Гайдуки одобрительно загудели.
– Будь по-вашему, – вынужден был согласиться пристав, недовольно скривившись. – Его труп останется в лесу на поживу диким зверям. Пусть лежит там, где его смерть настигла. Возвращаемся!
– Побуду я тут, помолюсь, – сказал монах приставу. – Дорогу я запомнил, успею вернуться до темноты.
– Святой отец, за кого собираешься молиться – за ведьму? – поразился пристав. – За казака, пролившего кровь своих побратимов и молодого паныча?! Их души пропащие и направляются прямехонько в ад!
– Мое дело молить Бога о прощении даже закоренелых преступников. Наш Спаситель, Иисус Христос, даровал Царство Небесное убийце, распятому рядом с Ним на кресте, за то, что тот уверовал в Него. Пути и замыслы Господни неисповедимы.
– Твое дело! Ну а Бог всегда с тобой – выведет из дремучего леса и спасет от диких зверей.
Монах сделал вид, что не уловил насмешку, опустился на колени в шаге от распростертого тела казака и, отрешившись от всего, стал молиться. Когда отряд гайдуков скрылся из виду, монах встал и подошел к телу Данилы. Наклонился, нащупал пульс на шее казака, затем перевязал ему рану. Достал из-под сутаны фляжку, ножом открыл казаку рот, поправил язык и осторожно влил в глотку немного жидкости темно-коричневого цвета. Через несколько минут Данила задышал и его щеки порозовели. Довольный монах подошел к повешенной ведьме, у которой лицо почернело, а язык стал сизого цвета.
– Возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его![14] – громко на латыни произнес монах. – Чего ты добилась, Евфимия[15]? Книга снова у меня. Ошиблись родители, давая тебе имя. Не благочестивая ты, а воровка!
* * *
Сон улетучился, а Василь еще долго не мог прийти в себя. Его вновь посетило удивительное сновидение, связанное с предыдущим. Только первое нашло реальное подтверждение в «черной книге», а это, возможно, лишь следствие игр подсознания. Василь был далек от психиатрии, но читал работы модного австрийского психиатра Зигмунда Фрейда о сновидениях и роли подсознания в жизни человека. Теперь его самого посетили два удивительных сна, иллюстрирующие реальные события прошлого. Интересно, как знаменитый психиатр прокомментировал бы их?
Увлечение модными теориями скандально известного австрийского психиатра[16] не обошло Киев, и Василь в газетах нередко наталкивался на рекламу доморощенных «психоаналитиков». Сам Василь скептически отнесся к книге «Толкование сновидений» и прочитал ее лишь из-за настойчивых рекомендаций своего товарища – Дмитрия Кожушко-Девиржи. Из этой книги следовало, что в сновидениях отражаются наши скрытые желания в образной форме, и толковать эти образы может психоаналитик, задавая наводящие вопросы, а сам сновидящий рассказывает о возникающих при этом ассоциациях, которые могут оказаться нелепыми и даже непристойными. Согласно теории Фрейда, во сне исполняются наши нереализованные желания. Сон – это своеобразная замена желаемых действий, которые спрятаны в подсознании.
В снах Василя события были вполне конкретными, без всякой иносказательности, они не прятались за символами, которые следовало толковать. Реальные события прошлого чудесным образом всплыли в его сновидениях. Но почему этого с ним раньше не случалось? И почему ему снятся события, связанные с трагической судьбой девушки Христины и ведьмы Химы Ломозянки? У Василя возникло ощущение, что он получил весточку из прошлого, которую должен расшифровать, – для чего ему эта информация и кто отправитель? Скорее всего, отправитель этих сообщений находится в потустороннем мире. От такого предположения Василя прошиб холодный пот, и он перекрестился.
Утром профессор Черен, войдя в вестибюль университета, увидел нетерпеливо переступающего на месте Василя. По выражению его лица профессор понял, что произошло нечто важное, но не стал задавать вопросы, пока они не уединились в одном из подсобных помещений библиотеки. Василь подробно рассказал об увиденном во сне.
– Что вы об этом думаете, господин профессор? Почему второй сон является продолжением первого? Или, может, первый сон на меня так повлиял, что вчерашний стал фантазией моего подсознания?
– Выходит, цыганка не обманула, – задумчиво произнес профессор.
– Какая цыганка?
– Это очень давняя и длинная история. – Профессор вынул из кармана часы-луковицу на серебряной цепочке, чтобы узнать время. – После утренней лекции я зайду к вам в библиотеку. Вы найдете для нас место, где никто не помешает нашей беседе?
– Несомненно, профессор.
Ночной сон и предстоящая встреча с профессором, по-видимому собиравшимся сообщить что-то весьма важное, взволновали Василя. Как ни пытался он сосредоточиться на работе, мысли то и дело возвращались к сновидениям. Профессор появился в библиотеке в обеденный час, когда там было безлюдно. Василь, помня просьбу профессора, провел его в хранилище неразобранных книг, не так давно полученных из частной коллекции.
– Пришло время рассказать вам эту историю. Пять лет тому назад я работал в Индии, в составе английской археолого-этнографической экспедиции. Руководство экспедиции получило информацию, что в джунглях, на землях племени мунда, находятся развалины древнего города, тщательно оберегаемые этим племенем. Руководством экспедиции было принято решение послать на поиски этого города трех археологов, в их число попал и я. Племя мунда и их соседи, дравидийское племя гонда, имели дурную славу: известно, что в не столь отдаленные времена они практиковали человеческие жертвоприношения. Поэтому наша маленькая экспедиция отправилась в этот чрезвычайно опасный район в сопровождении вооруженной охраны.
– Разве человеческие жертвоприношения возможны в наше время? – невольно вырвалось у Василя.
– Считается, что этот ужасный обычай был искоренен в Индии англичанами полсотни лет назад, но и ныне там нередко бесследно исчезают люди. Тела не находят, и поэтому невозможно установить, что с этими людьми произошло. Нашими охранниками стали сержант и четыре солдата колониальных войск. Все сипаи[17] – коренные индийцы. Большую часть пути мы проделали пешком, шли в край джунглей и гор. Наш багаж несли нанятые носильщики. До нужного нам селения мунда мы добрались через неделю и были крайне утомлены. Селения этого племени малочисленны, члены его называют себя «хороко» – «люди». Мунда – это их староста, а англичане, толком не разобравшись, назвали так племя.
– Не ожидал, что в Индии возможны столь варварские обычаи. Индийцы-арии создали в древности высокоразвитую цивилизацию, поражающую воображение, и как с этим соотнести кровавые ритуалы? – засомневался Василь.
– Арии на полуострове Индостан – пришлый народ. Есть гипотеза, что мунда и дравидийские племена – остатки коренного народа, который населял полуостров до ариев. Это была высокоразвитая цивилизация, но она погибла в результате падения огромного метеорита. Сторонники этой гипотезы называют эту легендарную цивилизацию Лемурией. Выжившие представители этого народа, не имея возможности возродить погибшую цивилизацию, постепенно деградировали, стали людьми примитивными. Возможно, этому еще поспособствовало то, что после завоевания Индии ариями их сделали низшей кастой. Человечество может двигаться как в сторону прогресса, так и регресса.
– Я читал о Лемурии, но полагал, что это фантастическая версия.
– Возможно, когда-нибудь в труднодоступных уголках нашей планеты найдутся доказательства этой гипотезы, пока имеются лишь неубедительные факты, но я отвлекся. Большинство членов экспедиции, в том числе и я, горели желанием найти доказательства существования Лемурии, поэтому с восторгом восприняли возможность исследовать заброшенный город в джунглях, несмотря на трудности и опасности пути. Селение племени мунда поразило и разочаровало нас крайне примитивным уровнем жизни и чуть ли не первобытнообщинным укладом. Ничто не указывало на то, что они потомки высокоразвитой технологической цивилизации Лемурии. Одеждой у мужчин служили метровые лоскуты материи, пропущенные между ног. У женщин были лишь набедренные повязки, зато множество украшений на шее, руках, ногах: ожерелья, браслеты, серьги, кольца в носу, гребни. И еще татуировки на лбу, щеках, висках. Мунда смуглые до черноты, низкого роста, с большими губами, черными волнистыми волосами, выпуклыми глазами, похожие на эфиопов.
Селение, куда мы попали, состояло из отдельных хуторков, каждый был огорожен плетнем из бамбука, жилища были сделаны из глины и тростника. Мы поселились у старосты, во владении которого было четыре хижины из плетеного бамбука и глины. Одну из них он нам предоставил. Зайдя в отведенное нам жилище, мы сразу поняли, что на нормальные условия проживания нам рассчитывать не приходится. Наша охрана отнеслась к местным жителям презрительно и крайне недоброжелательно, при общении с ними, низшей кастой, охранники подчеркивали свое превосходство. Для нас стало полной неожиданностью, когда сержант объявил, что у него имеются неотложные задания, поэтому он с солдатами нас покинет, вернется через неделю, чтобы сопровождать экспедицию на обратном пути. Успокоил лишь тем, что теперь за нашу безопасность будут отвечать староста селения и жрец, которые предупреждены, что им, да и всем жителям селения, несдобровать, если с нами что-либо случится. Еще большей неожиданностью было то, что нас покинули носильщики, которых не прельстило двукратное увеличение платы за их работу.
