— Даю вам слово.
Друзья вышли. В нескольких словах молодой человек сообщил Гуттору и Грундвигу свой смелый план, исполнение которого намеревался поручить Гуттору. Два человека, говорил он, могут вызвать подозрение у адвоката, и, кроме того, они будут друг друга стеснять.
Нужен один человек, сильный и ловкий.
Предложение Билля было принято с восторгом. Решено было, что Гуттор отправится к адвокату и дождется там прихода нотариуса, а потом схватит его и доставит на борт «Олафа». Как это сделать — нельзя было предугадать заранее; оставалось положиться на опытность и благоразумие розольфского богатыря.
— Вот почему я и пообещал Джошуа удвоить его гонорар, — сказал в заключение Билль. — Ведь он как-никак будет невольно содействовать нашему плану.
— Пусть только Пеггам явится к адвокату, — сказал Гуттор. — Уж ему от меня не уйти.
Не прошло и пяти минут, как все трое вернулись в гостиную.
— Любезный мистер Джошуа, — обратился Билль к адвокату. — Мы долго искали для вас подходящего матроса, но не нашли. Ведь вам нужен человек не только сильный, но и толковый, а наши матросы хороши на море, на суше же неповоротливы и робки, если не выпьют водки; выпив же водки, они начинают бить стекла. Поэтому наш друг Гуттор решил оказать нам услугу и пойти с вами.
— Великолепно! — поддержал его адвокат. — Я только не решался высказать свою мысль вслух, но уже давно решил про себя, что только ему следовало бы поручить похищение Ольдгама из тюрьмы.
— Стало быть, вы довольны нашим выбором?
— Вполне доволен.
— Когда же вы думаете отправиться?
— Да хоть сейчас, если вы ничего не имеете против. Лодка, которая нас отвезет, должна остаться около моста Сити и ждать там нашего возвращения. Может быть, мы вернемся поздно ночью…
— Это ничего не значит. Распоряжение уже сделано. Наконец, с вами будет Гуттор, следовательно, со стороны матросов нечего опасаться неповиновения. Кстати, вот что еще: быть может, к вам придет Пеггам. Пожалуйста, не говорите ему ничего о нас; пусть он думает, что вы спасаете пленника исключительно по его просьбе. Если он пожелает прибавить вам еще сотенку тысяч — принимайте, не возражая… Наше братство разделено на две группы: на сухопутную, начальником которой является Пеггам, и на морскую. Между обеими группами существует некоторое соперничество, и нам не хочется раздражать Пеггама. Мы им очень дорожим и не желали бы, чтобы он знал о нашем вмешательстве.
— Понимаю, — сказал адвокат. — И сделаю так, как вы того хотите.
Со стороны Билля это был очень ловкий прием. Теперь можно было рассчитывать, что Пеггам ничего не узнает, какой бы оборот ни приняло дело.
До сих пор обстоятельства складывались благоприятно для розольфсцев и все шло, как по маслу. Друзья были почти уверены в успехе. Наконец-то после стольких дней глубокой скорби и тревоги они почувствовали, как надежда зарождается в них.
Доехав до Лондонского моста, Гуттор и Джошуа приказали старшему матросу дожидаться их с лодкой, а сами поспешно направились в Сити.
Все прохожие оглядывались на богатырский рост норрландца. Случайно он встретился с проезжавшим мимо верхом на лошади гвардейцем и оказался выше того на целую голову. Собралась толпа и начала криками выражать свой восторг и удивление. Адвокату это не понравилось.
— Идите скорее, — сказал он своему спутнику. — Нам не следует обращать на себя так много внимания.
К счастью, адвокат жил очень недалеко от Тауэра, где ему приходилось бывать по делам почти каждый день, поэтому они скоро избавились от назойливого любопытства сопровождавших их праздных гуляк.
Джошуа провел Гуттора в небольшую комнату рядом с кабинетом, в которую посторонняя публика не допускалась.
— Вот здесь вы будете ждать, — сказал он, — пока я буду готовить побег вашего протеже. Вооружитесь терпением, потому что раньше ночи нам ничего нельзя будет предпринять: слишком уж ваша фигура бросается в глаза. Если услышите звонок — не тревожьтесь. Посетителей впускает мой секретарь, и он знает, куда их провести. Пока до свидания!
Джошуа на минуту зашел к себе в кабинет, и Гуттор услыхал голос секретаря, докладывавшего что-то своему патрону. Вдруг Гуттор вздрогнул и насторожился.
— Скажите всем, кто будет меня спрашивать, что я сегодня очень занят и никого не принимаю, — говорил с нетерпением Джошуа.
— Как? Даже Пеггама? — переспросил секретарь. — Но ведь он сегодня должен зайти по известному вам делу.
— Пеггама можете пригласить в кабинет и посидеть с ним, — ответил Джошуа более мягким голосом. — Попросите его дождаться меня… Кстати, любезный Перси, на нынешний день я вас попрошу обуздать свое любопытство и не заглядывать в соседнюю комнату: там у меня один гость, он очень устал с дороги и отдыхает. Не беспокойте его ни под каким предлогом.
— Слушаю, сэр, — отвечал клерк. — Ваше желание будет исполнено.
Затем Гуттор услышал шум удаляющихся шагов и стук входной двери. Джошуа ушел.
Гуттор остался один.
Радость его, когда он узнал, что к адвокату придет Пеггам, была велика. Он был уверен, что захватит бандита. Правда, в квартире оставался клерк, но что значит один человек для Гуттора? Как только появится Пеггам, он свяжет его, заткнет ему рот, завернет в ковер и отнесет в лодку. Если же адвокат вернется раньше назначенного времени и вместе с клерком попытается оказать сопротивление Гуттору, то богатырь сумеет справиться с ними обоими. Словом, Гуттор не признавал никаких препятствий, раз дело шло о том, чтобы спасти его молодых господ.
Но когда прошел первый момент возбуждения, он взглянул на все это дело гораздо трезвее и понял, что столь поспешно выработанный им план действий в сущности никуда не годится. Квартира Джошуа была расположена на Оксфорд-Стрит, одной из самых людных улиц лондонского Сити. Достаточно было адвокату или его клерку крикнуть из окна, чтобы сейчас же к ним на помощь сбежалась толпа, которая, во всяком случае, оказалась бы сильнее Гуттора, несмотря на всю его богатырскую силу. Таким образом, норрландцу пришлось отказаться от своего первоначального смелого замысла.
Успех был обеспечен ему только в случае отсутствия адвоката и его клерка.
Что же теперь делать?
Не попробовать ли подкупить адвоката?
Об этом нечего было думать после того, как Джошуа утром изложил свой взгляд на сущность адвокатской практики. Очевидно, Джошуа считал Пеггама одним из своих клиентов и ни за какие миллионы не согласился бы предать его в руки врагов.
