Единорог приблизился к губернатору.
— Мой отец исполнил свое обещание, — сказал он торжественным тоном, — я исполню свое обещание… Белые пленники свободны… Я ухожу.
Губернатор, весь красный от стыда, выслушал этот ответ.
Сашем стал во главе отряда и, сопровождаемый восторженными криками ликующей толпы, быстро удалился из города.
Губернатор, проводив до дверей ратуши своих пленников, которых толпа приветствовала громкими криками, воспользовался удобным моментом и скрылся в ратуше, радуясь, что расквитался так счастливо с заговорщиками.
— Ну? Какого вы мнения об этом? — спросил асиендадо своего друга, когда ушел губернатор.
— Гм! — пробормотал генерал Ибаньес. — Губернатор ведет себя очень подозрительно. Ну, да это все равно… Самое главное — мы свободны. Признаюсь вам, я вовсе не прочь уехать отсюда куда-нибудь подальше. Здешний воздух, несмотря на все уверения генерала Вентуры, слишком вреден для нас.
В эту минуту, раньше, чем дон Мигель успел ответить ему хоть одно слово, генерал почувствовал, что кто-то тихонько коснулся его руки.
Перед ними стоял, весело улыбаясь, Курумилла.
Дон Мигель и генерал невольно вскрикнули от радости при виде честного и преданного индейца.
— Идите, — лаконично сказал он им.
Они последовали за ним, с трудом прокладывая себе дорогу сквозь густую толпу, приветствовавшую их радостными криками, и наконец свернули на небольшую, почти пустынную улицу, примыкавшую к площади, где Курумилла подвел их к одному из домов.
— Здесь, — сказал он, постучав два раза в дверь.
Дверь отворилась.
Они вошли во двор. Пеон держал под уздцы трех оседланных лошадей.
— Благодарю, брат, — сказал асиендадо растроганным голосом, пожимая руку вождя, — но скажите, пожалуйста, каким же образом узнали вы о том, что мы освобождены?
Араукан тонко улыбнулся.
— Едем, — сказал он вместо всякого ответа.
— Куда же мы едем? — спросил дон Мигель.
— К Кутонепи, — ответил Курумилла.
Через десять минут они уже выбрались из города и ехали по открытой степи.
Доехав до того места, где тропинка раздваивалась, Курумилла остановился. Двое всадников последовали его примеру.
— Вот ваша дорога, — сказал вождь арауканов. — В конце этой тропинки вы увидите костер Кутонепи, а я должен с вами здесь расстаться.
С этими словами Курумилла повернул лошадь и ускакал в противоположную сторону, махнув им рукой на прощанье.
Оставшись одни, генерал и дон Мигель придержали лошадей и поехали дальше легким галопом.
Всадники так были погружены в свои мысли, что почти целых полчаса ехали рядом, не обменявшись ни одним словом. Вдруг на повороте тропинки, в тридцати шагах от них, они увидели всадника, стоявшего посреди дороги и как бы умышленно преградившего им путь.
Дон Мигель и генерал инстинктивно сунули руки в седельные кобуры.
Они были пусты.
— Что делать? — спросил асиендадо своего спутника.
— Ба! Ехать вперед… Мы только что избавились от гораздо большей опасности, чего же нам бояться теперь? Я и мысли не допускаю, чтобы этот таинственный незнакомец, который стоит перед нами, как конная статуя, намерен был причинить нам зло.
— На все воля Божья! — прошептал дон Мигель и пришпорил лошадь.
Шагах в десяти от незнакомца всадники ловко осадили лошадей.
— Добрый вечер, кабальеро, — дружеским тоном крикнул им незнакомец.
— Добрый вечер! — отвечали в один голос дон Мигель и генерал Ибаньес.
— Приветствую вас, дон Мигель Сарате, — продолжал незнакомец, — и вас также, генерал Ибаньес. Я очень рад, что вы целы и невредимы вырвались из когтей генерала Вентуры, который, если бы только это зависело от него, наверняка не выпустил бы вас живыми.
— Кабальеро, — отвечал дон Мигель, — благодарю вас за ваше доброе пожелание, но вы доставили бы мне большее удовольствие, если бы сняли маску.
— Господа, вы сильно разочаруетесь, когда я сниму маску, потому что вы меня совсем не знаете. Не сердитесь же на меня за то, что я не исполню вашего желания, и знайте, что я самый искренний ваш друг.
Оба мексиканца вежливо поклонились.
Незнакомец продолжал:
— Я знал наверняка, что, получив свободу, вы отправитесь к храброму французскому охотнику, поэтому я решил дождаться вас здесь, чтобы сообщить вам очень важное известие, близко касающееся вас.
— Я вас слушаю, кабальеро, — отвечал дон Мигель невольно начиная волноваться, — и заранее прошу вас принять мою искреннюю благодарность за ваш благородный поступок по отношению ко мне.
— Вы поблагодарите меня за это в свое время, дон Мигель… Теперь я только сообщаю вам важное известие, но впоследствии я надеюсь и помочь вам.
— Говорите, говорите, кабальеро! Ваши слова невольно возбуждают мое любопытство, и я горю нетерпением узнать новость, которую вы хотите сообщить мне.
Незнакомец печально покачал головой. Затем он снова заговорил:
— Прошло уже целых два месяца, дон Мигель, с того времени, как вы арестованы благодаря предательству Красного Кедра и заключены в Санта-Фе. Много событий произошло за это время. Вечером в день вашего ареста, в тот самый момент, когда вы отдавали свое оружие, ваша дочь была похищена Красным Кедром.
— Моя дочь! — вскричала асиендадо. — Что же делал в это время Валентин, которому я поручил ее и который поручился мне за нее?
— Валентин сделал все возможное для ее спасения, но что может сделать один против двадцати?
Дон Мигель печально опустил голову.
— После бесполезных и долгих поисков одному человеку с чудесной помощью отца Серафима удалось ночью вырвать донну Клару из рук похитителей, но Красный Кедр узнал об этом каким-то непостижимым образом и снова похитил ее.
— О! Я отомщу ему за это! — скрежеща зубами от ярости, вскричал асиендадо.
Глаза незнакомца метали молнии сквозь отверстия маски.
— На биваке Валентина вы увидите вашего сына и отца Серафима… Сегодня вечером Красный Кедр вместе с отрядом гамбусинос должен отправиться в степи Рио-Хилы на розыски золотой россыпи, о которой ему сообщил монах Амбросио.
— Брат Амбросио! — проговорил вне себя от удивления асиендадо.
— Да, ваш прежний капеллан. Он был шпионом скваттера, открыл ему все ваши планы и указал ему, как проникнуть в асиенду, чтобы похитить вашу дочь.
— Хорошо! — прошептал глухим голосом дон Мигель. — Я не забуду этого.
— Красный Кедр берет с собой вашу дочь в прерии.
— Я последую за ним, хотя бы для этого мне пришлось пройти тысячу миль, — сказал твердым голосом дон Мигель. — Благодарю вас за то, что вы так подробно сообщили мне это. Но почему вы так сильно интересуетесь мною, хотя, как вы сами говорите, я даже не знаю вас?
