– Меня опечалило и то и другое… – призналась Румелия.
– Король силён, он победит врагов! – заверила девушка.
– Разумеется… Однако, ты многого не знаешь…
Девушка приблизилась к матери и удивлённо воззрилась на неё.
– Не знаю… А что я должна знать? Это касается меня?
Румелия не удержалась, бросилась к дочери и прижала её к своей груди.
– Девочка моя… Дитя моё… – прошептала она и из её глаз брызнули слёзы.
– Мама! Королева уехала, а война может и вовсе не начнётся… Не плачь… – пыталась успокоить Румелию дочь.
– Тебе надо бежать… Бежать отсюда… Спрятаться… – сбивчиво произнесла наложница.
Девушка пристально посмотрела на мать.
– Неужели королева? Она желает мне зла? Вот почему она за столом не спускала с меня своих холодных глаз!
– Да-да… Это она… Всё она… Я не сомневаюсь, что идея с замужеством принадлежит ей…
– Замужество? – переспросила девушка. – Она хочет выдать меня замуж? Но за кого? Вероятно, за дряхлого старика, раз тебя это так расстроило?!
– Хуже! За саксонского ярла… – призналась Румелия и разрыдалась с новой силой.
– За ярла… – растерялась девушка. – Так он же ровесник нашего короля!
Румелия кивнула и ещё крепче прижала к себе дочь.
– Но я не хочу замуж за ярла! Саксы дикари! Они верят в своих богов! Они отрицают Логоса! Я не хочу менять веру! Я не хочу делить ложе с ярлом! Тем более, я не хочу быть его третьей женой!
– Поэтому тебе надо бежать… Тотчас же… Немедля…
– Бежать… Куда? – растерялась девушка. – Поговори с королём… Он – же мой отец!
Румелия отринула от себя дочь и заметалась по комнате, словно зверь в клетке.
– Как ты не понимаешь! Он согласен с королевой! Они вместе решили твою участь! Они хотят подарить тебя, как вещь! Ты станешь залогом мира!
Девушка смотрела на мать расширенными от страха и отчаянья глазами.
– Вещь… Я – вещь?! Нет! Этому не бывать! Но куда мне бежать? Где мне укрыться?
– Я всё придумала, – заверила Румелия. – Принц Зигфрид отбыл к бургундам. С ним отравились его верные друзья Мердок и Константин с небольшой дружиной. Константин же приходится мне дальним родственником… Найди его… Моли о помощи… Он молод и красив… И не сможет устоять пред тобой…
Корнелия очнулась.
– Хорошо мама, я сделаю всё, как ты прикажешь. Я найду Константина! Лучше я буду делить ложе с ним, чем с ярлом!
… Корнелия переоделась в простое платье, наспех собрала вещи, уложила их в небольшую кожаную дорожную сумку и повесила её через плечо. Румелия подошла к дочери, поцеловала на прощанье и напутствовала:
– Вот деньги… – протянула она туго набитый кошель. – Это всё, что мне удалось скопить… А вот мой перстень… Он поможет тебе завоевать доверие Константина… Спрячь его…
Девушка покрутила в руках перстень с изображением медведя, родовым гербом матушки, и заверила:
– Всё будет хорошо, мама… Я непременно доберусь до Ворбетамагуса и найду Константина.
Девушка послушно убрала перстень в сумку.
– Береги мою дочь! – приказала Румелия компаньонке. – Вот возьми… – она протянула девушке скрамасакс[7] в ножнах, прикреплённых к ремню медными кольцами.
– Не волнуйтесь, госпожа. Я – истинная фризка и умею пользоваться оружием! – заверила та, повязывая ремень вокруг талии. Затем компаньонка уверенным жестом извлекла скрамасакс из ножен и окинула его взором.
– Вот это меч! Не чета римскому гладиусу![8] – со знаем дела заметила она. – Мой отец был наёмником, да Логос не дал ему сыновей!
– Я не сомневалась в твоей верности… И была уверена, что Корнелия рядом с тобой – в безопасности.
…Девушки тайком покинули латифундию. Дабы не привлекать внимания они решили добраться до Рейна пешком, а с рассветом сесть на первый же корабль, уходящий вверх по течению.
В эту ночь король, как обычно, возлёг на ложе и возжелал наложницу. Женщина, хоть и пребывала в душевных муках, переживая за свою дочь, всё же не посмела отказать в плотских наслаждениях своему господину. К тому же она опасалась вызвать подозрения у Зигмунда. Тот же решил, что наложница смирилась с его решением и вскоре Корнелия отправится в Сахен-Анхельт вместе с дарами, дабы стать залогом мира, хоть и хрупкого, между саксами и фризами.
Утром Румелия поднялась чуть свет. Она взглянула на спящего короля.
– Великий Логос… И этого мужчину я любила столько лет… – в отчаянии прошептала она. – И что же теперь? Успела ли Корнелия покинуть пределы Фризии?
Наложница мысленно помолилась Логосу и занялась своим утренним туалетом. В этот день она решила выглядеть безупречно и отвлечь короля от мыслей о грядущей войне.
Король, пробудившись, увидел пред собой Румелию – женщина держала в руках пелисон.
– Ты рано поднялась, Румелия… – произнёс Зигмунд, поднимаясь с тёплого ложа и облачаясь в просторное одеяние.
– Не спалось сегодня… – призналась наложница.
– Хм… Я понимаю твоё состояние… Корнелия мне тоже дочь… – начал король примирительным тоном. – Однако, интересы государства – превыше всего!
– Разумеется, мой господин, – тотчас безропотно согласилась женщина.
Король с некоторым недоумением воззрился на наложницу.
– Я рад, что ты смирилась с моим решением. И после завтрака пришли ко мне дочь, я хочу поговорить с ней.
Румелия поклонилась, страх и холод сковал её сердце. В голове пульсировала лишь одна мысль: успела ли Корнелия покинуть пределы Фризии?
* * *
Тем временем, Корнелия и её верная компаньонка Гудрин на фризском торговом судёнышке причалили к берегу франков, с которыми было достигнуто соглашение о взаимовыгодной торговле. Хозяин по обыкновению закупал здесь кожаные кошели, украшенные изящным медными бляхами, а затем перепродавал их бургундам.
– Нам надо сойти на берег и раствориться в толпе здешних жителей, – уверенно предложила Гудрин. Она была на два года старше Корнелии и потому имела некоторый жизненный опыт.
– А почему бы нам не проделать оставшийся путь до Ворбетамагуса на этом судне? – удивилась Корнелия. – Мне кажется, что хозяин вполне приличный человек…
– Хозяин-то может и приличный… – согласилась Гудрин. – Да только король Зигмунд непременно пошлёт за нами погоню, причём на быстроходном драккаре.[9] И драккар в два счёта нагонит торговое судно, ведь оно не так быстроходно. И тогда вы, как пить дать, станете женой ярла, а меня отдадут в рабство.
– Не обращайся ко мне, как к своей госпоже, – огрызнулась Корнелия. – Мы просто сёстры, едем в Клавдию-Агриппину к отцу.
– Разумеется… – охотно согласилась Гудрин. – Однако, сейчас самое время сойти на берег…
