предстал перед королем в Тонтоне. Он наконец-то признался, что не является Ричардом IV, и полностью раскрыл свое происхождение, официально положив конец притязаниям на престол.
Когда все убедились, что Уорбек был самозванцем, он, как и Симнел, удостоился чести остаться при дворе короля. Его жена, леди Кэтрин, поступила на службу к королеве, и «из-за ее благородного происхождения» обращались с ней чрезвычайно хорошо [506]. Уорбеку же, в отличие от Симнела, не хватило здравого смысла вести себя при дворе должным образом. В июне 1498 года, находясь в пути вместе с королевской свитой, он попытался бежать. Его поймали в Шине и, после того как дважды заковали в колодки и заставили вновь публично признаться в обмане, до конца дней бросили в Тауэр. Но жить ему оставалось недолго. Одним из его товарищей по несчастью оказался Эдуард, граф Уорик, за которого выдавал себя Симнел. Уорику было двадцать четыре, и его рассудок, должно быть, помутился в заключении. Полидор Вергилий писал, что он «так редко видел человека или зверя, что не мог сразу отличить цыпленка от гуся» [507]. Осенью 1499 года двое заключенных и несколько жителей Лондона (возможно, агенты-провокаторы) вступили в сговор, в ходе которого арестантов должны были освободить из Тауэра и посадить Эдуарда на трон вместо Генриха. Побег и даже план побега считались серьезным преступлением, за которым могло последовать самое суровое наказание. Оба заключенных предстали перед судом в Вестминстер-холле. Возглавлял его Джон де Вер, граф Оксфорд. 28 ноября 1499 года Уорику отрубили голову на Тауэр-Хилл, а Уорбека повесили в Тайберне. Второго перед этим заставили еще раз признаться, что он не принадлежал к династии Плантагенетов, а был авантюристом, самозванцем и мошенником. XV век подходил к концу, головы знатных мужей все еще падали с плеч, а ноги предателей жалко дергались в воздухе перед носом палача. Если круг насилия, которым была охвачена английская монархия последние полвека и замкнулся, то только потому, что уже почти некого было убивать.
Преодолев штормовой ветер, огромные волны и ужасающие вспышки молний над бурлящим морем, 2 октября 1501 года корабли встали на якорь в порту Плимута. Понадобилось пять дней, чтобы флотилия дошла из Ларедо, что в испанской провинции Кантабрия, до северной оконечности Бретани и затем двинулась к южному побережью Англии. Несмотря на плохую погоду, ценный груз был в целости и сохранности: на берег сошла пятнадцатилетняя испанская принцесса Екатерина Арагонская. Собравшаяся толпа, как и было запланировано, горячо приветствовала ее. По словам одного из сопровождавших, «ее не могли бы принять с большей радостью, даже если бы она была Спасителем мира» [508].
В какой-то степени она определенно должна была стать спасительницей Англии. Брачный союз с семьей Фердинанда и Изабеллы, которые совместно правили Испанией, готовили больше двенадцати лет. По условиям договора, заключенного в 1489 году в Медине-дель-Кампо, Катерина уже дважды была повенчана с доверенными лицами принца Артура и вот теперь прибыла сама, чтобы сыграть свою роль в создании новой королевской династии Англии.
Можно сказать, что это был апофеоз правления Генриха VII. На протяжении шестнадцати лет он вел изнурительную борьбу за сохранение короны, захваченной им в битве при Босворте, избавлялся от самозванцев и искоренял заговоры, наводнил страну несметным количеством символов, напоминающих о триумфе Тюдоров, и вместе с женой Елизаветой старательно приумножал новую королевскую семью. Он справился с династическими интригами и крупным мятежом, вызванным повышением налогов. Он отстоял корону сначала на поле боя, а потом наладив дипломатические связи в Европе. Генрих крепко держал в руках королевские финансы, бóльшая часть собранных в Англии доходов попадала напрямую в его казну, минуя казначейство. На это уходило много времени, но зато он был уверен, что контролирует весь процесс до мелочей, к тому же корону перестали критиковать за финансовую несостоятельность, как это было при его предшественниках. Генрих отправил большую армию во Францию и использовал ее для того, чтобы получить щедрые выплаты. И теперь в довершение всего он вот-вот должен был заключить союз с одной из основных держав на континенте, устроив брак, который в случае появления наследников стал бы гарантом процветания второго поколения Тюдоров.
Артур и Екатерина обвенчались в соборе Святого Павла в воскресенье 14 ноября. На пышной церемонии на видном месте находились гербы трех королевств — Англии, Франции и Испании, — на которые традиционно претендовали Йорки, а также другие геральдические символы правления Генриха: валлийские драконы, белая борзая Ричмонда и, конечно, роза. Весь собор был завешан дорогими аррасскими гобеленами с изображениями «благородных и отважных деяний» и «осадами благородных городов». Чтобы не отвлекать внимание собравшихся от ослепительной, одетой с ног до головы в белый атлас молодой пары, Генрих и Елизавета наблюдали за происходящим со скрытой от глаз галереи — из «отдельной комнаты, должным образом отгороженной решетчатыми окнами», как описал ее один очевидец [509]. Несмотря на то что король с королевой не могли видеть все, они, вероятно, были счастливы слышать, как толпа внутри и снаружи собора кричала: «Король Генрих!» и «Принц Артур!». Невозможно было представить себе более грандиозный успех, и королевская семья отметила это событие соответствующе. После двух недель маскарадов, балов, турниров и празднеств новобрачных отправили в резиденцию Артура в Ладлоу, откуда он мог управлять приграничьем и Уэльским княжеством.
Но женитьба принца Артура была не единственной попыткой Генриха VII наладить внешние связи. Уже давно шли переговоры о том, чтобы выдать двенадцатилетнюю Маргариту за короля Шотландии Якова IV, чья страсть к набегам и поджогам в Северной Англии, вероятно, поутихла бы, вступи он в этот династический союз. Соглашение было достигнуто через два месяца после того, как отшумели празднества в честь свадьбы Артура. Маргарита в итоге вышла замуж за короля Шотландии 8 августа 1503 года. Церемония была великолепна и прошла во дворце Холирод в Эдинбурге. Но к тому моменту на дом Тюдоров обрушилась беда.
2 апреля 1502 года принц Артур скончался в Ладлоу. Причиной стала изнурительная болезнь, возможно туберкулез или одна из форм рака [510]. Ему было пятнадцать, его жена осталась вдовой всего в шестнадцать. Для Генриха VII и королевы Елизаветы это стало страшным потрясением. Несмотря на то что королева пыталась успокоить и приободрить мужа, напоминая ему о том, что они оба еще достаточно молоды и у них еще могут быть дети, смерть Артура стала для короля ударом, от которого он так и не оправился. Все надежды на благополучную передачу власти теперь возлагались на принца Генриха, которому вскоре должно было исполниться десять [511]. Тут же начались переговоры о его браке с Екатериной, которая в глазах англичан оставалась самой многообещающей будущей королевой. Но жизненный опыт Генриха не позволял сильно полагаться на такие зыбкие надежды.
Еще один Тюдор
