Когда приходит очередное судно, магазинчики, где торгуют вываренными челюстями акулы, ракушками и кораллами, переживают короткий миг оживления. На полках появляются баснословно дешевые магнитофонные кассеты, нейлоновые рубашки, зажигалки и никому здесь не нужные миникомпьютеры.
Мальдивы еще сохраняют присущую им обособленность и неповторимое своеобразие. Даже местные старожилы не знают точно, сколько островов входит в их прославленный архипелаг, и споры на сей счет не утихают в тавернах рыбного рынка. Одни соглашаются признать риф с одинокой пальмой за остров, другие возражают, ибо в ночь полнолуния его накрывает приливная волна. Правы, видимо, обе стороны. Но если обратиться к мореходным картам, то нетрудно подсчитать, что молодая республика объединила под своим красно-зеленым флагом семнадцать атоллов, которые, в свою очередь, подразделяются на замкнутые кольцом микроархипелаги. По наиболее реалистичным оценкам всего насчитывается около двух тысяч островов. И хотя в древности мальдивского султана титуловали «королем двенадцати тысяч земель», уже тогда было точно известно, что лишь одна десятая часть маленькой коралловой страны пригодна для жилья. Ныне достоверно населенными считаются примерно 220 островов. Поэтому предоставить гостю уединенный экзотический ночлег для мальдивцев не составляет труда. А ведь это в наш век более чем королевский подарок!
Внешне мир атолла сравнительно беден и не слишком разнообразен. Он скорее подобен сказочным дворцам Альгамбры, где за неприметной дверью скрывается поражающая воображение роскошь. В самом деле, вы можете обойти любой остров вдоль берега минут за сорок либо пересечь его в самом широком месте за еще более короткий промежуток времени. И будьте уверены, что, кроме певчих птиц, цапель, ящериц и вездесущих крыс, вам не встретится ни одно живое существо. Разве что повезет — и наткнетесь в тени баньяна на прикорнувшую черепаху либо успеете заметить, как улепетывает краб — пальмовый вор, отменно разбирающийся в спелых кокосовых орехах. День будет тянуться за днем, и никаких новых впечатлений этот, с первого взгляда очарованный, мирок уже не преподнесет. Напротив, начнет даже утомлять однообразием и постоянством. Ртуть в термометре и то застынет на одной риске, пока не перестанет дуть постоянный, как часы, трехмесячный муссон. Даже колдовство полнолуния, когда всплывают жемчужницы и море опалесцирует изнутри, возобновится на следующий день в урочный час, как декорация к идеально отлаженной пьесе. Все повторится до мелочей. Неистовство красок при кратковременном закате, розовый цвет песка в столь же скоропалительные мгновения рассвета, горение чужих созвездий и перевернутый ковш неузнаваемой Большой Медведицы. И все же не может надоесть это извечное представление, которое сама для себя не устает устраивать природа. Оно тревожит человеческую душу своим загадочным постоянством, властно зовет куда-то, приковывает мысль.
Нужно время, опыт и, разумеется, везение, чтобы за увертюрой, за внешним оформлением почувствовать близость разгадки. Тайна непреходящего очарования Мальдив в их далекой истории и в повседневном труде людей, навечно связавших себя с морем. Одно, впрочем, неотделимо от другого: волны истории, закаменевшие «культурными пластами» в коралловых недрах, и неизменные волны моря, которое всегда было таким, как сейчас…
Итак: почти необитаемый остров, пальмовая рощица, коттедж с антимоскитным пологом над кроватью и гнилой сероводородной водой в умывальнике. На бетонном пороге сохнут добытые накануне морские сокровища, ласты и прочая подводная амуниция. Таков порядок, ибо бдительный инспектор совершает каждое утро обход домиков, следя за тем, чтобы заморские гости не добывали живых кораллов. Иначе «Эльдорадо аквалангистов», как часто именуют архипелаг, скоро захиреет, как захирел на наших глазах Большой барьерный риф.
Вначале никто не мешал экипажу частной яхты заниматься подводными съемками. Ни днем, ни после заката, когда из глубин моря разливалось волшебное, четко очерченное пятно неистового света, гостей, выправивших надлежащую лицензию, не беспокоили. Только предупредили, что лампы могут привлечь акул, особенно опасных ночью. И лишь когда лагуну потряс мощный подводный взрыв, к яхте, глиссируя на вираже, понесся патрульный катер. Наряду с представителями власти в нем находился и сын видного политического деятеля, опытный аквалангист и знаток подводного мира. Когда над лагуной взметнулся яростный столб, он находился на глубине и лишь чудом избежал контузии. Его возмущению не было предела. Взрывать коралловые колонии здесь, в заповедных, первозданно нетронутых водах, было равносильно объявлению войны.
Пока продолжалось тягостное объяснение на борту яхты, местная полиция задержала четырех членов экипажа, слонявшихся в тот момент по улочкам вымершего в полдневной сиесте Мале. В тропиках знают, что бессмысленно требовать документы у человека в майке и шортах. Они либо в отеле, либо, как в данном случае, на борту судна. Поэтому задержанным оказалось нетрудно убедить офицера поехать вместе с одним из них на яхту. Всего какой-нибудь час ходу, и дело с концом. Разумеется, приветливый и открытый мальдивец не мог знать, что станет жертвой провокации. Не знали этого в тот момент и сами задержанные, ибо не предусмотрели развития дальнейших действий, как это вообще характерно для склонных к импровизации любителей авантюр. А джентльмены на яхте решили не более не менее взять сына высокопоставленной особы заодно с полицейскими в качестве заложников. Таков был ответ на требование об уплате крупного штрафа, подкрепленный щелканьем взведенных курков.
Скажу сразу: инцидент разрешился бескровно и на компромиссной основе. Гостеприимные, заинтересованные в развитии международного туризма власти не желали скандала и, закрыв глаза на откровенно уголовные действия, предпочли мирно выпроводить наглецов. Какой-то штраф, впрочем, браконьеры заплатили, да и документы для составления протокола им пришлось предъявить. Выяснилось, что экипаж на яхте подобрался довольно пестрый. В протоколе, который я потом видел, значились и парагвайские, и либерийские паспорта, а некий Джонсон оказался подданным ее величества королевы Британии.
Именно о нем и пойдет далее речь.
…Второй акт был разыгран, скорее всего, под покровом прославленных импрессионистами туманов Лондона. Роли главных, точнее, известных нам персонажей уготованы в нем упомянутому Джонсону, если только он действовал далее именно под этой фамилией, и отставному сержанту Роберту Уэйсу, совладельцу частной фирмы «Секьюрити эдженси», или попросту: поставщику наемной охраны. Я не знаю, где именно происходила их встреча, и воздержусь поэтому от попытки изобразить обстановку, в которой она протекала. Я бывал в английских домах и, разумеется, мог бы набросать некий условно-вероятностный интерьер, но по чисто стилистическим соображениям откажусь от такой попытки, ибо мне предстоит иная задача: реконструировать диалог, который так и остался тайной. Более того, диалог этот будет похож на гротескный шарж, что, как станет ясно впоследствии, целиком обусловлено личными характеристиками собеседников и фантастической беспардонностью задуманного ими предприятия.
