Бритт удовлетворенно зашипел и поднял меч, собираясь прикончить римлянина. В этот момент клинок легата ударил по его шлему, варвар пошатнулся и едва не потерял сознание. Макрон тут же воспользовался этим и нанес врагу удар щитом, вложив в него вес своего тела. Варвар тут же рухнул с баррикады на массу вражеских воинов, которым не терпелось добраться до ненавистных завоевателей и заполучить их головы в качестве трофеев.
Перед баррикадой уже лежала груда тел, в том числе и нескольких легионеров. Сражение продолжало бушевать в темноте, которую лишь слегка разгоняли отсветы костров за спинами римлян и матовое сияние снега.
***
Враг продвигался по склону к вершине с таким же трудом, как и «Кровавые вороны» несколько недель назад, но только по другому склону. К тому же варварам приходилось выдерживать постоянный обстрел камнями и огненными снарядами, и Катон с удовлетворением отметил, что число распростертых на снегу вражеских тел постоянно увеличивается. Наконец, неприятели добрались до первого заграждения, построенного римлянами, и им пришлось остановиться, чтобы вытащить колья и отбросить валуны, и все это время они несли все новые и новые потери. Еще несколько варваров были убиты, прежде чем им удалось расчистить путь, и бритты всей толпой устремились к вершине холма.
– Сюда! Ко мне! – крикнул Катон, бросившись к груде самых крупных валунов, заготовленных на вершине скалы, над подходами к ней.
Он надежно уперся ногами в землю и попытался сбросить первый валун. Камень уже пришел в движение, когда к префекту присоединился один из фракийцев; вместе они легко столкнули булыжник вниз, и он покатился по склону в сторону врага, смел с тропы первого из них, сбросил следующего в ущелье и полетел дальше, сминая строй бриттов и заставляя остальных отпрыгивать в сторону.
Катон и его солдаты сбросили вниз еще несколько крупных валунов, остановив атаку врага, после чего взялись за щиты и копья и приготовились встретить тех, кто уцелел и продолжал карабкаться вверх. Тяжелый подъем отнял у варваров много сил, но они отчаянно бросились на стену фракийцев, выстроившихся у самой вершины. Два десятка бриттов почти сразу нашли смерть под ударами копий, и их тела еще больше затруднили подъем по крутому склону их соплеменникам.
Катон отошел немного в сторону, чтобы оценить происходящее. Он отметил, что многие варвары остановились ниже по склону и их боевые крики смокли; мужество и решимость оставили их – они уже не рассчитывали добраться до римлян. Катон обнажил меч, поднял щит, занял место в первом ряду фракийцев и отдал приказ:
– «Кровавые вороны», за мной! Вперед!
Он начал спускаться по склону, направив меч в сторону врага. Римляне имели преимущество – они находились выше, у них были длинные копья, да и сил у «воронов» оставалось больше, поэтому они с легкостью отбросили варваров. Некоторые из бриттов гибли от ударов копий; другие падали на своих соплеменников, не могли избежать обагренных кровью наконечников и даже не успевали наносить ответных ударов. «Кровавые вороны» медленно, но верно двигались вниз по склону, оставляя за собой тела поверженных врагов, пока варвары не дрогнули и не обратились в бегство, чтобы спастись от безжалостных фракийцев. Катон некоторое время их преследовал, потом остановил своих людей и приказал им снова подняться наверх. Одновременно он увидел, что варвары отступают и от входа в ущелье на безопасное расстояние от легионеров Макрона, удерживавших баррикаду.
– Первая схватка за нами, парни! – крикнул префект, и солдаты радостно закричали.
Их клич подхватили другие «вороны», находившиеся на противоположном холме, а внизу – легионеры, защищавшие баррикаду. Между тем охваченный страхом враг молча отступал.
***
Варвары атаковали дважды в течение ночи – и всякий раз их отбрасывали назад, и они несли тяжелые потери. После второй атаки у римлян иссяк запас огненных стрел и дротиков и появились раненые и убитые, в то время как противник бросал в атаку свежих воинов. После неудачного третьего штурма бритты отступили и стали ждать рассвета. Катон воспользовался этим, чтобы спуститься вниз и проверить, как обстоят дела у Четвертой когорты. Макрон приветствовал его возле угольков потухшего костра, рядом с которым лежали раненые. Мертвые тела отнесли немного дальше.
– Как сражение наверху? – спросил Макрон.
– Нам удалось их остановить, – ответил Катон. – Однако у меня осталось всего десять человек. Если на рассвете варвары увидят, какой редкой стала цепочка моих «воронов», они без колебаний пойдут в новую атаку, и мы не сумеем их удержать. После этого они смогут ударить по твоей когорте сверху. И тогда сражение превратится в хаос – каждый будет биться в одиночку. А что с твоими легионерами?
Макрон расправил плечи и потрещал костяшками пальцев.
– Мы неплохо справлялись – до последней атаки, во время которой нам пришлось тяжело. У меня в строю осталось не более шестидесяти человек, но у большинства ранения. К тому же они совершенно обессилели. Думаю, следующая атака ублюдков станет последней.
Катон вздохнул:
– А легат?
– Получил ранение копьем в бедро. Похоже, у него не остается выбора – он намерен стоять до конца. Однако я должен отдать ему должное: он отважный мерзавец. Один раз спас мою шкуру и прикончил нескольких ублюдков. Будь у меня время, я бы сделал из него отличного легионера.
– Тогда остается только жалеть, что он легат, а не легионер. Мы избежали бы многих несчастий.
– Тут ты прав. Но в мужестве ему не откажешь. Чего не скажешь о других аристократах.
Катон оглядел лежавших поблизости раненых. Некоторые жалобно стонали, другие лежали молча, глядя на звезды, или закрывали глаза, сражаясь с болью. Он увидел хирурга когорты Паузина, который остановился возле легионера с рассеченной челюстью. Тело несчастного содрогалось от страданий. На глазах у Катона хирург быстрым движением скальпеля перерезал ему горло, и из раны хлынула кровь. Легионер задергался, но Паузин держал его за плечи, пока тот не затих. Затем хирург поднялся на ноги и направился к следующему раненому.
От глаз Макрона не укрылось, что его друг наблюдает за хирургом.
– Я отдал Паузину приказ избавить от мучений тех, у кого самые тяжелые раны. Он считает, что способен сделать это с минимумом боли, и они быстро отойдут в иной мир. Так будет лучше, чем если б они попали в руки друидов. Те, кто еще может сражаться, получили меч или кинжал, и я сказал, чтобы они бились с врагом до конца, лежа, или покончили с собой, когда варвары преодолеют баррикаду. Они все прекрасно понимают.
– Разумное решение. Так будет лучше.
