— Можно узнать, какое?
— Касающееся исчезновения вашего друга Сирано.
— Да-да, очень странно. Я вот тоже послал просить его на свадьбу, и вдруг мне отвечают, что его до сих пор нет. Уж действительно, не случилось ли с ним какого-либо несчастья?
— Еще утвердительно ничего не могу ответить, убит ли он или просто замешан в каком-нибудь безумном похождении, но во всяком случае это был страшный шалопай, и если я интересуюсь им, то лишь потому, что он уж слишком нашумел в обществе, и меня буквально осаждают с расспросами об этом непонятном затишье. Да, я все больше и больше убеждаюсь в том, что его действительно убили.
— Бедняга… — тихо проговорил маркиз.
— Это было бы очень грустно! — добавил Роланд.
— Кончим этот тяжелый разговор. В котором часу назначена церемония? — спросил судья.
— Ровно в двенадцать.
— О, в таком случае, вероятно, Жильберта скоро осчастливит нас своим появлением?
— Она еще у себя, но, по всей вероятности, скоро уже будет готова, — проговорил маркиз.
Вдруг раздался перезвон в Соборе Парижской Богоматери, и в дверях появилась Жильберта; опираясь на руку своей любимицы Пакетты и матери, она медленно вошла в зал.
Красивое лицо молодой девушки было страшно бледно, ее рука иногда красивым движением протягивалась к янтарному ожерелью, странно выделявшемуся на ее чисто-белом венчальном платье; от этого ужасного дара цыганки она надеялась получить вечный мир и успокоение… Но ей хотелось как можно дальше оттянуть эту роковую минуту, и в ее наболевшей душе все еще томилась слабая робкая надежда…
— Дитя мое! — воскликнул маркиз, протягивая руки к дочери и невольно смахивая навернувшуюся слезу, вызванную предстоящей разлукой.
Жильберта молча подняла свои грустные глаза на расстроенного отца.
— Бедный отец! Если б он знал… да простит ему Бог! — пробормотала молодая девушка.
— Барышня… уже! — прошептала Пакетта, склоняясь к своей госпоже.
— Да, конец… — проговорила Жильберта, вздрагивая.
Толпа заволновалась, приготовляясь к отъезду в церковь. Появившийся лакей известил, что кареты поданы.
— Прошу! — проговорил маркиз, обращаясь к гостям и подходя к дочери. — Ну, дитя мое, пора!
— Оставьте! Оставьте, я не могу! — вскрикнула Жильберта, отстраняясь от отца и бессильно опускаясь в кресло.
Пакетта быстро выбежала из зала и вернулась со стаканом в руке.
— Успокойтесь! Успокойтесь, я обожду! — проговорил граф, подходя к невесте и с участием глядя на ее взволнованное лицо.
— О, вам недолго придется ждать!
Взяв стакан, она наклонила голову, чтобы скрыть свое движение, и, быстро сорвав бусину с колье, бросила ее в воду. В мгновение яд растворился.
Губы молодой девушки беззвучно шевелились, очевидно, она шептала слова молитвы. А глаза грустно обводили все общество. Но вот рука медленно подняла стакан… Вдруг в зале снова появился лакей и громко выкрикнул:
— Виконт Людовик де Лембра и господин Сирано де Бержерак!
— Боже, ты спас меня! — воскликнула молодая девушка, радостно порываясь вперед и ставя стакан обратно.
Толпа расступилась, и в дверях показался Сирано, поддерживаемый Кастильяном и Мануэлем. За ними следовали Зилла, Марот и Жак Лонгепе.
Лицо поэта было страшно бледно и во многих местах было испещрено кровавыми рубцами; несмотря на поддержку, он двигался с большим трудом.
При виде этих неожиданных гостей Роланд оцепенел и широко раскрытыми глазами, с ужасом смотрел на своего воскресшего врага…
— Что это значит? Вы живы? — с недоумением спросил прево.
— Как видите. Но… — проговорил Сирано, невольно опускаясь на подставленный ему стул. — Но если я еще жив, то поверьте, что это вина не графа Роланда; он приложил все старания, чтобы… убить меня!
— Как смеете вы так нагло клеветать! — крикнул Роланд, при виде опасности снова овладевая собой.
— Позвольте мне кончить, потом вы будете оправдываться… если найдете возможным! — проговорил Сирано, с презрением глядя на Роланда.
— Кто дал вам право нарушить мое спокойствие?
— Кто? Вы сейчас узнаете. Вы думали, что я умер, и успокоились. Но, как видите, Сена отдала свою добычу. Чтобы удостовериться еще раз в моей смерти, вы подсылали спрашивать у моих слуг о моем исчезновении, и на их ответ, по легкомыслию или по своей глупости, проговорили: «Хорошо, теперь-то уж мне нечего более бояться». Но в то время как вы торжествовали победу, мои друзья не дремали и их тщательные поиски увенчались успехом. Они отыскали меня в реке, куда вы слишком поспешно столкнули мое тело. Благодаря им, — проговорил Сирано, указывая на Кастильяна и Марот, — я был приведен в чувство и отнесен в свою квартиру. Я прятался лишь потому, что хотел застать и разбить вас в минуту вашего полнейшего триумфа. Иначе говоря, я хотел поступить с вами так, как некогда вы поступили с Мануэлем…
— Но ведь это безобразие! Это такая наглость… маркиз, прошу вас, прекратите эту сцену! Вы…
— Потише, потише, граф! Я говорю это не как друг, а как официальное лицо, и прошу вас замолчать. Это дело требует разъяснения. А вас прошу, если можете, продолжайте! — обратился Лямот, подходя к Сирано.
— Благодарю вас, господин судья, — проговорил Сирано, пожимая его руку. — Он обманул вас, — продолжал он, указывая на Роланда. — Чтобы отнять имя и состояние своего брата, он заключил его в тюрьму. Повторяю в последний раз, — Мануэля больше не существует, а перед вами стоит виконт Людовик де Лембра. Именем королевы-регентши требую забыть его прежнее имя и отныне называть его Людовиком де Лембра!
— А я прошу вас, господин прево, арестовать этих негодяев, одного, навязывающегося мне в братья, а другого — поддерживающего эти подлые посягательства! — в бешенстве кричал Роланд.
— Но, граф, если у них найдутся доказательства… — робко проговорил маркиз.
— Нет больше никаких доказательств! — воскликнул граф.
— О да, все документы вы украли у меня! — продолжал Сирано. — У меня нет ни завещания вашего отца, ни книги Бен-Жоеля, ни даже вашего собственноручного признания, но, граф… у меня осталось то, о чем вы не подозревали: показание вашего лакея Ринальдо, написанное в присутствии моего друга, здесь находящегося Жака Лонгепе, кроме того, показания Зиллы. Теперь я только что из Лувра; королева Анна благосклонно выслушала меня; мои улики показались ей достаточными. Она дала приказ немедленно освободить виконта Людовика де Лембра и наказать вас по заслугам. Господин прево, вручаю вам этот приказ!
