Ждать осталось недолго. Дело сдвинулось с мертвой точки. Попрощайся и держись от него подальше. Ты не должна разделить его участь! Я поддержу тебя. Доверься! А.
Следующие два дня Элизабет провела в лихорадочном ожидании, но ничего необычного не произошло. Она то и дело разворачивала листок пергамента, чтобы прочитать слова Альбрехта. Снова и снова робко спрашивала себя, какая судьба ее ждет, если она лишится защиты отца. Альбрехт собирался поддержать ее. Каноник? Как он себе это представлял? Он будет скрывать ее от глаз общественности как свою содержанку? Ведь он не епископ, которому прощается его греховное поведение. И своих детей епископ мог ввести в дворянский круг. Было ли это здание долговечно? Или его разрушат, как только епископ лишится своей силы? Все зависело от власти. У кого власть, тот мог не обращать внимания на правила и мораль. Сколько власти было у молодого каноника фон Вертгейма? Может, Альбрехт предавался иллюзии? И в конце концов Элизабет окажется жертвой его наивных мечтаний?
Смеркалось. Жанель, пройдясь по комнате, зажгла свечи и остановилась перед Элизабет.
— Что с тобой? Ты уже целую вечность сидишь с вышивкой на коленях, не сделав ни одного стежка.
Элизабет попыталась улыбнуться.
— Ничего. Я просто задумалась.
Жанель кивнула.
— Знаю, о письме. С тех пор как ты его получила, ты совершенно изменилась.
Элизабет хотела поспорить, но вместо этого произнесла:
— Да, письмо и то, что оно может значить для нас.
— Мы сделаем все, что будет в наших силах, — не расспрашивая Элизабет, ответила Жанель, положив платье на кровать.
Жанель уже пережила тяжелые времена и, радуясь новой работе в крепости, отчетливо понимала, что в любую минуту может лишиться ее. Но казалось, ее это абсолютно не пугает. Элизабет, к своему стыду, вынуждена была признать, что боится приближающихся к крепости Мариенберг перемен.
— Ты не собираешься переодеваться? — спросила Жанель, потому что Элизабет продолжала задумчиво сидеть на месте. — Уже, наверное, подают еду.
— Я не хочу есть, но все же пойду, чтобы поужинать вместе с отцом.
«Кто знает, сколько мне еще посчастливится наслаждаться этим», — добавила она про себя.
Жанель помогла ей переодеться и в конце положила ей на плечи шелковый платок.
— Тебе еще что-нибудь нужно, прежде чем ты ляжешь спать?
— Нет, почему ты спрашиваешь? У тебя, случайно, не намечается свидание? — пошутила Элизабет.
Жанель отрицательно покачала головой.
— Нет уж, спасибо, на мужчин я еще не скоро посмотрю. Грет ждет внизу во дворе. Ей разрешили выйти из кухни до того, как надо будет мыть посуду после трапезы. Так что, если ты не против, я бы хотела с ней встретиться.
— Ну, разумеется, иди, — сказала Элизабет с улыбкой на лице, но затем вздохнула. — Я бы тоже лучше пошла с вами погулять, чем проводить еще один вечер в компании Герадины и рыцарей фон Кере и фон Зекендорф.
В коридоре Жанель пошла направо, а Элизабет за ней, хотя прямой путь в большой зал лежал в другом направлении.
— Поздороваюсь с Грет, ведь я ее уже два дня не видела. Я ничего не пропущу в большом зале, отец все равно приходит позже.
Девушки пошли через мост к юго-восточной башне и спустились по винтовой лестнице возле хорошо укрепленного хранилища, в котором епископ прятал свои сокровища, и мимо архива. Жанель уже спустилась по лестнице, как Элизабет вдруг остановилась.
Жанель обернулась.
— Что случилось?
Элизабет приложила палец к губам.
— Ничего, иди. Я сейчас приду.
Будто прикованная, она смотрела сквозь полуоткрытую дверь в коридор, ведущий к покоям рыцарей. Как и лестница, он был слабо освещен. Один из факелов в железных держателях на стене почти погас. Элизабет почувствовала, что ей тяжело дышать. Сердце билось все быстрее. Неведомая сила заставила ее открыть дверь и пройти по коридору. Она узнала рыцаря, стоявшего перед закрытой дверью, по его короткому камзолу. Он поднял кулак и постучал в показавшемся Элизабет до боли знакомым ритме. Дверь открылась, и он проскользнул внутрь, не заметив девушку в другом конце коридора.
На негнущихся ногах Элизабет приблизилась к двери, из-под которой пробивалась золотая полоска света. Она двигалась так, будто шла вброд по воде, каждый шаг давался ей все труднее, но она должна была пройти этот путь, снова и снова, как в ее снах. Но что ждало ее впереди? Элизабет этого не знала, и сны не дали ей подсказки. У нее появилось чувство, что сегодня она наконец все выяснит. Факел на стене возле нее потух, тихо шипя. Элизабет ощупью шла дальше, пока не добралась до закрытой двери. Прижавшись к ней ухом, она услышала голоса.
Почему ей казалось, что придется действовать по плану, от которого она не может отступить? Элизабет, затаив дыхание, вслушивалась в разговор за дверью.
— Ты с ним разговаривал? Время уже пришло? — спрашивал мужской голос. Рыцарь фон Кере?
— Да, но нам нужно немного подождать, — ответил голос, который как нельзя лучше соответствовал образу рыцаря фон Зекендорфа.
— Терпение, терпение, — ругался фон Кере. — Мы больше года проявляем терпение. Иной раз я думаю, что он не хочет быть епископом.
— Конечно, хочет, но у него нет гарантий, что его выберут, если мы просто пробьем голову старику фон Брунну, даже если бы это было проще простого. Мы это уже десять раз обсуждали.
Шум в голове Элизабет превратился в гул. Воспоминания начали капать через прорвавшуюся дамбу. Слова были похожи на те, которые она уже однажды слышала, ужасающе похожи. Тогда речь шла о том, чтобы сначала завоевать расположение епископа и приблизиться к нему. И вот оба рыцаря, хотевшие убить епископа, назначены его ангелами-хранителями. Какая ирония!
— Мы начнем через несколько дней. Он сказал, что ему нужно что-то уладить в городском совете и капитуле. Тогда мы сможем действовать по нашему плану.
— Какому именно? С самоубийством или естественной смертью? — спросил рыцарь фон Кере с радостным ожиданием в голосе.
— Лучший путь — это тот, который не привлекает внимания! Это значит, что мы должны подвести его к тому, чтобы он составил документ, где назвал бы своего преемника. Тогда мы сможем его убить. У меня есть быстродействующий яд, все будет выглядеть так, будто у него случился удар.
— Что при его образе жизни неудивительно, — добавил рыцарь фон Кере и злобно рассмеялся. — Столько пить и распутствовать в его возрасте! Это должно иметь свои последствия.
Элизабет чертовски разозлилась. Как он смел так говорить о ее отце, епископе Вюрцбурга! С каждым словом она понимала намеки рыцаря фон Кере все лучше, но слишком поздно осознала, что это значит. Только когда дверь распахнулась и она оказалась в лучах яркого света, Элизабет поняла свою ошибку. И ей сразу стало ясно, что это происходит не впервые! Словно волной ее накрыли воспоминания о той ночи. Как она спускалась по лестнице и увидела в коридоре перед собой исчезающую фигуру молодого рыцаря, который недавно появился в крепости. Любопытство заставило ее пойти за ним. Длинный, плохо освещенный коридор, полоска света под дверью, манившая ее магическим образом.
