Они направились к столу и деревянным скамьям, и Роберт подумал об аббатстве Клерво во Франции и других местах, куда его дед посылал деньги для оплаты свечей, горящих в честь святых. Сколько их еще курится в часовнях и монастырях, зажженных волей его деда в попытке искупить грехи своего предка?
Во время странствий по Шотландии, как гласит легенда, Малахия, архиепископ Армы, однажды остановился в фамильном замке Брюсов в Аннане. Услышав о грабителе, которого приговорили к смертной казни через повешение, он попросил пощадить его, и лорд Аннандейл уважил его просьбу. Но на следующий день Малахия увидел, что грабитель болтается на виселице, и тогда он обрушил свой гнев на лорда и его потомков. Проклятие, которое он наложил на них, говорят, было таким сильным, что река вышла из берегов и затопила замок, разрушив его до основания, отчего Брюсам пришлось возводить новую цитадель в Лохмабене.
Отец Роберта неизменно высмеивал старинное предание, утверждая, что причиной разрушения замка стал зимний ураган. А вот дед склонен был винить в их бедах не только прошлые несчастья, но и все события, последовавшие за трагической гибелью короля Александра III, которые привели на трон марионетку Эдуарда — Джона Баллиола, лишив клан Брюсов права претендовать на престол.
— В прошлом году братья разыскали меня и сообщили о том, что граф Ольстер разрушил замок Донаха, — сообщил Роберт, усаживаясь за стол. — Они сказали, что люди Ольстера искали реликвию, заполучить которую желает король Эдуард, — реликвию, которую одни называют посохом Иисуса, а другие — посохом Малахии. — Он не сводил глаз с Мертоу, но по изуродованному лицу монаха ничего нельзя было прочесть. — И тогда я отказался от должности хранителя Шотландии в надежде первым найти этот посох, чтобы помешать королю завладеть им. По моей просьбе лорд Донах отправил послание в ваш монастырь — мы надеялись, что вашему ордену известно его местонахождение.
Поскольку оба монаха безмолвствовали, Донах шумно вздохнул:
— Мертоу, хватит играть в молчанку. Да, последние месяцы вы держали рот на замке, но слухами земля полнится. — Налив в кубок вина, он пододвинул его монаху. — Нам известно, что люди Ольстера устроили обыск в вашем аббатстве после того, как посох исчез из Армы. Они не решились бы на такой шаг, если бы не подозревали, что это вы забрали его.
— А зачем ему понадобилось разрушать ваш дом, Донах? — парировал Мертоу. — Может быть, потому, что вы украли его?
— Всем известно, что мы оказываем поддержку вашему ордену, и только поэтому мы попали под подозрение. — Донах нахмурился. — Чем, без сомнения, дали Ольстеру повод навсегда изгнать нас из Гленарма, о чем он давно мечтает. Все эти годы мы находились под защитой клана Брюсов, тогда как английские захватчики оттеснили прочих наших соотечественников на запад. И я был одним из немногих дворян, кто сумел сохранить свои земли. Естественно, Ольстер хочет, чтобы меня не стало. Но я говорю: да поможет Господь ему самому и ему подобным, когда наши земляки вернут себе то, что принадлежит им по праву. Насколько я слышал, на юге уже зреет недовольство, не сулящее де Бургу и таким, как он, ничего хорошего. Ходят слухи о восстании. Или даже войне. — Он с грохотом ударил кулаком по столу. — Приближается день расплаты, помяните мои слова.
— Ричард де Бург долгие годы был союзником вашей семьи, сэр Роберт, — заметил младший из монахов. — Нам также известно о том, что вы присягнули на верность королю Эдуарду. Как мы можем быть уверены в вашей лояльности в данном вопросе?
— Наш союз мертв вот уже три года. Он закончился в тот день, когда я присоединился к восставшим, которых возглавлял Уильям Уоллес. — Роберт подался вперед, в упор глядя на монаха. — Обе наши страны изнемогают под пятой короля Англии. Если вам известно, где находится посох, я могу помочь вам сохранить его в неприкосновенности. — Молодой монах метнул на Мертоу быстрый взгляд, и Роберт подметил промелькнувшую на его лице тень надежды. Он усилил нажим. — В «Истории королей Британии» Монмута говорится о том, что Брут Троянский,[10] основатель королевства на этих островах, владел несколькими реликвиями. После его смерти его сыновья разделили земли между собой — так возникли Англия, Ирландия, Уэльс и Шотландия. Вдобавок каждый из них в знак своей верховной власти взял себе по одному талисману.
— Я знаком с работами Гальфрида Монмутского, — перебил его Мертоу.
Роберт продолжал, не обратив внимания на оскорбительный тон монаха:
— Пророку Мерлину, чьи слова, как уверяет Монмут, он перевел, было видение, что именно после этого разделения в Британии воцарится хаос. Мерлин предрек, что тот, кто захочет предотвратить окончательную гибель королевства, должен собрать все реликвии в одних руках. И Утер Пендрагон,[11] и его сын король Артур почти преуспели в этом, но только почти. Когда Эдуард покорил Уэльс, он обнаружил древнее пророчество, в котором поименованы эти четыре талисмана. Для Англии это — куртана, Меч Милосердия. Для Уэльса — Корона Артура, которой считается диадема. Ее носил сам Брут. Для Шотландии…
И тут Роберт запнулся. Перед его внутренним взором всплыл горький образ камня, лежащего в брюхе повозки, которая, кренясь и опасно раскачиваясь на поворотах, неслась по пыльной проселочной дороге. Он, яростно нахлестывая коня, мчался за нею вслед, высоко подняв щит. Рядом скакали еще несколько всадников. В руках они сжимали мечи, а на их лицах было написано торжество победителей. Все они носили такие же щиты, как и у него: кроваво-красного цвета, со стоящим на задних лапах огнедышащим драконом в центре. В тот день он сыграл самую постыдную роль в своей жизни — помог захватить и доставить королю Эдуарду наиболее ценное из всех сокровищ.
— Для Шотландии, — договорил он наконец, — Камень Судьбы, на котором были коронованы все наши властители.
— Мы слышали о завоеваниях короля Эдуарда, — угрюмо заявил младший из монахов. — Мы знаем, что он увез все реликвии в свое святилище в Вестминстере. И только посох нашего основателя не дается ему в руки.
— Тогда вы понимаете, насколько сильно он жаждет заполучить эту последнюю реликвию. И он не остановится ни перед чем, чтобы завладеть ею.
— А как насчет вас, граф Роберт? — подал голос Мертоу. В глазах его плясали огоньки свечей. Монах отпил вина, и капли рубиновой влаги стекли по рассеченной губе и упали на стол. — Вы-то сами верите в пророчество Мерлина?
— Не имеет значения, во что я верю, а во что нет. Главное сейчас — то, что в него верит король и многие из его людей. Они сражаются ради пророчества, истекают кровью и умирают за него. Именно они стали тем мечом, который позволил ему завоевать Уэльс. Теперь настала очередь Шотландии. Вера в то, что они спасают Британию от гибели, придает им сил и ярости. Эдуард добивается побед не только благодаря своей мощи, но и благодаря силе пророчества. Он готов провозгласить себя новым Брутом, новым Артуром. И вся Британия склонится перед ним.
