашнему дню была готова почтовая карета.
— Будет.
— Чтобы в одиннадцать часов, когда король, возвращающийся сегодня вечером в Версаль, отправится в свои комнаты отдохнуть, она была заложена.
— Хорошо.
— Она будет ждать на первом повороте дороги, в конце Пикардийской аллеи.
— Очень хорошо.
— Вы будете стоять у дверец, в сером плаще, без перьев на шляпе, без шарфа и лент.
— Закутанный в плащ до носу и надвинув шляпу до бровей. Знаю.
— Женщина выйдет из кареты в конце аллеи, вы пойдете ей навстречу и отведете её в свою карету…Это буду я.
— Вы, сударыня?
— У вас будут четыре добрых лошади. Надо, чтобы они неслись в весь опор.
— Похищение! Ваш сан, различие наших состояний…Подумали ли вы о том, сударыня?
— Я обо всем подумала…Не знаю, кто из нас двоих похищает другого. Но я вас люблю, я любима вами…Надо бежать!
Герцогиня была немного бледна, её глаза сверкали, а приподнятые уголки рта гордо трепетали. Любовь, смелость, гордость сменялись на её лице. Молния блеснула перед глазами ослепленного Эктора. Он открыл было рот, чтобы отвечать, но тут герцогиня положила на него руку, протягивая другую по направлению к аллее де Бют.
Там показалась черная точка, приближаясь с быстротой камня, брошенного пращой.
— Едут, — сказала она, — может быть, мой паж Варей.
— Я его убью! — сказал Эктор, опуская руку на эфес своей шпаги.
— Нет, — возразила она. — Станьте в тень. Я поеду. До завтра. Прощайте.
Герцогиня выехала на луговину и поскакала навстречу пажу, мчавшемуся во весь опор.
Эктор въехал в чащу. Из своего убежища он видел, как герцогиня остановила молодого всадника и исчезла вместе с ним в глубине аллей.
Лишь только потеряв их из виду, он выехал на перекресток и поехал наудачу. Чувство более живое, чем удивление, поглощало его мысли. Он машинально повторял самому себе последние слова герцогини. Вдруг его лошадь, которая спокойно щипала траву, приподняла голову, громко фыркнула и звонко заржала.
Эктор огляделся. Среди тумана появилась фигура женщины, верхом ехавшей к нему.
Он подумал, что это вернулась герцогиня Беррийская, и бросился к ней навстречу, полный невыразимого смущения.
Но когда он приблизился к женщине, смущение сменилось небывалой радостью. Сердце его замерло, он распростер объятия, и имя Кристины слетело с его уст.
Это и в самом деле была Кристина, казалось, нарочно появившаяся из туманов, чтобы рассеять все его сомнения. Эктор же не думал, не рассуждал. Безграничная радость наполняла его душу, и прежде чем Кристина успела раскрыть рот, он схватил её в объятия, снял с седла и опустил на землю.
Кристина стала румяней цветка гранатного дерева, но не противилась. Ее глаза, полные нежности, не отрывались от глаз любимого, и руки, обвившиеся вокруг шеи Эктора, обнимали его.
Несколько минут они оставались безмолвными, полными неописуемого восторга.
Наконец сердце Эктора не выдержало, и он вскричал:
— Кристина! Любите ли вы меня?
Был ли это тайный упрек самому себе, говоривший ему, что он не заслуживал более этой любви, единственной мечты своей юности?
Крупные слезы покатились из глаз Кристины.
— Посмотрите на меня и скажите, люблю ли я вас? — сказала она, взявши руки Эктора в свои.
Когда первые порывы обоюдной нежности излились, Кристина села на лошадь, и они покинули перекресток.
— Куда вы меня ведете? — спросил Эктор.
— Следуйте за мной.
— О, бегите, спешите, я буду за вами следовать хоть на край света.
То, что Кристина рассказывала уже Сидализе, она передала Эктору. Страдания, перенесенные ею в юные лета, довели сердце Эктора до безумия.
Он молча взял руку Кристины и поцеловал её, повторяя в душе клятву убить шевалье.
Кристина по выражению его лица поняла, что происходило в его сердце.
— Я вижу вас, — сказала она, улыбаясь, — и все забыто.
— Но, стало быть, теперь вы свободны?
— Конечно, раз могу быть с вами.
— Какой покровитель помог вашему освобождению?
— Все сделала покровительница.
— Сидализа?
— Вы угадали.
— Добрая душа.
— Она приехала вчера в Шеврез и бросилась мне на шею, не говоря ни слова. Я очень хорошо видела по её лицу, что она принесла добрые вести. «— Мы спасены» — сказала она, — вам найдено убежище и можете переселиться в него завтра же.»
— О, понимаю…Охотничий павильон мадам д'Аржансон.
— Да, именно.
— И вы туда переехали?
— В тот же вечер.
— Вы и ваш отец?
— Мы с отцом. Там я ничего не боюсь…Ведь мы под покровительством его светлости герцога Орлеанского, которому принадлежит дача?
— Только приказ короля может извлечь вас оттуда. Но король будет предупрежден.
— Сегодня 10 октября. Я хотела разделить с вами мое счастье, и я пришла.
— Одни в этом лесу?
— Мне казалось, — сказала она с простодушной нежностью, — что каждая потерянная минута была мной похищена у вас.
Если бы в эту минуту кто-нибудь шепнул на ухо Эктору, какая тайная связь существовала между ним и герцогиней Беррийской, он выслушал бы его с удивлением человека, не понимающего, о чем ему говорят. Он лишь спросил:
— Как вы отыскали меня среди этой охоты?
— Надежда была моей путеводительницей, и вы видите, что я хорошо сделала, следуя ей: она привела меня к вам.
— Но, — сказал встревоженный Эктор, — кто-нибудь мог вас встретить и все изменить?
— Кто знает меня при дворе? Я думаю, что шевалье там не бывает.
— Как знать.
— Что? — вздрогнула Кристина. — Вы полагаете, что этот человек…
— Я ничего не полагаю, Кристина, но всегда его опасаюсь.
— Хорошо, — сказала она, приближаясь к Эктору, — если я подвергалась какой-нибудь опасности, не вознаграждена ли я за это?
Такая самоотверженность наполнила сердце Эктора восхитительным волнением; слезы выступили у него на глазах, и он прижал Кристину к сердцу.
— Вы заслуживаете любви на всю жизнь!
— Я именно на это и надеюсь, — сказала она простодушно. — Я спрашивала о вас у пажа. Он мне сказал, что вы были с герцогиней Беррийской, но что вас потеряли из виду.
При имени принцессы Эктор немного покраснел.
— Я поехала аллеей, указанной пажом, — продолжала Кристина, — и аллея за аллеей, перекресток за перекрестком, ведомая тайным предчувствием, добралась до вас.
— И несмотря на расстояние, вы меня узнали?
— С первого взгляда. Прежде чем я бросила на вас взгляд, я угадала, что это вы, и ваш крик доказал мне, что я не ошиблась.
Эктор вздохнул свободно: Кристина не видела герцогини Беррийской.
