Как только последнюю группу пассажиров доставили на весельной лодке на маленький пляж, покрытой галькой, Одиссей заплатил остаток оговоренной суммы, после чего суда подняли каменные якоря. Команды помахали им и пожелали всего хорошего перед тем, как снова поставить паруса и выйти в море.
Итакийцы несколько минут молча оглядывались вокруг и прислушивались к звукам ноли, которые бились о камни, и ветра, свистевшего среди острых скал перед ними. Одиссей топнул ногой по берегу, покрытому галькой, словно чтобы убедиться в его реальности, затем сложил руки и сделал глубокий вдох, наполняя легкие родным воздухом. Люди не чувствовали необходимости ни в каких церемониях или помпезных словах, чтобы отметить свое возвращение. А когда царевич пошел по узкой и плохо вытоптанной тропинке, которая, петляя, вела на вершину возвышенности, все последовали за ним.
Подъем оказался трудным, но они наконец-то собрались на скалистой вершине, где кружили большие черные птицы и кричали на ветру. Пенелопа встала с краю и смотрела на большие волны с белыми бурунами внизу. Эперит наблюдал за ней и раздумывал в этот момент одиночества, не вспоминает ли она лом, который покинула. Возможно, этой женщине уже не хватает выжженных солнцем долин Спарты, безопасности и удобства дворца и даже знакомых лиц своих родичей. Она развернулась и посмотрела на него, ветер развевал ее одежду и волосы. Мгновение юноша видел сомнения в глазах жены Одиссея. Затем Пенелопа улыбнулась, и снова возвратилась сила ее характера. Станет ли ее жизнь лучше или хуже, но она была теперь связана с мужем и его любимым островом, решившись сделать Итаку также и своим домом.
— Слава богам, что мы вернулись! — сказал Антифий, стоя рядом с Энтеритом. — Мы отсутствовали всего полгода, а кажется, что нас не было двадцать лет.
— А самое трудное еще ждет впереди, — ответил Эперит.
— Но лучше умереть здесь, чем на чужой земле.
Галитерс дал лучнику легкий подзатыльник.
— Не планируй пока умирать, Антифий! Нам надо провести сражение перед тем, как я соглашусь отправить тебя в отставку. И не будет никаких смертей, если я того не разрешу! А теперь прекрати мечтать, пошли со мной. Одиссей хочет, чтобы кто-то из нас немного пошпионил перед тем, как мы начнем гонять тафиан по всему острову. Это и тебя касается, Эперит.
Юношу заинтриговала перспектива разведывательного похода, и он последовал за старым воином к тому месту, где их ждал Одиссей вместе с Ментором и спартанцем Диоклом.
— Снимайте доспехи и оставляйте здесь копья и щиты, — приказал Одиссей. — У моего отца имеются свиные хлева как раз за гребнем вон той горы. И местные пастухи ему верны. Перед тем, как мы начнем строить какие-то планы по захвату дворца, я хочу задать им несколько вопросов, но нельзя их напугать. Ведь если воины придут в полных доспехах, пастухи могут запаниковать. Держите мечи наготове. А ты, Антифий, возьми свой лук, но ничего больше. Ментор, ты остаешься за главного в наше отсутствие. Выстави дозорных и проследи, чтобы все отдохнули и поели. Не бойся использовать имеющуюся у нас провизию, поскольку в хозяйстве достаточно еды. А в источнике Аретусы к северу отсюда достаточно воды.
— Я его знаю, — сказал Ментор перед тем, как отправиться отдавать приказы.
В бурном море, вдали от глаз наблюдателей, на одном из торговых кораблей переставили парус, чтобы поймать южный ветер. Парусина громко шлепала, надуваясь. Судно стало медленно уходить от второго торгового корабля и, скользя по волнам, начало путь на север — в пролив между Итакой и Самосом.
* * *
Перед тем, как они добрались до гребня горы, Эперит услышал хрюканье и топот свиней, которые то и дело перемежались криками людей. На мгновение в животе появилось неприятное ощущение от нервного ожидания, но вскоре он уже стоял на вершине и смотрел на грязные поля. Жирные боровы и свиноматки валялись в грязи, хрюкая от удовольствия. Маленькие розовые поросята бегали вокруг них, счастливо играя. Два молодых человека стояли в грязи, доходившей им до лодыжек, у них имелись мешки, перекинутые через плечо. В мешках лежали желуди и кизил, которыми пастухи кормили своих подопечных.
Молодые люди увидели незнакомцев, но вместо того, чтобы их поприветствовать, побросали мешки и побежали к большому дому, окруженному стеной. Здание было расположено в центре грязных пастбищ. Через несколько минут свинопасы появились из каменного строения с двумя товарищами. Все четверо были вооружены длинными и крепкими палками, они явно не собирались оказывать незнакомцам радушный прием. Их сопровождало несколько собак, которые принялись яростно лаять при виде группы воинов. Один из молодых людей подошел к стене и запер ворота, чтобы и собаки остались внутри, а нежеланные посетители не зашли.
— Кто вы такие и чего хотите? — крикнул он.
— А это случайно не Эвмай? — прищурился Галитерс. — Он обычно всегда вел себя дружелюбно с незнакомцами.
— Дела на Итаке изменилась после нашего отплытия, — напомнил ему Одиссей. — Он не ожидает нашего возвращения.
Сын Лаэрта сделал несколько шагов по направлению к дому и вытянул руку ладонями вперед, демонстрируя мирные намерения.
— Положите оружие. Мы пришли, как друзья, верные царю.
Мужчины и не думали опускать палки, а их черные собаки залаяли еще громче.
— Какому царю? — крикнул Эвмай. — Политерсу или Лаэрту?
Вернувшиеся воины пораженно переглядывались. Намек на то, что Эвпейта сбросил гораздо более жестокий и безжалостный Политерс, не стал хорошей новостью.
— Мы чтим нашего господина Лаэрта, истинного хозяина этих островов. А наши мечи выступят против любого, кто с этим не согласен.
Эвмай открыл ворота и приказал собакам возвращаться на свои места.
— Тогда добро пожаловать, друзья, — сказал он, а его товарищи опустили оружие. — Заходите и перекусите с нами, чтобы мы могли узнать ваши имена и цель появления здесь.
— Ты знаешь и одно, и другое, — ответил Одиссей, направляясь вниз со склона и по узкой дорожке, которая вела к хозяйству.
Эвмай резко вдохнул воздух и упал на колени со слезами счастья на глазах. Другие последовали его примеру, в неверии повторяя имя Одиссея.
— Вы вернулись, мой господин! — закричал Эвмай. — Пусть боги благословят этот день, и простите нас за то, что не проявили гостеприимства, но после вашего отплытия случилось столько всего ужасного! Эвпейт воспользовался вашим отсутствием, чтобы сбросить Лаэрта, он сам сел на трон. Затем его сменил Политерс и теперь правит бронзовым кулаком. Любое открытое неповиновение наказывается смертью. Новостей о вас у нас никаких не было, хотя мы каждый день молились о возвращении.
