А публика вокруг одевалась куда как проще. И уже не раз и не два толпившиеся у дома люди – не клошары, но что-то вроде – кидали на всю компанию весьма недоброжелательные взгляды.
А и хорошо! А того и надо!
Прохор снова потер руки и нетерпеливо взглянул на Ивана – пора?
Иван хотел было кивнуть, что – пожалуй, но не успел: какие-то оборванцы вдруг ни с того ни с сего привязались к Митьке – один схватил его за руки, другой сбил наземь берет.
Не говоря ни слова, Прохор вмиг оказался рядом с парнем и, схватив обоих забияк за шиворот, ударил лбами. Те в изумлении завалились на мостовую. Кто-то из толпы попытался протестовать… только попытался… Вернее – попытались немного, так, человек пять, шесть…
Эх, как разошелся Прохор! Любо-дорого смотреть! Первого, кто выскочил, встретил смачным ударом слева, следующего угостил правой – да так, что бедняга, пролетев саженей пять, прямо-таки впечатался в стену.
Тут уж налетели остальные – пошла потеха! Прохор постепенно входил в раж, но бился с умом, постоянно контролируя, что делается сзади. А там кто-то пытался наскочить с кинжалом – Иван быстро просек это и выхватил шпагу. Звякнув, выбитый из руки клошара кинжал полетел на мостовую. Толпа быстро сгущалась, привлеченная азартом хорошей драки, и вот уже стало не пошевелить рукой, хотя Прохор все еще пытался действовать…
– Иванко, берегись! – вдруг завопил Митрий и, осклабясь, вцепился зубами в руку человека в сером плаще. Тот ударил отрока кулаком в лицо. Иван рассвирепел, пытаясь в свою очередь достать «серого», что, однако, было весьма затруднительно сделать. Толпа шумела, кричала, дралась… Отпустив Митьку, «серый» вдруг неожиданно возник рядом с Иваном. Ловкий малый. И ему определенно что-то надо. Ага, вон что-то блеснуло в руке. Кинжал? Кистень?
Собрав силы, Иван рванулся в сторону, ощутив, как острое лезвие вспороло одежду. Ах ты, гад! Юноша попытался перехватить шпагу, словно копье – иначе ею невозможно было сейчас действовать…Но «серый» ужом ввинтился в толпу… оп… и возник уже в другом месте. Что-то поднял… Арбалет! Небольшой, со стальным луком, такой удобно прятать под одеждой. Иван резко пригнулся. И вовремя! Над головой его со свистом пролетела стрела, насквозь пронзив какого-то уличного мальчишку – торговца водой или разносчика. Парень закричал, задергался, на губах его появилась кровавая пена…
И тут вдруг громыхнул выстрел!
Потом – еще один!
Толпа затихла на миг, чтоб разразиться громом.
– Король! – закричали рядом. – Кто-то стрелял в короля!
– Во-он с этого дома палили. Я сам слышал!
– Нет, вон с того!
– Смотрите-ка – стражники!
– Сматывайся, ребята! Эти уж, кто прав, кто виноват, разбирать не будут, похватают всех.
Толпа враз пришла в движение, повинуясь каким-то своим особым законам. Иван ощутил вдруг, что он сам никоим образом не может противостоять взорвавшемуся инстинкту толпы, словно бы она была сейчас огромным живым существом, а он, Иван, как и Прохор, и Митька, как и все здесь, являлся лишь частью этого существа – мускулами, ушами, ногами и, может быть, кровью. Толпа несла своих членов, как освободившаяся от зимнего панциря река несет льдины. И неизвестно – куда.
Иван помотал головой, силясь освободиться от навалившейся власти исполинского, состоявшего из множества людей существа. Высвободив руки, оперся на плечи соседей, подпрыгнул, оглядывая узкую, запруженную народом улицу. Ага! И в конце, и в начале ее сверкали панцири стражников. Окружили! Заперли! Теперь либо перебьют всех, либо… либо будут искать зачинщиков. Стреляли в короля?! Иван закусил губу. Боже! Если так, то в какую же гнусь они вляпались! Вернее, не вляпались – их втянули. Жан-Поль, Рене и… «бель анконю» Камилла! Так вот в чем… Впрочем, сейчас не время для размышлений – выбраться бы, унести ноги!
Иван внимательно осмотрелся по сторонам, к вящей радости своей обнаружив не столь уж и далеко от себя Прохора с Митькой.
– Эй, парни! – громко закричал он по-русски. – Давайте вон к той стене. Проша, помоги Митьке.
Прохор кивнул, зацепил отрока рукою, потащил, раздвигая плечом мятущийся люд. Иван, чувствуя, как рвется на плечах плащ, поспешно пристроился друзьям в кильватер. Не так уж и далеко казался дом – но как трудно было до него добраться, пронзить, проникнуть, проскользнуть сквозь толпу. Где-то внизу раздались крики ужаса и боли – видать, кого-то затоптали, – а солдаты в блестящих панцирях, захватив всех в ловушку, остановились, выставив вперед алебарды.
– Проходи по одному!
Оп! Трое друзей наконец оказались у стен дома, вдоль нее и пошли… пока вдруг кто-то не схватил Ивана за руку.
– За мной, быстрее…
– Я не один…
Незнакомец – кряжистый, в черном плаще – не оглядываясь, расталкивал плечом попадавшихся на пути людей. Иван кивнул своим – чем черт не шутит? И все трое быстро – насколько это было возможно – зашагали вслед за неведомым проводником. Шли недолго – в стене вдруг обнаружилась дверца, на миг распахнувшаяся, как раз успевая пропустить всех, кого надо. Впрочем, провожатый тут же захлопнул ее и наконец обернулся.
– Господи! Ты не Рене?! – с досадой воскликнул он.
– Мы его друзья, – быстро сообщил Иван. – Видишь, на мне его плащ.
– Он-то меня и спутал…
Лицо у незнакомца оказалось неприятное, скуластое, с широким носом и маленькими, подозрительно смотревшими глазками.
– Мы помогали Рене, – негромко произнес Митрий. – Он нас просил.
– Ладно. – Немного подумав, незнакомец кивнул. – Видите, там, за кустами, дверь?
– Ну да.
– Это черный ход. Идите в дом, а уж там попытайтесь выбраться сами. Я бы посоветовал вам уйти через крышу. Да побыстрее, здесь, в саду, очень скоро будет королевская гвардия.
– А вы, месье?
Незнакомец не ответил, лишь ухмыльнулся и, распахнув дверцу, нырнул обратно в толпу.
– Что-то не нравится мне все это, – задвигая засов, угрюмо пробормотал Прохор.
– Драться зато, верно, нравилось, – потирая разбитую скулу, съязвил Митрий. – Ну, что делать будем? Пойдем в дом?
– А похоже, тут больше и некуда, – вздохнул Иван и, решительно махнув рукой, добавил: – Идем! Помоги нам, Богородица Тихвинская!
Все трое перекрестились и быстро направились к двери черного хода.
В доме, как Иван уже догадался раньше, как раз производился ремонт. Повсюду стояли деревянные леса, какие-то корыта с известкой и глиной, валялись малярные кисти, лопаты, ветошь – запросто можно было споткнуться, что и проделал Митька, едва не угодив в какую-то бочку.
– Осторожней! – обернувшись, предупредил Иван и вздрогнул, услыхав глухой удар в дверь. Хорошо – успели закрыть на крюк!
