– Мы думали, что вы король Гарольд, – объяснил старший. – Но у вас небольшая армия.
– Я – граф Хантингтона, – сказал Вальтеоф. – И еду, чтобы присоединиться к графу Эдвину и его брату. Вы что-нибудь знаете о них? И где граф Тости и Харальд Сигурдссон?
Полдюжины голосов ответило ему сразу, и полился рассказ. Норвежцы плыли вдоль берега, грабя и опустошая. Скарбороу сожжен и весь Голдернесс превратился в пылающие руины. Затем они подошли к Узу и высадились у Риколла, в десяти милях от Йорка.
– Я видел их, господин, – вставил один из горожан, – около трех сотен кораблей и больше человек, чем я мог бы сосчитать. С огромными мечами и топорами и в шлемах. Я никогда не встречал человека огромнее их короля. Он и граф Тости – как кровные братья…
Другой перехватил разговор, объясняя, как графы вывели свои войска из Йорка три дня назад, накануне мессы святого Матвея. Вначале все шло хорошо. Граф Моркар гнал врага, нанося ему страшные удары, на своей стороне поля, но потом его оттеснили, его знамя растоптали, а его брата с тем, что осталось от армии, преследовали до самого Йорка. Это была страшная кровавая бойня.
Вальтеоф слушал этот рассказ с возрастающим ужасом. И еще один человек продолжил историю:
– Харальд Сигурдссон и этот предатель Тости, да проклянет его Бог, – он злобно сплюнул, – вошли в Йорк во вторник, а…
– Вошли в Йорк? – спросил Альфрик из Геллинга. – Значит, город взят?
– Да, господин, но там не хватает еды для норвежской оравы, так что сейчас они расположились в Элдби, к северу от города, и завтра мы должны выслать заложников от всех графств.
– Заложников! – взорвался граф. Было невыносимо тяжело слушать эту историю, и он хотел бы знать, зачем они прошли девяносто миль с такой скоростью.
Искалеченные люди стали расходиться. Они передвигались с трудом, рассматривая его потрепанные войска почти с негодованием, а мидландские воины, в свою очередь, с презрением смотрели на людей, которые так легко сдались. Вальтеоф соскочил с лошади.
– А что графы? Они еще в Йорке?
– Да, мой господин, – ответил один из раненых воинов. – Они сдались королю норвежскому и заняты тем, что помогают ему покорять страну. Граф Тости снова владеет Нортумбрией и… – он увидел выражение лица Вальтеофа и запнулся. – Господин, половина наших людей лежат мертвые у Вулфорда – как нам снова сражаться?
– Снова и снова, если надо будет, – прервал его чей-то голос: какой-то высокий человек прокладывал себе дорогу сквозь толпу. Он был строен, с выправкой настоящего воина, но выглядел ужасно – туника разорвана, левая рука перебинтована, рваная рана на лице.
Вальтеоф протянул руки.
– Благодарю Бога хоть за одного разумного человека. Торкель, друг мой, я не знал, найду ли я тебя здесь! – Ох, он многое отдал бы, чтобы взять эти слова обратно. Упрекающий взгляд заставил его покраснеть. – Прости меня, – быстро сказал он. – Клянусь, я ничего такого не думал.
– Я не виню тебя, – ответил Торкель Скалласон мелодичным голосом. – Многие из моих соотечественников сейчас с Харальдом, но как я мог поступить иначе, если я ем твой хлеб?
Граф обнял его и вдруг увидел окровавленную повязку.
– Ты ранен?
– Легкая царапина, но… – Торкель взял его под руку и отвел в сторону. – Но я думаю, они все здесь помешались. Это была бойня, но мы еще могли удержать Йорк – только графы, кажется, убеждены, что помощь не придет. Хотя я им и говорил, что ты в пути и король тоже, или я совсем не разбираюсь в людях.
– Конечно, он идет. Когда они сдались?
– Во вторник. Но я этого не видел. Если бы меня застал король Норвежский, он со мной быстро бы расправился, поэтому я удрал через запертые ворота, ночью. Они пока оговаривают условия, но для англичан нет никакой выгоды, и помоги Бог этой земле, если на нее снова напустится Тости.
– Аминь. Я могу войти в Йорк?
– Спокойно, – ответил исландец. – Норвежцы откатились к Элдби, и вокруг города нет войск. Они считают, что мы окончательно разбиты, а Гарольд не придет. Вчера приходил человек, который рассказывал, что они опустошают окрестности в поисках вина, еды и женщин, сжигают усадьбы, но с Йорком они обошлись деликатно. Возможно, король собирается сделать его своей столицей, – он грустно усмехнулся. – Только после нашей смерти, не так ли?
– Поехали в Йорк, – ответил Вальтеоф. Он подозвал человека, который держал его лошадь, и сел в седло. Затем посмотрел на поджидавшую его толпу. – Я хотел бы, чтобы все мои люди были накормлены перед тем, как я вернусь, – и, увидев их оцепенение, прибавил с яростью: – Во имя бога, вы хотите, чтобы мы помогли вам или нет? Альфрик, присмотри за этим. Торкель и пять человек поедут со мной.
Он пришпорил коня и поехал по узкой улочке. Торкель схватил лошадь одного из фирдов, столкнув седока, и поехал вслед за графом. И, вздремнувший было Оти, кинулся вдогонку за ними.
Когда они подъехали к Йорку, ворота были закрыты, но как только Торкель назвал имя своего господина, они открылись. Им сказали, что графы в королевском дворце, что рядом с собором святого Петра.
На улицах города было множество раненых, они смотрели на приезжих с удивлением, спрашивая, приехал ли Гарольд, их король, и Вальтеоф отвечал, что король скоро будет. Всюду были свидетельства страшной битвы: у домов лежали воины с отвратительными ранами и кровоточащими обрубками рук.
Многие из горожан узнавали его даже в сумерках и приветствовали радостными криками, так что он вскоре понял, что это город его отца, и при этом гнев его становился сильнее от того, что он так легко был отдан в руки врага, а он, сын Сиварда, был таким образом лишен боя.
Во дворце он нашел графов вместе с их воинами за обильным пиршеством. Эдвин и Моркар вскочили пораженные, увидев его.
Эдвин, светлый, голубоглазый, легкий, был, как всегда, ведущим, за которым следовал его флегматичный и тяжеловесный братец. Недавнее поражение на них никак не отразилось. Эдвин был в белой тунике и веселом алом плаще, с драгоценным поясом; несколько женщин за ужином поглядывали на него. Моркар не заботился об одежде, но и он был достаточно хорош собой, чтобы иметь собственных поклонниц.
Не ответив на их приветствия, Вальтеоф сказал, скрестив на груди руки:
– Кажется, я пришел слишком поздно. В Тадкастере говорят, что вы заключили мир с Харальдом Норвежским, что он стал королем. А Тости – Тости вернул себе Нортумбрию. Вы сошли с ума?
Хор протестующих голосов поднялся за господским столом, но, когда Эдвин поднял руку, сник до негодующего шепота. Эдвин начал говорить, но его остановил Моркар, подойдя к разгневанному молодому человеку, который так грубо нарушил их застолье.
