здесь нечего».
Видя, что доктор не шевельнулся, Баллиста медленно шагнул вперед. Не делая резких движений, как будто доктор был нервной лошадью, он взял стрелу. Северянин внимательно изучил её. В большинстве случаев она была ничем не примечательной, около двух с половиной футов длиной, с трехлопастным и зазубренным железным наконечником стрелы длиной около двух дюймов. На нем все еще были видны следы крови и человеческих тканей. Как и у большинства восточных стрел, древко состояло из двух частей: сужающейся деревянной основы, соединенной с более длинным древком из тростника. Для усиления сустав был перевязан сухожилием животного. Древко было украшено полосами краски, одной черной и двумя красными. То, что осталось от трех перьев, составлявших оперение, казалось не окрашенным, а естественным белым. Возможно, гусиные перья, подумал Баллиста.
На древке стрелы были многочисленные порезы и зазубрины, несомненно, отметины каких-то крючковатых и отвратительных инструментов, которые доктор использовал во время извлечения. Но что делало эту стрелу такой необычной и потенциально такой значимой, так это полоска папируса, отделяющаяся от нее. Папирус был привязан к самому концу древка. Поверх него были приклеены перья оперения. Папирус был около трех дюймов в длину и около половины дюйма в ширину. Его внутренняя сторона была покрыта греческими иероглифами, написанными мелким аккуратным почерком. Там не было знаков препинания, но, конечно, это было вполне нормально. Баллиста попытался прочесть его, но не смог разобрать ни слова. Все, что появилось, - это кажущаяся случайной последовательность греческих букв. Он отсоединил зашифрованное сообщение и передал его Деметрию.
-Из кого ты ее достал?
Доктор с трудом сглотнул.
-Солдат из нумера Огелоса, кириос, один из призванных горожан.
Мужчина остановился. Он был весь в поту.
-Почему он пришел к вам?
-Двое его товарищей-солдат привели его, кириос. Они отвезли его к врачу нумера, но он был пьян.- мужчина выпрямился. -Я никогда не пью лишнего, кириос. Он просиял, глядя на Баллисту. Он все еще потел.
-И ты выяснил, где он был, когда его подстрелили?
-О да, его друзья рассказали мне. Они говорили, что ему всегда не везло. Его не было на стене, даже на дежурстве не было. Они пили в Кратере весь вечер. Они были на пути домой, обратно в башню, расположенную к востоку от задних ворот. Они пересекали этот участок открытой местности, когда, со свистом, из темноты над южной стеной пролетела стрела и попала ему в плечо.
-Он выжил? - спросил я.
-О да, я очень хороший врач.
Его тон выдавал его собственное удивление таким исходом.
-Я вижу. - Баллиста снова шагнул к нему. На этот раз он подошел прямо к нему, используя свой размер, чтобы запугать.
-Ты никому об этом не расскажешь. Если я услышу... - Он позволил угрозе повиснуть в воздухе.
-Нет, никому, кириос, вообще никому.
-Хорошо. Назови имя солдата и его друзей моему секретарю, и ты свободен. Ты очень хорошо сыграл роль добросовестного гражданина.
-Спасибо, кириос, большое тебе спасибо. Он буквально подбежал к Деметрию, который держал стилус наготове.
Раздался громкий рвущийся звук чего-то большого, быстро летящего по воздуху, за которым последовал оглушительный грохот. Доктор заметно подпрыгнул. С потолка посыпалась тонкая струйка штукатурки. Артиллерийская дуэль продолжалась уже шесть дней. Очевидно, у доктора не было никакого желания находиться к ней так близко, как стоял этот реквизированный дом у западной стены. Как только он пробормотал имена солдат, он повернулся и убежал.
Деметрий сложил церу и повесил её обратно на пояс. Он снова взял папирус и внимательно изучил его. Чтобы дать ему время, Баллиста прошёл через комнату и налил выпивку в несколько сосудов, которые раздал Мамурре, Кастрицию и Максиму, поставил одну рядом с секретарем и, сев на стол, начал потягивать свою порцию.
Раздался ужасный звук еще одного летящего артиллерийского снаряда, снова грохот, и снова посыпалась мелкая крошка штукатурки. Мамурра заметил, что один из персидских камнеметов промахнулся. Баллиста кивнул.
Наконец Деметрий поднял глаза. Он виновато улыбнулся.
-Мне очень жаль, кириос. Я не могу разобрать код. По крайней мере, не сразу. Большинство кодов на самом деле очень просты – вы заменяете следующую букву в алфавите на ту, которую вы имеете в виду, и тому подобное; иногда даже проще: вы делаете небольшую пометку рядом с буквами, которые предназначены для чтения, или вы пишете их на несколько ином уровне, чем другие, – но я боюсь что этот случай, кажется, не так прост. Если позволишь, я сохраню его и изучу, когда у меня не будет других обязанностей. Может быть, в конце концов я его разгадаю.
-Спасибо, - сказал Баллиста. Он сидел и пил, размышляя. Все сидели молча. С интервалом примерно в минуту раздавался еще один грохот, и еще больше штукатурки сыпалось вниз, добавляясь к мелкой пыли, покрывавшей каждую поверхность.
Баллиста еще раз почувствовал нехватку Антигона; он идеально подошел бы для того, что хотел сделать Баллиста. Мамурра и так был слишком занят; Баллиста хотел, чтобы Максим пошел с ним.
-Кастриций, я хочу, чтобы ты поговорил с тремя солдатами. Выясните точно, когда и где был подстрелен этот боец. Поклянись им хранить тайну. Немного пригрози им, чтобы убедиться, что они заговорят. Тебе лучше побыстрее поговорить с раненым, пока он не умер от какой-нибудь инфекции.
-Доминус, - кивнул Кастриций.
-Тогда выбери троих из эквитов-сингуляров и пусть они незаметно наблюдают за окрестностями. Опрометчиво надеяться, что в одного из них попадет стрела с привязанным к ней закодированным сообщением, но я хочу знать, кто ошивается в этой части города.
И снова знаменосец просто кивнул: -Доминус.
-Любой, кто ошивается там, может быть нашим предателем, ищущим сообщение, которое он ожидал, но так и не получил. По крайней мере, теперь у нас есть убедительные доказательства того, что среди нас все еще есть как минимум один предатель.
Серп луны висел низко над горизонтом. Вверху медленно поворачивались созвездия – Орион, Медведь, Плеяды. Было пятнадцатое августа, иды. Баллиста знал, что, если они все еще будут живы, чтобы увидеть закат Плеяд в ноябре, они будут в безопасности.
На разрушенной юго-западной башне Арета стояла мертвая тишина. Все слушали. Обычно вечером, когда артиллерийская дуэль прекращалась на ночь, казалось неестественно тихо, но сейчас, когда они напряглись, чтобы услышать один конкретный звук, ночь за башней была полна
