Рождественские истории Залесья. Ведьмина месть - Виктор Маликов

Рассказ второй:

Что за удивительное зимнее торжество – русское Рождество! Взявшись за руки, весело несутся по дворам в едином ликовании святого таинства, крепко-накрепко сплетенные временем славные традиции славянских преданий и христианского православия. Безо всяких на то особых усилий, вовлекая душу русскую в круговорот событий поистине уникальных и неповторимых по своему содержанию.

С завидным постоянством свершаются на Руси в эту пору события чудесные и завораживающие. Вот и еще одна такая история, приключившаяся в Залесье, в аккурат на страшные вечера.

Отшумели святочные гуляния. Утомленный их веселым игрищем, осел деревенский народ по избам, опасаясь без особой на то нужды не то чтобы из дому выходить, но даже носа на двор не выказывать. Да оно и верно, незачем беду на себя накликать в бесовскую неделю.

В первую ночь страшных вечеров возвращался домой солдат Тихон Могута. Шестнадцать лет без малого провел он в царевом ополчении. По большей части всё в боях да сражениях. И вот надо же, как свезло мужику?! Полная военная отставка за ратный подвиг – честь великая и редкость почти невозможная. Лично из царевых рук грамота о том, согревала Тихона за пазухой лучше всякой печи в морозную пору.

А мороз той ночью пробирал не на шутку.

В то же самое время со стороны леса под ясными звездами влетала в деревню на помеле старая ведьма. Покружив немного над дворами, и окончательно определившись с выбором, снизилась она над одним из богатых скотных дворов.

Данное обстоятельство ни как не могло ускользнуть от зорких глаз бывалого солдата. Пригнувшись за изгородью, Тихон как можно ближе подобрался к тому месту, где остановилась ведьма.

Под сводом ворот ярко горела свеча. Спустившись еще ниже, ведьма внимательно осмотрела её.

В коварном взгляде старухи злобно блеснул дьявольский свет. Она вдруг рассмеялась чему-то, запрокинув голову, и с презрительным высокомерием задула трепещущий огонёк.

В аккурат в этот самый момент Тихон выйдя из своего укрытия, размахнулся и запустил в ведьму плотно скатанный снежный комок; да с такой силой, что от этого неожиданного удара ведьма лишь по счастливой случайности, чуть было не свалилась со своего помела.

– А ну, брысь нечисть! Ты что старая удумала, у добрых людей коров доить?! Катись, пока цела! А не то я твоим же помелом все кости тебе переломаю, век помнить будешь! – пригрозил Тихон ведьме, сопровождая свои слова демонстрацией увесистого кулачищи.

Взбешенная таким бесстрашием ведьма резко взмыла вверх и, описав петлю в воздухе зависла прямо перед Тихоном, уткнувшись черенком помела в его богатырскую грудь.

– Смотри солдат! Ответишь ты мне за это! Горько ответишь! – с неприкрытой злобой, процедила сквозь зубы ведьма. Лихо сдала на помеле немного назад и, развернувшись по направлению к лесу, улетела прочь.

В самой непроходимой чаще старого заснеженного леса на небольшой поляне стоит такая же старая заснеженная избушка. Из трубы её столбом поднимается в ночное небо густой белесый дым, а если присмотреться повнимательнее, то можно даже заметить в узком оконце её тускло горящий свет. У печи на припечке спит, свернувшись калачиком большой черный кот. Словно собака, почуяв приближение хозяйки, приподнял кот голову и, навострив усы, провел носом по воздуху; встал на лапы, вальяжно потянулся и спрыгнул на пол.

В свете коптящей лучины отбрасываемая им на стену тень, начала вдруг медленно расти, увеличиваясь в размерах, пока не стала очертаниями своими похожа на самого настоящего… чёрта.

В печи что-то суетливо зашуршало, зашкрябало, отодвинулась заслонка и сквозь поваливший из её устья густой клуб дыма, показался в поде увесистый зад ведьмы.

После непродолжительной возни откашливаясь дымом и отряхивая сажу, в избу, наконец, влезла и вся ведьма целиком.

Чёрт все это время нетерпеливо потирал ладони.

– Ну что, матушка, принесла молочка сиротинушке? – подступил он к ведьме.

– Ладан тебе в глотку, а не молока! – оттолкнула старуха в сторону испуганного чёрта.

– Все испортил солдат проклятый, чтоб ему пусто стало! У, христово племя! – не унималась ведьма, потрясая костлявым кулаком в направление деревни, – Узнаешь еще у меня почём ныне фунт лиха!

И тут же резко переключилась на чёрта, – Опять дрых бездельник?! – Хоть бы поесть чего состряпал!

– Да ты что с ума сошла старая, какой из меня стряпуха?! – возмутился чёрт.

– Ладно! – смягчилась старуха, – Тащи мухоморы, готовить буду.

На скорую руку заварила ведьма ядрёную грибовницу, и долго еще уплетая за обе щеки деревянными ложками забористую похлебку, судили-рядили лесные злыдни как бы им так побольнее солдата неугодного проучить.

Солдат же прогнав ведьму, высек огниво и аккуратно разжег потушенную старухой свечу.

Разгоревшаяся свеча благодарно затрещала, озаряя трепещущим светом деревянные своды скотных ворот. Тихон осмотрел их и наконец-таки понял причину вызвавшую интерес ведьмы.

Сальная свеча довольно сильно коптила, и за этой копотью совершенно не стало видно нарисованного за ней святого креста. Тихон, нанес кресалом поверх закопченного, свежее его изображение и с полным чувством выполненного долга поспешил к родительской избе, предаваясь приятным мыслям о долгожданной встрече с родными отцом и матушкой.

Изба их располагалась на самом краю деревни за небольшим оврагом.

Проторяя в снегу глубокую борозду, как можно скоро пробирался Тихон к родному жилищу.

«Дым из трубы валит, свет в окошке мерцает. Видно не спят еще родные» – ликовал в душе солдат.

Подойдя к знакомой двери, он нетерпеливо громко постучал щеколдой.

– Э-э-й, хозяева! Отворяйте двери, встречайте гостя жданного!

В избе кто-то засуетился, чем-то там стукнули, звякнули и в установившейся тишине донесся из-за двери настороженный женский голос.

– Кто там?!

– Кто же еще в такую-то пору? Свои конечно! – игриво ответил Тихон и шутейно добавил, – Отворяйте скорее, люди добрые, не то дверь вышибу!

С таким привычным из самого детства и с таким милым сердцу скрипом ожила внутри избы дверная задвижка.

Дверь распахнулась и на пороге… появилась молодая девица напускного воинственного вида со скалкой в руках.

– Ты чего тут буянишь скаженный? А ну, топай отсюда, пока не огрела по маковке! – взмахнула девушка скалкой, – Ты смотри! Дверь он вышибет! Сказывай чего надобно да проваливай!

«Неужто избой ошибся?» – подумал Тихон.

– Тише девица, тише, а то ведь и правда зашибешь ненароком, – поднял он руки вверх, демонстрируя пустые ладони, – Скажи-ка лучше, не Ивана ли Могуты и жены его Степаниды изба эта?

– Так и есть, их самая. А тебе почто?

– Да вот видишь ли дело, какое. Сынок я