— Пассажиры не знают о смене курса.
— Ой ли? Даже до самого глупого моториста дойдет. Если в один день солнце заходит с правого борта, а на следующий — за кормой, то ясно: что-то не в порядке. Тебе не кажется?
— Да, Джервис, — произнес Орланд еще медленнее, чем обычно. — Это дело, которым стоит заняться.
— Подожди, еще не все. — Джервиса просто распирало от избытка информации. — Ты мне скажи, только откровенно, ты веришь в духов?
Орланд посмотрел на приятеля снисходительно.
— Мне очень жаль, нет.
— А я верю. В добрых и злых. Только что я видел духа, — Он замолчал. Орланд никак не прореагировал на признание, что, видимо, Джервиса разочаровало. По натуре он был не только актером, но и режиссером. Вялая реакция зрителя его всегда обижала. Поэтому только после некоторого молчания он продолжил: — Когда я возвращался с мостика и шел по левому борту, то у правого, около вентилятора, заметил чью-то фигуру. Думая, что это Бэнкен возвращается с вахты, я его позвал. А тот раз — и спрятался за трубу. Поначалу я подумал, что он хочет надо мной подшутить, но на Бэнкена это совсем не похоже. И еще. Он не шел, а как-то кланялся в одном месте. Чтобы это Бэнкен кланялся на трезвую голову, а? Я подбежал к вентилятору, а там никого нет. Посмотрел в трюмы — никого. Присел на корточки и осмотрел палубу, если бы на ней кто-нибудь был, я бы его увидел на фоне звездного неба. Я ведь отлично вижу в темноте. Впрочем, у него и времени-то не было — я через три секунды был у вентилятора. Нормальный человек так быстро исчезнуть не мог… Когда я пришел в столовую команды, Бэнкен уже сидел там минут пять. Что ты на это скажешь, приятель?
— Странно. А тебе не привиделось? Всякие там тени, отраженные блики…
— Орланд, я верю в духов, но и умею смотреть.
— Ладно, приятель, — сдался Орланд. — Не буду спорить с тобой о духах, вижу, что ты разбираешься в этом лучше меня. Но в одном мы с тобой согласны. Я сказал, что радиста прикончил не Болл, но это вовсе не значит, что с ним разделалась сверхъестественная сила. Но сейчас меня больше всего интересует, зачем нашему старику понадобилось прогуляться я Антарктиду?
— Хе-хе… — короткий натянутый смешок Джервиса прозвучал уныло. — У тебя совсем нет воображения? А меня вот осенило. Ведь те воды совершенно пустынны. Теперь, когда он не боится рации, он всех нас будет держать в кулаке. Кого понадобится — прикончит. А тот, кто захочет смотаться на шлюпке, замерзнет раньше, чем его съедят акулы.
— Хм. — Орланд медленно покачал головой. — А у тебя воображение слишком буйное. Зачем нас убивать? Какая ему от этого выгода?
Раздался тихий стук в дверь.
Сначала они переглянулись, потом посмотрели на часы. Приближался час ночи.
— Соскучившийся приятель?.. — прошептал Джервис и, вставая, вытащил из-за пояса нож.
— Помни, боком к двери, — подсказал Орланд, вытаскивая из-под матраса кастет, Джервису не надо было лишний раз напоминать. Левой рукой он открывал замок, одновременно поддерживая дверь левым плечом. Черная лохматая голова, которая просунулась в приоткрытую дверь, чуть не натолкнулась на этот нож носом Джервис быстро спрятал его за спину.
— Добрый вечер, мистер Джервис, — несмело сказал Боб, — я могу войти на минутку? — Черный мальчик с задранной головой смотрел на черную гору.
Джервис втащил боя за ухо и снова закрыл дверь.
— Добрый вечер… Ты что это шляешься по ночам? Тебе днем работы мало? Завтра будешь носом цепляться за швабру… — ворчал Джервис, не отпуская ухо.
— Что ты хочешь сделать с его ухом? — спросил Орланд.
Джервис отпустил мальчика и показал на столик.
— Значит, тебе не спится? Хм… Наверное, бедный ребенок хочет поиграть в карты?
— Нет, мистер Джервис, — вежливо ответил Боб, — мне не дает покоя дело господина Кандера.
— Вы только подумайте, ему тоже, — усмехнулся Орланд. — Ладно. Говори.
— Я вообще-то уже говорил господину капитану, — он уселся на столик, — только не все. Мне казалось, что это мое личное дело. Но когда я две ночи раздумывал, — с важностью продолжал он, — мне открылась мысль. Я пришел к выводу, но даже мелочи могут иметь большое значение в дедукции…
— Почитываешь детективы?
— Да, только я не совсем хорошо читаю по-английски, так что понимаю не все, так, фифти-фифти.
Джервиса стало разбирать нетерпение.
— Давай, Боб, говори, что хотел, только быстро. Мы спать хотим. Только сначала объясни, почему ты пришел именно к нам, а не официально к старику.
— Ведь вы мой друг, и это не служебное дело, касающееся моих обязанностей.
— А ты не глуп, — похвалил его вдруг обрадованный Джервис. — Ну и…
Боб полез в ухо.
— Я получил это от господина Кандера. В тот вечер. — Он подал Джервису квадратик бумаги, Джервис раскрутил банкноты.
— За что?
— Ни за что. Я тоже удивился. Он даже не хотел, чтобы я сварил ему кофе. И брать-то было неудобно, но когда я увидел, сколько у него денег…
— Как ты это увидел?
— Обыкновенно. Он достал из заднего кармана целую пачку банкнотов вот такой толщины. — Боб показал два сложенных пальца. — Вот я и взял. Это плохо?
Джервис посмотрел на Орланда. Потом ответил!
— Нет, Боб, ведь он сам тебе предложил. По крайней мере, остались два фунта.
Мальчик вытаращил глаза.
— Его обокрали?
— Не знаю. Это все, что тебе открыла мысль?
— Вроде бы. Ну еще он был тогда очень нервный.
— С чего ты взял?
— Если человек подпрыгивает, будто его кусает термит, то, наверное, он нервничает. На судне-то термитов нет.
— И часто он так подскакивал?
— Раза два. Меня он даже напугал. Может, он знал, что его убьют?
— Да ну… — Джервис пожал плечами. — Кто об этом может знать? — Неожиданно он замолчал и стукнул себя по лбу. — Черт! Мог знать! Орланд, он наверняка тоже видел дух заблудшего моряка!
Глаза Боба округлились. Вся фигурка замерла.
— У нас на судне дух?..
Джервис посмотрел на мальчика невидящим взглядом и медленно произнес:
— Этого тоже никто не может знать, мой мальчик…
— Но ведь вы сказали, что он его видел.
— Мог видеть, а мог смотреть на него и не видеть.
— А что надо сделать, чтобы его увидеть?
— Дух выбирает сам.
— Не понимаю, — пробормотал расстроенный мальчик.
— Нечего тут понимать, — вставил Орланд. — Невыспавшийся человек всегда с трудом понимает простые вещи. Давай мотай к себе. Да, — добавил он, когда Боб послушно, но без энтузиазма поднялся, — ты не помнишь, сколько было времени, когда ты расстался с радистом?
— Время?.. — Боб скроил удивленную мину. — Где-то около девяти или около десяти…
