Ознакомительная версия.
— Да будет вам, Джеймс!
— Вы слишком добры, Джорджио. Эти желтые рожи заслуживают хорошего урока.
Ссора, чуть-чуть не дошедшая до смертоубийства, наконец стихла, но не совсем. С обеих сторон прозвучало много ругательств, угроз и упреков, и нужен был весь авторитет капитана, чтобы заставить замолчать разбушевавшихся драчунов.
Собрав палатку и перенеся все свои припасы на джонку, капитан дал сигнал к отъезду. Джонка под сильными ударами шести весел выбралась на середину и помчалась вверх по течению, держась правого берега.
Часам к двенадцати путешественники приблизились к селению, состоящему из пятидесяти хижин, но подойти к берегу им не удалось, так как жители деревеньки встретили их страшными криками. Многие бросали камнями в навес, другие же поднимали ружья с очевидным намерением спустить курок.
— Проклятые китайцы! — воскликнул американец. — Они боятся, что мы завоюем их империю из вонючей бумаги.
— Ах, сэр Джеймс! Вы меня возмущаете! — воскликнул поляк. — Неужели вам кажется, что Небесная империя стоит стольких бранных слов?
— Небесная империя! Кто этот осел, назвавший Китай Небесной империей?
— Да все, в том числе и американцы.
— Никогда этому не поверю! Как ты можешь думать, чтобы подобная империя заслуживала такого имени?
— А вот почему, — сказал капитан. — Китай, который вы так презираете, милейший мой, все азиаты называют обетованной землей, настоящей Небесной империей, и это еще далеко не все, так как они называют Китай Сипдсо и Сги-си, что означает «срединная империя». Наша древняя Европа и ваша Америка, по их мнению, только сателлиты Китая.
— Как?! — воскликнул Джеймс с такой яростью, что, казалось, он готов был съесть капитана. — Эти лодочники смеют говорить…
— Что Китай — это солнце, а Америка — лишь малый спутник.
— Это слишком, Джорджио, для чистокровного американца!
— Это слишком также и для европейца, Джеймс!
— Вы мне рассказываете басни!
— Уверяю вас, что я говорю правду.
— Вы хотите, чтоб меня разорвало, как котел. Эти мерзкие желтые рожи, которые еще вчера ничего не знали о своем существовании…
— Ой! Ой! Джеймс! — перебил его капитан. — Что вы говорите? Китай, который вчера еще ничего не знал сам о себе! Но ведь вы с ума сошли, дорогой мой!
— Я с ума сошел?!
— Бог мой! Китай знал о себе очень многое на несколько веков раньше Америки.
— Клянусь Бахусом! — загремел американец, окончательно выходя из себя. — Вы ошибаетесь, этого быть не может, Америка была известна…
— После Китая, — сказал капитан.
— Да, нет же, говорю вам, нет и нет!
— А я говорю вам, что империя, называемая Китаем, была известна за девять веков до начала нашей эры.
Американец упал на лавку и побледнел как смерть, глубоко и часто дыша.
— Ну, Джеймс! — спросил капитан. — Что вы скажете?
— Не знаю, что и сказать! Почему они не открыли Америку раньше Китая?!
— Пеняйте за это на Христофора Колумба! — сказал поляк, смеясь. — Вы неправы, сэр Джеймс, вам скорее следовало бы благодарить великого соотечественника капитана Джорджио.
— Я и благодарю его, но ведь он мог бы открыть ее и пораньше.
— Утешьтесь, Джеймс, — сказал капитан. — Америка, хотя и открытая всего три с половиной столетия тому назад, давным-давно перещеголяла одряхлевшую Китайскую империю. Конечно, правда и то, что в прошедшие времена Китай стоял во главе цивилизации и что даже Европа долго была позади него, но так же верно и то, что более чем за две тысячи лет он остановился, как машина, у которой сломались колеса.
— Браво, капитан! — воскликнул Джеймс. — Если вы будете продолжать, я разорвусь, как восьмидюймовая бомба!
В эту минуту джонка пристала к островку, покрытому плантациями бамбука, небольшими тутовыми деревьями, ананасами и орехами с гигантскими листьями. Луэ Коа по знаку капитана привязал джонку к стволу дерева.
— Ах, какой хорошенький островок! — воскликнул американец, прыгнув на землю с ружьем в руках. — Смотри, Казимир, сколько здесь летает уток и гусей. Давайте устроим охоту.
— Вот еще! — произнес поляк, пожимая плечами. — Ваш островок — всего лишь небольшой клочок земли!
— Стой, милейший! Если ты так презрительно относишься к этому раю, я тебя из него выгоню; иначе сказать — не позволю тебе на него высадиться.
— Разве вы не видите, что тут нет даже кабачка?
— Ах, мошенник! Едва ступил ногой на твердую землю, как уже ищет кабачок, где бы ему напиться. Стыдись, братец!
— Я думаю, что вы еще прежде меня поискали его глазами.
— Нет, но признаюсь, что если только я доберусь до кабачка, то выпью столько виски, что просплю после этого целую зиму.
— Ах, сэр Джеймс!
— Ну, довольно! Закусим сухарем, а там и в путь. Пойдем отыскивать себе винную лавку и жаркое.
Гребцы моментально поставили палатку и разожгли огонь. Оба друга прикончили штук двадцать сухарей, выпили два чайника чаю, тщательно зарядили свои карабины и отправились в глубь плантаций.
Ночь начинала уже приближаться. Солнце, красное как медный диск, быстро опускалось за высокие западные горы, бросая последние лучи на самые высокие верхушки деревьев. Дул свежий ветерок, принося с собой запах магнолий и сирени и слегка волнуя бамбуковые плантации.
Со всех сторон островка поднимались целые стаи голубых уток, гусей, фазанов, курочек и schui—su, производя оглушающий шум своими резкими нестройными криками.
— Мне кажется, что этот островок необитаем, — сказал американец спустя некоторое время. — Как этот Эдем мог не соблазнить эти желтые рожи?
— Я боюсь, сэр Джеймс, что мы не найдем ни одного глоточка виски.
— Вместо этого мы найдем гусей. Направимся к берегу, откуда доносится такой дьявольский крик.
— А если…
— Смотри-ка туда! — перебил его американец, поворачиваясь на каблуках.
— Что такое? Разве вы увидели где-нибудь бутылку виски?
— Нечто получше, мой мальчик. Недалеко отсюда ходят живые бифштексы. Я увидел одно животное, которое хочет удрать без нашего позволения.
— Тигра, что ли? Я убегаю.
— Фи! — произнес американец с глубоким презрением. — Можно ли бояться китайского тигра! Ну же, перепрыгни через эти кусты, прежде чем животное успеет совсем спрятаться.
— Клянусь трубкой! Это настоящее животное.
Американец нагнулся, проследил дулом своего карабина что-то промелькнувшее в кустах, а потом выстрелил.
Поляк кинулся в кусты и поймал за шею животное, конвульсивно бившееся в последних судорогах.
— Ого! — воскликнул он. — Что это за зверь? Я никогда не видел подобного.
Ознакомительная версия.
