Когда Анкесенамон добралась до порога дворца, она увидела огромную толпу, ожидавшую на улице. Царевны, чиновники всех рангов, высокопоставленные особы в белых сандалиях следовали за ней. Царил неизбежный при формировании процессии беспорядок. Она повернулась, чтобы разыскать глазами Итшана, и не нашла его. У нее не было времени долго его искать, так как ведомая Хумосом и Аем процессия тронулась под грохот труб и крики плакальщиц. На корабль, отплывающий к месту захоронения — Месту Маат, ее сопровождал отряд военных, другой отряд замыкал шествие, следуя за девятью повозками, на которых везли саркофаг и похоронное имущество. Затем шли простые люди.
Время тянулось бесконечно. Она шла вместе со всеми, размышляя об одиночестве своего супруга в этих саркофагах. Наконец, прибыли на берег Великой Реки. Несколько парадных кораблей, среди которых она узнала «Славу Амона», были привязаны к опорам мостков. Еще одна людская толпа образовалась на берегу.
Но здесь были не только гражданские лица. Анкесенамон различила лес копий, которые блестели на солнце, как и головные уборы командиров. И вдруг раздались крики. Это военные кому-то преграждали путь. Кому? Внезапно вырвавшись из оцепенения, она увидела регента, бурно спорящего о чем-то с разводящим; судя по перу страуса на его голове, это был младший командир. Происходило что-то непредвиденное.
Хумос продвинулся к командиру.
— Любой человек, который намеревается преградить дорогу живому богу к месту его вечной жизни, будет проклят до третьего колена! — заявил он громко.
Командир, перекрывший дорогу, отступил.
— Все те, кто преграждает дорогу усопшему к вечной жизни, и их начальники никогда не узнают покоя в загробной жизни — с севера до юга этого царства! — заявил верховный жрец.
Это было высшее проклятие. И притом публичное. Тот, на ком был такой позор, не осмелился бы никогда показаться людям на глаза.
Растерявшись, солдаты стали шептаться, их ряды нарушились. Командир повернулся к ним и поднял руку. Придворная дама вскрикнула. С бьющимся сердцем Анкесенамон смотрела на происходящее, опасаясь столкновения.
Солдаты отступили.
После недолгого колебания Ай отдал приказ подниматься на корабль и первым взошел по сходням. Командиры стражников помогли присоединиться к нему супруге бога, затем поступили так же с царевнами и придворными дамами. За ними последовали жрецы, за исключением Хумоса, который жил в Карнаке. В то время как на корабль грузили их дорожные сундуки, пассажиры наблюдали с борта за успешной погрузкой саркофага и похоронного имущества. Другие участники процессии — высшее чиновничество, представители знати, послы следили за этим с других кораблей, в том числе и с «Мудрости Хоруса».
Таким образом, Ай сумел оказаться во главе траурной процессии. Отныне весь мир знал, что он будет царем.
По окончании четырехдневной церемонии в Месте Маат были запечатаны похоронные покои, затем вход в гробницу, и все присутствующие стали возвращаться в Фивы.
В темноте склепа под присмотром всех богов, которые его окружали, последний из Тутмосидов размышлял над этим парадоксом: мир в его царстве зависел от победы его врага.
Его жизнь была принесена в жертву Порядку. Точно как же, как и жизнь Осириса.
Он действительно был сыном Исис.
Исис была только любовью. Но вместе с Осирисом они составляли небесную пару. Когда он умер, и она собрала его останки и похоронила их с помощью Нефтис, она посвятила свою жизнь лечению детей, пострадавших от укусов скорпионов.
Анкесенамон не собиралась объезжать царство в поисках таких детей, как впрочем, не обладала и полномочиями Исис.
Она смотрела, как закат придавал коже Итшана медный оттенок. Он задумчиво ел фиги.
— О чем ты думаешь?
— Я думаю, что любовник — всегда слуга, — ответил он, улыбаясь, — но муж — всегда хозяин.
— Ты об этом сожалеешь?
— Нет, потому что хозяин несет груз обоих.
Она подумала о грузе печалей, которые ей пришлось вынести. Этот юноша говорил правду: она нуждалась в слуге. Он поддержал ее Ка. И с этого момента она его называла слугой Ка.
Кратко о событиях этого романа
Главные исторические персонажи те же, что и в романе «Гнев Нефертити», первой книге трилогии. К ним добавился Усермон, Первый советник, который сменил на этом посту Тхуту, и Гуя, наместник царя в стране Куш, которая находилась приблизительно на территории современного Судана. Гуя поставлял в царство золото и рабов, а также редкие ценные изделия.
Относительно описываемых событий необходимо сделать следующие уточнения.
Если обратиться к истории Древнего Египта, можно сделать вывод, что господин Ахмина, дедушка Анкесенамон, исполнял обязанности регента дважды. В действительности при своем восшествии на престол в 1332 году до н. э. Тутанхамону было приблизительно девять лет, а его супруга, которая тогда еще носила имя Анкесенамон, была на два года старше. Если бы Ай был Первым советником, как считают некоторые исследователи, он не смог бы фактически править царством до совершеннолетия царя, наступившего в пятнадцать лет. Когда царь достиг этого возраста, регентство было упразднено. Второй раз Ай становится регентом только на короткий период, на несколько недель или чуть более, после смерти Тутанхамона и до своего восшествия на престол.
Соперничество между Аем и Хоремхебом
Фактически это соперничество обеспечивало равновесие сил. К соперничающим сторонам примкнуло духовенство — жрецы бога Пта в Мемфисе, чья власть распространялась на Нижний Египет, поддерживали Хоремхеба, а жрецы Амона в Фивах, официальной столице страны и Верхней Земли, — Ая. В этом соперничестве армия играла двойственную роль, то выступая в качестве захватчика, то сдерживающей силы.
В общем допускается историками — Кристина Дероше-Ноблекур считает его человеком физически неполноценным, дебилом. Недуг, мне кажется, подтвержден некоторыми свидетельствами, среди которых наиболее существенны следующие:
а) на одном из изображений, в изобилии украшавших трон, плакированный золотом (египетский Музей Каира), видно, как царица Анкесенамон прикладывает мазь к плечу царя. Вот что странно: традиционным жестом царицы было предложить цветок своему супругу, но она действует так, как будто царь болен;
б) на сундуке из слоновой кости в Музее Каира видно, как царь опирается на трость, посох командира, повторяя, впрочем, странную позу своего брата Сменхкары (барельеф Staatliche, Берлинский музей);
