На последнем этапе полёта над нашей территорией, недалеко от побережья Тихого океана, когда до посадки оставалось километров 100, на лидирующей лодке на правом моторе лопнула масляная трубка. В этот момент мы летели над горами. Горы были открыты. Словно как по заказу, в этом ограниченном пространстве светило солнце. Под нами было озеро удивительной красоты, с водой густого синего цвета. Решили произвести посадку на это озеро для ремонта. Вода в озере оказалась пресной. Вид озера среди гор был очень живописен и при солнечном освещении никак не походил на картину Севера. Прозрачная вода озера выглядела ярко-голубой на фоне гор, напоминавших по окраске многочисленные этюды Коктебеля М.А.Волошина (Волошин Максимилиан Александрович (1877-1932) - поэт и художник, живший в Коктебеле (в районе Феодосии).). Однако сознание напоминало о необычайной одинокости и полнейшей безлюдности дикой природы: сотни километров отделяли нас от ближайшего жилья в горной местности. Ветер быстро нёс наш самолёт к берегу, и нужно было успеть устранить техническую неполадку до столкновения. Работа по исправлению закончилась, когда до берега оставалось метров 50-70. Было бы много хлопот, если бы ремонт затянулся… Но нам повезло.
Моторы были включены, мы взлетели и менее чем через час прилетели в последнюю бухту перед вылетом на Аляску. В этой бухте кроме оленины ничем нельзя было поживиться. Но это нас не смущало. А вот утро нас весьма огорчило: стоял туман, моросил мелкий дождь. Взлёт был невозможен. Мы начали обсуждать, как лететь дальше. Решили, что, как только появится хоть малейшая возможность, взлетим с десятиминутным интервалом и один за другим пойдём на разных высотах - разность от 200 до 300 метров. Посадка в Номе (город на Аляске.). Там должны быть лиманы с благоприятными условиями для посадки - это я знал. Но предварительно лучше сесть в устье реки и осведомиться о глубине этих лиманов.
Часа через полтора туман приподнялся, дождик стал ослабевать, и мы тронулись в путь. Погода была скверная, мы летели то по приборам, то между двумя слоями облаков. Когда нам нужно было изменить курс немного вправо, чтобы лететь на Аляску (точнее - на город Ном), то слева мы вдруг увидели приоткрытую от облаков скалу. Мы сразу же определили нужный нам момент излома курса и направились прямо к Ному. Разве это не везение?…
Вскоре облачность начала рассеиваться, погода улучшилась, и мы подлетели к Ному при благоприятной погоде. Сделали круг над городом, посмотрели сверху на лиман, но из осторожности сели в устье реки. Подошли к мосту. Я сошёл на берег. Нас встретил начальник береговой охраны, пожилой седой немец Гофман. По правде говоря, мы очень удивились такой встрече. Узнав от него совершенно неопределённые сведения о лиманах, мы решили всё же попробовать разглядеть их с малой высоты и определить их глубину. Выбрали один, показавшийся нам подходящим и благополучно сели. А.Б.Юмашев со своей группой подлетел к Аляске севернее: их гидросамолёт был встречен истребителем США, который принудил их произвести посадку. Но всё обошлось благополучно, и Юмашев с товарищами приехал к нам затем на автомашинах.
Нам любезно предложили поселиться до утра в общежитии рабочих, строивших рядом новый аэродром. Кровати были отличные, с чистым свежим бельём. Нам были предоставлены две комнаты в деревянных чистых бараках. Рабочих на строительстве было всего 100 человек. Работали, главным образом, машины. Строили крестообразные взлётные дорожки среди скалистой почвы. Этих сто человек обслуживал один повар - поляк по национальности и два студента-американца. Мы поинтересовались, каким образом и зачем занесла судьба этих двух студентов так далеко на север. Оказалось, что они учатся зимой, а в летние каникулы приехали сюда, потому что здесь, на Севере, оплата труда в три раза выше, чем в Штатах. В обязанностях студентов было накрывать и убирать столы, мыть посуду, убирать помещение столовой. Они легко справлялись со своими обязанностями. Мойка была механизирована, так же, как и уборка столовой. Им не составляло труда обслужить и нас во вторую очередь (после рабочих).
Вечером Юмашев и Байдуков пошли в кино. Войдя в зал, они сели на места с края рядов. На них весьма неодобрительно стали посматривать присутствовавшие там американцы. Наконец к ним подошёл один человек и обратился на русском языке (он слышал, как наши «орлы» разговаривали по-русски):
– Кто вы такие?
– Мы - русские.
– Откуда вы?
Они объяснили, что только что прилетели. Тогда этот человек объяснил им, что они заняли места, предназначенные только для негров и эскимосов, и посоветовал им пересесть:
– Иначе при выходе из кино вас могут побить.
Делать было нечего - они пересели.
Позавтракав рано утром, мы полетели через Алеуты к Канаде. На Алеутах лётная погода бывает лишь несколько дней в году. Но нам опять повезло: погода была хорошей и, пролетев Алеуты, мы изменили курс влево. Пролетая над отвесными скалами на берегу Аляски, мы наблюдали грандиозные птичьи базары.
Первая остановка была на гористом острове по дороге в Канаду, на американской авиабазе. В бухте стояли такие же летающие лодки, как и те, на которых прилетели мы. Почти рядом с отвесной скалой была ровная площадка. На этой площадке были расположены все жилые постройки, офицерское собрание, бензосклад и пр. Ни зениток, ни истребителей где-либо поблизости не было.
Мы были любезно приняты. В офицерском собрании мы наткнулись на метрдотеля-японца. Были японцы и среди прислуги. В собрании были предусмотрены различные развлечения для отдыха. Офицеры интересовались нашей поездкой, а мы задавали им вопросы, которые интересовали нас, например, почему у них бензосклад, жильё и пр. находятся на площадке, совершенно незащищённой, а рядом - неиспользованная скала. Или - почему их обслуживают японцы, а не свои, преданные стране, граждане. Мы получили очень интересный ответ: «Мы всё это очень хорошо знаем, но когда вы будете ТАМ, то сами скажите об этом: наши вопросы туда не доходят». При слове «ТАМ» они указали пальцем вверх.
На следующей промежуточной базе, вскоре после канадской границы, всё, что мы увидели раньше, повторилось. Наконец мы прилетели в Сиэтл. Весь полёт занял четверо суток. Это было здорово! Вместе с нашим консулом я немедленно отправился на авиационную базу за несколько десятков километров от города. И был огорчён. Нам предложили осмотреть самолёты В-24 и В-25. Ни о каких «крепостях» не было и речи. Показанные нам самолёты не имели вооружения. Я срочно вернулся в Сиэтл. Позвонил в Вашингтон нашему послу К.А.Уманскому. Через 10 минут он был у телефона, и я кратко доложил ему о недоразумении. Слышимость и ясность звука оставляли желать лучшего: до Вашингтона было 5000 километров. Уманский сразу решил:
