— Соединяю с 999 в Лондоне. Говорите…
Раздался щелчок, потом — зуммер, наконец, прорезался чей-то ворчливый голос по-английски:
— Скотленд-Ярд слушает…
— Я хотел бы переговорить с сэром Арчибальдом Бейуоттером, — ответил также по-английски Боб.
На том конце провода последовала многозначительная пауза, передававшая нескрываемое удивление дерзостью запроса, как будто Моран просил соединить его с самой королевой.
— С сэром Арчибальдом Бейуоттером? — ещё раз подчеркнуто осведомился голос. — Надеюсь, вам известно, что комиссара по пустякам не беспокоят, сэр…
— Ничего страшного, ради меня он побеспокоится, — заверил его Боб. — Передайте, что командан Моран желал бы перемолвиться с ним словечком по исключительно важному делу…
— Командан Моран… Исключительно важно… Посмотрим, соблаговолит ли комиссар разговаривать с вами, сэр…
В прежние времена Боб тесно сотрудничал с сэром Арчибальдом и Ярдом в борьбе с Желтой Тенью, и было более чем естественно, чтобы тот первым был предупрежден о воскресении их давнего врага.
После нескольких секунд ожидания в трубке послышался другой голос, безукоризненно корректно осведомившийся.
— Это вы, командан Моран? Вот уж никак не ожидал звонка от вас!
Боб узнал говорившего. Тем не менее, он счел необходимым уточнить:
— Это точно вы, сэр Арчибальд?
— Да, да, лично, так сказать, во плоти… Мне передали, что вы собираетесь сообщить мне нечто чрезвычайно важное. Уверен, что это так и есть, иначе вы не стали бы названивать из Парижа. Да вы и не из любителей поболтать о пустяках. Так что слушаю вас.
— Желтая Тень появилась вновь, — отчеканил Моран.
Голос шефа Скотленд-Ярда загремел:
— ЧТО?
— Повторяю, — спокойно отозвался Боб, — Желтая Тень появилась вновь.
Последовало продолжительное молчание, затем сэр Арчибальд Бейуоттер произнес:
— Послушайте, командан Моран, если бы я не знал вас так хорошо, я подумал бы, что…
— Я не шучу, — прервал его Боб. — Как бы это ни казалось вам неправдоподобным, но месье Минг жив. Не далее как сегодня вечером мне пришлось столкнуться как с ним лично, так и с его дакоитами.
— Но ведь, — взмолился комиссар, — ваш друг Билл Баллантайн год тому назад самым неоспоримым образом покончил с ним, причем, в вашем же присутствии…
— Знаю, знаю, — снова перебил его Моран. — В этот деле мы в чем-то пока ещё не разобрались до конца. В любом случае, вспомните: мы так и не обнаружили тела Минга, по той простой причине, что он был погребен под многотонным слоем камней и земли, так что извлекать его оттуда было бы делом слишком долгим и нелегким… Но независимо от того, почему и как воскрес Минг, у меня нет ни малейших сомнений в том, что он жив. Подчеркиваю: ни малейших! В настоящее время он здесь, во Франции, но вполне вероятно, если не сказать, наверняка, у него по-прежнему немало сподвижников в Англии, действующих вместо него и от его имени. Посему, желательно, чтобы Ярд возобновил работу по этому делу во избежание новых преступлений со стороны Желтой Тени…
— Вы предупредили французскую полицию?
— Нет еще… Впрочем, я предпочел бы, чтобы вместо меня это сделали вы. Мне ведь могут и не поверить.
— Хорошо, я сейчас же займусь этим. Но я хотел бы получить от вас, командан Моран, одно обещание…
— Какое, комиссар?
— Я настоятельно просил бы вас не вмешиваться более в эту историю с Желтой Тенью. Несколько раз он сжалился над вами, но я сомневаюсь, чтобы это могло продолжаться ещё достаточно долго…
Боб Моран на секунду задумался, ероша свободной рукой свои подстриженные под бобрик волосы. Он отдавал себе отчет в том, что устами сэра Арчибальда сейчас глаголила сама мудрость, но все в его натуре противилось тому, чтобы воспринять её.
— Весьма сожалею, сэр, но такого обещания я вам дать не могу, — в конце концов решился он. — Минг объявил войну всему человечеству. А я — его неразрывная часть и обязан стоять на страже. Мне лучше, чем кому-либо, известен Желтая Тень, его повадки, боевые приемы и реакция на события. Мой долг помочь в борьбе с ним и добиться победы…
Комиссар не стал настаивать. Он слишком хорошо разбирался в своем собеседнике, чтобы понимать, насколько бесполезными были бы его усилия в этом направлении.
— Как вам будет угодно, командан Моран, — согласился он. — Все, что касается информирования французских властей, я беру на себя. Но будьте предельно осторожны…
— В этом вы можете целиком положиться на меня, сэр Арчибальд, — пытаясь придать голосу оттенок беззаботности, отозвался Боб. — Минг мне ясен, и я осознаю, что шутить он не намерен… До скорого, комиссар.
— Всего доброго, командан Моран. И держите меня в курсе событий…
Закончив разговор, Боб положил на место телефонную трубку, взял ручку, блокнот и занялся составлением телеграммы. Адресована она была его старому приятелю Биллу Баллантайну, проживавшему в Шотландии, и гласила следующее:
«Срочно нуждаюсь твоей помощи. Вылетай Париж первым рейсом. Жду нетерпением. Вопрос жизни смерти. Обнимаю. Боб.»
Продиктовав телеграмму по телефону, Моран откинулся в кресле и погрузился в задумчивость. Он ещё раз, как фильм, прокрутил перед мысленным взором все события сегодняшнего дня, начиная с полудня и до настоящего момента. В этой кинокартине он выступал и актером и зрителем одновременно.
Внезапно Моран почувствовал, как на него навалилась усталость. Проведя рукой по покрывавшемуся холодным потом лбу, Боб прошептал:
— Пусть будет проклят тот день, когда мой жизненный путь пересекся с судьбой этого монстра, месье Минга! И тот черный час, когда я спас ему жизнь…
Но внутренне он прекрасно понимал, что случись всему повториться — и он поступил бы точно так же, как и тогда. Кстати, разве Минг тотчас же не расквитался с ним за этот должок?
Протянув руку, Моран открыл ящик письменного стола и извлек оттуда какой-то блестящий предмет, который он небрежно бросил на бювар. То была маленькая серебряная маска размерами примерно 3х4 см, изображавшая гримасничавшего демона со свирепыми глазами навыкате, с вздернутыми в зловещей ухмылке губами над острыми клыками, готовыми, казалось, вот-вот, куснуть. На лбу маски была выгравирована несколько, на первый взгляд кабалистических, символов.
— Вот он Знак!.. — с горькой улыбкой произнес Боб. — Знак!.. Благодаря ему Минг сумел рассчитаться со мной за оказанную услугу. Но сколько же людей, напротив, погибло именно из-за нее, этой метки Желтой Тени?
И теперь ему предстояло вновь схлестнуться в возможно смертельной для него схватке именно с этим Желтой Тенью, которого он считал раз и навсегда вычеркнутым из жизни. В то же время ему ни на секунду не пришла в голову мысль о том, чтобы уклониться от борьбы. В сложившейся обстановке он рассматривал себя немного как солдата, призванного на войну, и всякое поползновение уклониться от участия в боевых действиях против Минга рассматривал бы как акт дезертирства.
