— Деньги, — вздохнул Карл, — это почти всегда основная проблема.
Кер осторожно сказал:
— Сир, мы выплатим стоимость войны плодами мира.
— Армиям нельзя платить обещаниями. Солдатам нельзя обеспечить оружие и кормить их надеждами будущего процветания. Откуда у нас будут деньги? Как вы считаете, сколько понадобится денег для ведения войны?
— Двести тысяч экю, сир.
Король был поражен, он не ожидал услышать о подобной сумме.
— Мне все равно — дотянуться до луны или пытаться набрать столько денег! — воскликнул Карл. — Я не могу вводить новые налоги! Народ уже разорен. Что вы еще придумали? Повысить налог на соль или на землю? Может, увеличить налог на очаг? Вы хотите, чтобы начались новые волнения?
Кер перестал колебаться:
— Ваше величество, я могу достать необходимые деньги сам.
Король и его казначей некоторое время молча и пристально смотрели друг на друга. Выражение лица монарха изменилось — у него в первый раз после начала разговора загорелись глаза.
— Но каким образом? — потребовал ответа Карл. — Вы это сделаете как королевский министр?
Кер отрицательно покачал головой:
— Нет, сир. Я это сделаю как простой гражданин Жак Кер. Я — богатый человек и могу взять деньги в кредит.
— Если мы выиграем войну, я вам все выплачу, но если нет… — Король сделал паузу и покачал головой. — Вы понимаете, что это значит? Вы готовы рисковать своим имуществом ради этой… опасной игры?
Ответ королевского казначея был решительным. В его голосе не было страха или неуверенности:
— Для меня мое богатство, будущее моих предприятий ценно тем, что я могу начать с их помощью помогать Франции. Мне известно, что такое риск, но я уверен в будущем. Сир, я отдаю вам все, что принадлежит мне.
1
Прежан Кеннеди целый день ехал по унылой местности. Компания толстого священника на плотной лошадке только усиливала скуку. Церковник присоединился к шотландцу, чтобы ему не было страшно путешествовать, ведь кругом были грабители и разбойники. Члены Свободного общества не только сжигали деревни и замки, ими владела безотчетная жажда разрушения — они уничтожали даже указатели на перекрестках дорог.
Вот тут-то и было видно, что война в стране продолжалась сотню лет. Прекратилось нормальное течение жизни. Было странно видеть, как кто-то смотрит на тебя из руин дома, как корова бесцельно бродит по почерневшему от огня полю. Казалось, даже дороги перестали быть прямыми. Они извивались, как в заколдованном лесу, колебались на перекрестках и словно со страхом продолжали свой путь вперед. Солнце перестало светить мягко и ласково. Возможно, это только казалось потерявшим надежду людям. Но над полями и лесами мрачно хлопали крыльями черные птицы, с холмов постоянно дул резкий ветер. В этих местах люди глядели друг на друга с подозрением и, повстречавшись, спешили побыстрее расстаться. Если всадник заранее не запасся пищей, ему приходилось в течение всего пути терпеть голод — помочь ему никто не хотел.
Попутчики доехали до перекрестка. Священник впервые за весь день замолчал, когда увидел длинную процессию, направлявшуюся с севера. Возглавлял ее богатый дворянин, его сопровождали множество рыцарей в звякающих доспехах. За ними следовали оруженосцы и охрана, слуги и раздатчики милостыни. В центре кавалькады следовала карета того типа, которую обычно использовали дамы, сопровождающие охоту. Она была открыта. Там сидела женщина средних лет в роскошном головном уборе с белыми перьями. Лицо под вуалью казалось больным и очень суровым. Впереди, на ярко украшенных носилках, следовала молодая женщина. Видимо, это была дочь важных дворян. С одной стороны носилок ехал паж, а с другой — священник. Девушка вела себя очень надменно, на ее руке сидел сокол.
Это была молодая пухленькая красавица. Ее высокую шляпу украшали кудрявые развевающиеся перья. Платье ее было сшито из ярко-синего бархата и отделано кремовыми кружевами на шее и на запястьях. Иногда из-под юбки высовывался кончик ее блестящего кожаного красного башмачка.
Священник принялся размышлять о том, кем могут быть эти люди. Может, добрый король из Сицилии прибыл навестить сестру и свояка во Франции? А может, это богатый граф де Фуа или великий граф де Сан-Поль? Нет, наверно, это был Хаварт, резчик-эсквайр короля, чьей формой был наряд из лазурного бархата.
Прежан Кеннеди не обращал внимания на болтовню священника. Он потуже обмотал свою длинную жилистую шею клетчатым платком и стал смотреть на дорогу, по которой ехала странная процессия. Он снял железную перчатку и потянул себя за седой ус. На его длинном суровом лице появилась усмешка. «Что же это такое?» — спрашивал он себя.
Повозка чем-то напоминала шарабан. Укрепленное на двух шестах сиденье бьио неустойчивым. Оно то оседало, то подпрыгивало при каждом повороте, и казалось, что находившийся там человек вот-вот слетит вниз. Повозку тащила парочка старых мулов, управлявшая ими девушка постоянно отдавала команды:
— Давай, Оливер! Если вы будете так медленно двигаться, мы никогда не доедем до харчевни. Аннет, Аннет, не ленись! Прошу же вас!
Шотландцу было понятно ее волнение, потому что девушка ехала одна.
— Взгляните, — обратился он к священнику, — какие разные эти две молодые особы. Я понимаю, что вы взволнованы видом красотки в бархате. Должен признаться, она не так уж плоха. Но, отец Имберт, я должен сказать, что предпочитаю вон ту храбрую девчушку, которая гораздо ближе к раю, находясь на этом поразительном ковчеге. Мы можем ей в этом только позавидовать.
Лес близко подходил к дороге, и девушка оказалась в центре дворянской процессии еще до того, как она смогла сообразить, в чем дело. Ее мулы очень устали, колесо застряло в яме. Девушка испугалась и изо всех сил пыталась подбодрить мулов, но все было напрасно. В суматоху пришлось вмешаться молодой госпоже, возглавлявшей кавалькаду.
— В чем дело? — капризным голосом спросила она. — Что за наглость? Как она могла пытаться помешать нам проехать? Эдуард, пусть она быстрее убирается отсюда!
Капризница отдала приказание пажу, но он не знал, как его выполнить.
— Госпожа, у нее застряло колесо. Нам придется подождать, пока она его освободит!
— Лентяй, спешивайся и подтолкни повозку! — начала бушевать юная дворянка. — Все спешивайтесь и уберите эту ужасную повозку с дороги! — Вдруг у нее изменилось настроение и она начала хохотать. — Господи, да что же это такое? Эта девица изображает из себя огородное чучело? Эдуард, путь она шевелится. Может, она удрала из цирка и под грязным покрывалом у нее прячутся дрессированные мартышки?
