ответил:
– Нет, я… я по личному делу.
– Боюсь, личные дела в этом месяце уже расписаны на полгода вперед, – без тени грусти сказала секретарь. – Увы, Толки больше не властелин своему времени.
Она с явным облегчением захлопнула журнал и, вернув его на прежнее место, тут же забыла о госте.
– Так и что мне делать? – поняв, что продолжать с ним разговор не намерены, спросил Энтони.
– Приходите через полгода, – пожала плечами секретарь.
– А просто посылку оставить я не могу? – упорствовал Енот.
– Кому оставить?
– Вам.
– Мне? Так она же для Толки.
– Но вы же меня к нему не пускаете!
– Так потому, что записи нет, говорю же, – с уверенным видом заявила секретарь.
Энтони удивленно захлопал глазами. Когда же он наконец почти созрел для нового вопроса, входная дверь вдруг открылась и в приемную вошел гном, как две капли воды похожий на Герби и его собратьев. Скользнув взглядом по Энтони, вновь прибывший устремился к дверям кабинета.
– Вы же Толки, да? – спросил Енот.
Гном замер, обернулся и смерил Энтони недоуменным взглядом. Секретарь же уставилась на гостя с таким видом, будто он своим вопросом только что обрек всех жителей Фрайвура на погибель в жутких муках.
– Ну, допустим, Толки, – ответил гном. – Чем обязан? Мы, кажется, незнакомы.
– Незнакомы. Но у меня для вас посылка. – Энтони тут же продемонстрировал то, о чем говорил.
– Что еще за посылка? – нахмурился гном.
Его секретарь побледнела и дрожащим голосом сказала:
– Так вот почему вы такой настойчивый… Она же сейчас взорвется, да?
– А я не знаю, – честно, как обычно, сказал Энтони. – Я не заглядывал внутрь. Мне гномы со станции ее дали, просили Толки передать. Они мне за это билетик дали, на змеиный экспресс.
Толки, заслышав про гномов со станции, выпучил глаза. Оцепенение продлилось недолго – полминуты не прошло, как он повернулся к секретарю и сказал:
– Никому не звони и ко мне никого не пускай, скажи, я… скажи, совещание у меня. В общем, придумай что-нибудь, как обычно. Ясно?
Секретарь неуверенно кивнула, и Толки, встретившись взглядом с Энтони, произнес:
– А вы – входите. Посмотрим…
Он не договорил – просто распахнул дверь и ураганом влетел в кабинет. Энтони посмотрел на бледного секретаря и последовал за Толки.
Внутри был широкий и длинный стол, в изголовье которого стояло огромное кресло, в которое поместились бы все гномы со станции за раз. Толки отчего-то в него садиться не спешил – лишь ходил туда-сюда, будто заведенный.
– Посылку прямо тут поставьте, пожалуйста, – попросил он, когда Энтони подошел к столу.
Маленький путешественник подчинился. Толки тем временем закрыл дверь на щеколду и подошел к незваному гостю.
– Как они там? – спросил гном.
– Скучают по вам, – ответил Энтони, наблюдая за тем, как хозяин кабинета достает из кармана складной ножик, как поддевает лезвие ногтем и перерезает им бечевки на посылке.
Миг – и ножик отправился обратно в карман и Толки зашелестел бумагой.
– Я тоже скучаю по ним, – со вздохом сказал он. – Друзья же…
Обертка закончилась, и гном, открыв коробку, уставился на содержимое. Он смотрел внутрь и качал головой.
– Ох, прелестные мои друзья…
Энтони вытянул шею и тоже заглянул в посылку.
– Это пилюли какие-то? – спросил он.
– «Какие-то»? – фыркнул Толки. – О, уважаемый, это лучшее лекарство от боли в суставах. Его у нас днем с огнем не сыщешь.
– Так что, это вроде… контрабанды, получается?
– Вроде, – нехотя признал Толки. – А лечиться ведь как-то надо?
Он бросил взгляд на дверь, потом снова посмотрел на Энтони и сказал:
– Лучше бы вам уходить прямо сейчас, а то мало ли… И так большое дело сделали! Считайте, вы мне жизнь спасли.
– Ого, – только и сказал Энтони.
Толки поколебался секунду, а потом протянул ему руку:
– Спасибо. Но правда уходите.
– Я уйду, уйду… но прежде вы мне, случайно, не подскажете, как мне из Вокзалбурга в Логово Дракона попасть?
– Куда? – переспросил Толки. – А зачем…
Он запнулся, потом быстро сказал:
– Ладно, не мое дело, извините. Вам надо будет взять кэб до рудокопского поселка Старая Кирка. Оттуда через ущелье на подвесном трамвайчике переправитесь, а дальше вам расскажут. Удачи, что бы вы там ни планировали, в этом проклятом Логове Дракона…
– Скажите, а эта Старая Кирка – она далеко? – поинтересовался Энтони с обезоруживающей улыбкой. – А то на кэб у меня денег нет, придется пешком.
Толки похлопал глазами, переваривая слова Енота, потом запустил руку в карман, достал бумажник и, выдернув из него несколько купюр, сунул их гостю:
– Вот. Возьмите.
– Да нет, что вы… – смутился Энтони.
– Возьмите-возьмите. Хорошие люди должны помогать друг другу. А вы явно хороший человек… Но идите же, идите! – прикрикнул Толки, пока Энтони прятал деньги в карман. – Прошу, я…
Стук в дверь оборвал его на полуслове. Енот увидел, как побледнел гном, и понял: дело плохо.
– Господин Толки, – послышалось из-за двери. – Это стража.
– Сдала, – одними губами сказал Толки. – Стерва…
Он быстро повернулся к Энтони и прошипел:
– Лезьте в окно, тут невысоко.
– Но…
– Никаких «но», – разозлился гном. – Я как-нибудь найду способ… отбрехаться. А вас схватят. Ну, живей!
Он подтолкнул Енота к окну. Тот замер было, но тут в дверь постучали ботинком.
– Господин Толки, вы вынуждаете нас выломать дверь, – угрожающе предупредили из приемной.
– Подождите секунду! – пискнул гном. – Что вообще за срочность? Я соблюдаю режим, я живу тут уже много лет… расслабьтесь, некуда спешить!
Скрепя сердце Энтони отодвинул в сторону щеколду и, распахнув окно, забрался на подоконник. Уже оттуда он оглянулся и посмотрел на Толки.
– Прыгай, – злым шепотом проворчал тот.
И Энтони прыгнул… точней, прыжком это можно было назвать лишь с большой натяжкой – по факту, мальчишка просто вывалился наружу и упал на мостовую.
Бум!..
Правда, Энтони тут же вскочил и, игнорируя боль в ушибленном локте, бросился через гомон Вокзалбурга подальше от кабинета бедняги Толки. Сердце в груди Енота бешено колотилось.
«Чтоб я еще раз взялся чужую посылку кому-то везти, – думал он. – Да ни в жизнь!»
К счастью, стоянка кэбов нашлась быстро – едва Энтони вытянул шею и хорошенько огляделся по сторонам. Скользя между прохожими, спешащими по самым разным делам, Енот устремился прямиком туда. Когда он был на полпути, сзади послышались недовольные
