– Ты привела его, Аннет? – внезапно послышался нежный голос.
– О да, госпожа.
– Так пусть войдет!
Обернувшись, служанка откинула портьеру, за которой виднелся уютный альков с парой резных полукресел и широким турецким диваном. На диване, опираясь на левую руку, возлежала «belle inconnu» в переливающемся муаровом платье с обширнейшим декольте, почти не скрывавшем изящную грудь. Золотистые волосы красавицы ниспадали на плечи, серые искрящиеся глаза излучали смешанную с любопытством признательность.
«Ну, надо же! – непроизвольно подумал Иван. – Всего-то навсего платок поднял».
– Входите же, славный юноша. – Девушка сделала широкий жест рукой. – Садитесь и будьте как дома. Признаюсь, как только услышала на улице ваш акцент, так сразу же захотела познакомиться с вами. Простите мне мое любопытство, надеюсь, оно не оторвало вас от важных дел?
– О, что вы, что вы…
– Служанка сказала – вы русский?
– Да, из России.
– О, как это интересно! Скажите что-нибудь по-русски.
– Вы – очень красивая!
– Кра-си-ва… А что это значит?
– Tres belle… – Иван покраснел.
– О! – Незнакомка шутливо погрозила ему пальцем. – Давайте выпьем вина. За наше знакомство. Вас зовут Иван, так?
– Так. Иван, Леонтьев сын. Служилый человек.
– Да-да, я знаю со слов Аннет. Вы дворянин.
– Из детей боярских. У нас это чуть выше, чем просто дворянин.
– Интересно. Пейте, пейте же… Расскажите мне о России.
Иван стал рассказывать. Сначала немного, потом, увлекаясь, все больше и больше. О золотых куполах церквей, о Красной площади, о Преображенском соборе и Грановитой палате, о многих деревянных церквях, настоящем резном чуде, которые пришлось повидать. Девушка слушала с интересом, иногда с восхищением хлопала в ладоши, по всему видно было – рассказ гостя ее занимал, вызывая иногда весьма непосредственную реакцию, чересчур непосредственную для знатной дамы, коей, несомненно, являлась «бель анконю». Впрочем, почему – незнакомка?
– А вас как зовут? – решился наконец Иван. – Позволено ли мне будет узнать?
– Камилла, мадам де… Впрочем, лучше называйте меня мадемуазель, я ведь еще не очень стара, не правда ли?
– О…
– А мой муж… поверьте, вам совсем ни к чему знать его имя… Он совсем чужой для меня человек. Я здесь как птица в золотой клетке. Не улетишь, и не только потому, что – клетка, но во многом – потому, что из золота. О, из золота куются самые крепкие цепи! Впрочем, что об этом? Чему вы учитесь?
Иван улыбнулся:
– Можно сказать – всему. Всему, что может быть полезно моей родине. Юриспруденция, финансы, мануфактуры, добыча угля и металлов, корабельное дело – все. Конечно, я понимаю, что не получится охватить все, поэтому больше времени уделяю юриспруденции, экономике и финансам.
– Да, это все так сложно! Вы надолго у нас?
– Думаю, еще полгода, год.
– Что ж, не сомневаюсь, что за это время вы многому сможете научиться. – Камилла моргнула и улыбнулась настолько очаровательно, что у юноши заныло сердце.
– Вы умеете танцевать?
– К сожалению, еще не успел овладеть сим тонким искусством, – честно признался гость.
– О, это просто, я вас сейчас научу. Вставайте же!
– Почту за честь…
Камилла подошла к небольшому столику, раскрыв стоявшую на нем небольшую шкатулку – тут же послышалась нежная музыка: динь-динь-динь, динь-динь-динь…
– Дайте мне вашу руку, – шепотом попросила красавица. – Нет, не ту, левую. Правой обнимите за талию. Крепче… И – раз… И – два… Левая нога вперед… Теперь правая… Теперь все вместе – налево… ап! Ой!
– Прошу извинить. – Иван покраснел – все ж таки наступил девчонке на ногу.
– Нестрашно, – засмеялась та. – А вы способный ученик, Иван! Еще пара-тройка занятий – и будете блистать на балах. У вас в Русии есть балы?
– К большому сожалению, нет.
– Ах, как это грустно! И-и – раз, два, три… Раз, два, три… Хорошо-хорошо, молодец… Не стесняйтесь, держите меня крепче.
Ох, куда уж было крепче – Иван чувствовал под тонкой тканью жар трепетного молодого тела и краснел. А Камилла смеялась, видать, ей доставляло несказанное удовольствие вводить молодого человека в краску. С юноши градом катился пот.
– Жарко, – улыбнулась красавица.
Взяла со стола веер, обмахнулась, потом повернулась к гостю спиной:
– Знаете, Иван, лиф такой тугой… Немножко ослабьте завязки… Видите их?
– О, да…
Дрожащими руками Иван развязал шелковые шнурки, прикоснувшись пальцами к шелковистой коже.
– Еще, еще… Смелее!
Юноша оголил всю спину красавицы, и лиф теперь держался лишь чудом… Впрочем, уже не держался – резко обернувшись, Камилла явила пылкому взору гостя все свои стати – налитую любовным соком грудь, тонкую талию, плоский живот с темной ямочкой пупка.
– Целуй меня… – облизав губы кончиком языка, прошептала молодая женщина. – Нет, не сюда. Сначала – в грудь… Так…
Она застонала, ловко освобождаясь от корсета; миг – и туда же, на пол, полетела одежда Ивана…
Камилла оказалась настоящим фонтаном страсти, то ревущим, как водопад, то нежным, как мягкий апрельский дождик. Стеная и изгибаясь, красавица, казалось, воплощала в жизнь все свои тайные желания и греховные мечты, причем ничуть не стесняясь, так что и Иван скоро перестал стесняться тоже.
– О, ты хороший любовник, Иван, – улыбаясь, похвалила Камилла. – Лишь кое-чему тебя подучить… А ну, хватит спать! Иди-ка ко мне, милый…
Уже под утро женщина подошла к окну – обворожительно нагая и совершенная, словно статуя греческой богини.
– Солнце встает, – обернувшись, улыбнулась она. – Тебе пора.
– Я… я еще увижу тебя?
– Быть может… Да, чуть не забыла, у меня есть к тебе одна просьба…
– Я исполню любую!
– Ничуть не сомневаюсь. Знаешь дом Равильяка на площади у Нотр-Дама? Впрочем, не важно, знаешь ли… Аннет тебе покажет. В субботу, сразу после обедни, устрой там хорошую потасовку!
– Чего? – Ивану показалось, что он ослышался.
– Ну, драку или как там у вас это называется? Так, чтобы стражники некоторое время не смогли бы подняться в дом, понимаешь? Это нужно мне… и моей доброй подруге.
– Хорошо. – Иван кивнул. – Просишь – сделаю. А теперь, похоже, мне пора уходить?
– Да… Впрочем, нет… Что бы ты хотел от меня на память?
– Только один поцелуй!
– Так иди же сюда, милый!
А потом Камилла долго смотрела в окно, наблюдая, как, выйдя из переулка, ее ночной гость пошел вдоль по улице, направляясь к мосту Шанж. Оглянется – или нет? Оглянулся! Камилла поспешно задернула штору и вздохнула. Славный мальчик… Жаль, что придется его… Жаль…
