— Ну ты чего? — негромко крикнул он, — давай чеши.
Я начал задыхаться. Мерседес перевалил через вершину горы. Водитель повысил передачу. Я опять оглянулся — две машины шли сзади. Пока что они не приближались. Хорошо, что это тоже были трейлеры. Если бы это были джипы, нас бы давно уже заметили.
Семен протянул мне руку.
— Ну давай еще немного! Прыгай! Прыгай на подножку!
Я вытянул вперед руку. Еще чуть-чуть. Ну! И тут я неловко шаркнул длинной кроссовкой по асфальту. Не надо было брать на два размера больше. А иначе все кроссовки мне жали. Я упал, но зацепился рукой за подножку. Она была в полуметре от дороги. А Мерседес все набирал и набирал скорость.
Если отпущу руку — всё. Точно от лица останется одно месиво.
— Держись, — сказал Семен. Он перегнулся через борт и хотел взять меня за руку.
— Не надо! Не надо! Я не смогу удержаться. — Семен скрылся в кузове. Скоро его голова опять появилась в разрезе брезента. — Послушай, я больше не выдержу.
— Потерпи еще немного. Сейчас я тебя вытащу.
Он спустил вниз трос. Но с первого раза не смог обхватить меня им. Трос был металлический, но тонкий. Такой применяют для буксировки легковых автомобилей. Он опять хлестнул меня этим тросом.
— Всё, Семен, я больше не могу. Я отпускаю руки.
Тогда он сильно перегнулся через борт и захлестнул трос своими руками у меня под мышками. В тот момент, когда он начал подниматься, я сорвался. Семен успел удержать трос. Он с такой силой врезался в мое тело, что я громко закричал. Мерседес начал тормозить. Спецназовец бросил трос. Потом выпрыгнул сам. Мерседес встал, но мы были уже за кустами на обочине. Вышел один водитель. Он осмотрел разрез, повел стволом обреза. Этот водитель сказал, что надо лучше уехать отсюда. Что ответил второй шофер из машины, мы не услышали.
Они уехали, но Семен предложил прыгать в другой Мерседес.
Но на этот раз был не Мерседес. Нам попался рычащий Камаз.
— На нем мы точно не догоним джип, — сказал я. — И вряд ли я смогу запрыгнуть. Этот трос как будто перерезал меня пополам.
Тем не менее на этом Камазе мы догнали джип. Он стоял около заправки.
Мы выпрыгнули из кузова. С собой мы захватили по большой бутылке Кока-колы. Больше ничего мы в этой фуре не нашли. Может, дальше там и было еще что-то хорошее. Но как долезешь? Все заставлено коробками. Не выбрасывать же их на дорогу?
Мы отошли за соседнюю машину.
— Почему он стоит? — спросил я.
— Подмогу ждет, — сказал Семен.
Но скоро мы узнали настоящую причину остановки джипа. У него кончился бензин, а денег не было. Они остались, оказывается, у тех убитых боевиков.
— А мы даже их не обыскали, — сказал я.
— Да, — ответил Семен, — как же мы про это забыли. Там было не меньше трех тысяч баксов.
— Уверен.
— Давай вернемся, — сказал я. — Хотя нет. Опасно. Да и не успеем.
— Да и не было у них ничего. Наверное, только на бензин им и дали.
Но у этого не было даже сотового телефона. Водитель джипа подошел к водителю нашего Камаза и попросил позвонить.
— Давай часы в залог, — сказал водитель Камаза.
Лихой парень. Соображает. Но и часов у водителя джипа не было.
— А что у тебя есть? — спросил Коля, водитель Камаза. Он готов был подработать на чем угодно. Когда работал на хлебовозке, забивал спичку в жиклер. Машина едва ехала. Зато можно было пообедать за счет экономии бензина.
— Да ничего нет, — ответил водитель джипа. Его звали Саша. Он все мечтал заиметь свое дело. Но не получилось. Встретил старого знакомого. Тот был почти прославленным бандитом по кличке Итальянец. Ему дали маленькую кормушку. Водить этот японский джип. Но даже деньги на бензин были у другого человека. Сейчас тот лежал в кювете с простреленной головой.
— Давай запаску.
— Запаску? — переспросил Саша. — Зачем она тебе.
— Продам. Ну не бесплатно же дам тебе на бензин? Как ты считаешь?
Они стояли рядом. Оба в одинаковых дешевых кроссовках, голубых джинсах и клетчатых рубашках. Дождь кончился. Было опять очень жарко. Правда, не так как днем, но все равно тепло. Куртки они сняли.
— Сколько ты дашь за запаску?
— Много. Тыщу. Только для тебя.
— Почему только для меня? — спросил Саша.
— Потому что мы похожи. — Коля левой рукой обмахнул Сашу с головы до ног и обратно. Правой он держал заправочный пистолет.
— Эта запаска стоит четыреста баксов. Я потом не расплачусь никогда.
Коля хотел что-то сказать, но Саша перебил его.
— Дай хотя бы двести баксов.
— У тебя все дома, парень? Я таких денег в глаза уже давно не видел.
— Как это не видел? На Камазе работаешь, и не видел?
— Не везет. Вот весь прошлый месяц проработал бесплатно. Поехал в Дагестан и сжег мотор. Я говорю этому мудаку, что ехал в гору на первой, а он все равно меня винит. Я даже мотор в командировке перебрал. А он все равно весь движок на меня повесил.
— Кто?
— Да мудак этот.
— Владелец Камаза, что ли?
— Да.
— А ты решил на мне отыграться?
Мы слышали весь этот разговор. Они нас не видели. Семен потащил меня за рукав.
— Попробуем угнать джип, — прошептал он.
— Зачем? — не понял я. — Денег там нет.
— Продадим эту шикарную тачку.
Джип стоял у высоких кустов. Дверь водителя была как раз с той стороны.
— Как мы поедем без ключей? — спросил я.
— Да я смогу, — махнул рукой бывший спецназовец. Но ключи торчали в замке зажигания. От расстройства этот Саша даже ключи не вынул.
Только бы он нас не увидел. Спецназовец сел на сиденье. И вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. Я тоже вспомнил, что:
— Бензина нет! — Ну и ну!
Мы спрятались в зарослях. Саша снял запаску и отнес ее в Камаз. Коля отъехал от самой заправки и встал на трассе у обочины. Потом Саша побежал к кассе. Потом к джипу. Наконец бензин пошел в огромный бензобак Ленд Крузера.
— Надо сделать так, чтобы этот Саша опять пошел к кассе заправки, — сказал Семен.
— Он нас запомнит, — сказал я.
— Мы сами не будем к нему подходить. Сейчас пойдешь к кассе и скажешь, что видел, как водитель Ленд Крузера потерял пятьсот рублей. Он позовет его. Ты быстренько беги сюда.
— А где взять пятьсот рублей?
— Если кассир спросит, где они? Скажешь, отдашь сам. Понял?
— Понял. Что ты меня учишь? Думаешь, я дурее тебя, что ли?
— Не обижайся, я спец в этих делах.
Я все сделал. Кассир, правда, сначала заупрямилась.
— Давай сюда деньги, — сказала она.
— Я нашел, я сам и отдам.
— А кто ты такой? Что ты тут ошиваешься?
