повозки. Следы совсем свежие!
Браск вопросительно посмотрел на Исповедника.
Но следопыт еще не закончил.
– Судя по всему, те, кто там находился, ушли на юг.
– В сторону Торжища, – пробормотал Браск.
Врит шумно вздохнул.
«Несомненно, это они!»
Тогда, возможно, это объясняет потерю сигнала. Скорее всего, воры увезли артефакт из зоны действия шара Скеррена. Врит всмотрелся в окутанный туманом лес, горя нетерпением двинуться по следу. Ни в коем случае нельзя было потерять его снова. Больше того, нельзя было позволить беглецам добраться до Торжища, где разыскать их будет значительно труднее.
Повернувшись к командиру «Пивлла», Врит объяснил, что нужно делать, что необходимо для охоты. Нахмурившись, Браск тем не менее передал приказания своим подчиненным. Вскоре за спиной у Исповедника раздалось громкое рычание. Обернувшись, он увидел, как по трапу с корабля спускаются два серпозуба. Огромные черные кошки размерами с гюна грозно скалились, обнажая свои длинные клыки. Их сдерживали два провожатых, которые обладали редким даром обуздывающего пения, позволяющего повелевать громадными чудовищами.
Врит повернулся к следопыту.
– Отведи кошек к лагерю, обнаруженному вами. – Затем он посмотрел на провожатых. – Когда ваши подопечные возьмут там след, спустите их с цепи. Пусть они настигнут добычу и разорвут ее в клочья!
Исповедник не опасался за бронзовую женщину. Она не источала запах пота и крови; ее металлическое тело точно было способно выдержать нападение свирепых зверей.
Кивнув, провожатые поспешили за следопытом.
– Я пойду вместе с твоим братом и его людьми, – повернулся к Браску Врит.
Командир корабля с удовольствием подчинился, радуясь возможности избавить рубку «Пивлла» от властного Исповедника. Но не успел Браск повернуться к своему брату, как в тумане прозвучал звук рожка, донесшийся с юга. Три коротких сигнала известили о беде.
– Это «Тайтн», – нахмурился Браск. – Он призывает нас на помощь. Там что-то случилось.
– Но мы ведь можем… – стиснул кулаки Врит.
Командир «Пивлла» отвернулся, уже забыв о нем.
– Рансин! – окликнул он брата, указывая на лес. – Возьми двух человек и догони следопытов и серпозубов!
– Возможно, нам понадобятся все люди и лошади, что у нас есть, – попытался вмешаться Врит.
– Только после того, как мы выясним судьбу «Тайтна», – развернулся к трапу Браск. – Я и так уже многое сделал, отдал своего брата вашим Ифлеленским делам.
Командир корабля произнес название ордена, к которому принадлежал Врит, как ругательство.
– Я выделю тебе коня, – смягчился Браск. – Но и только.
Командир «Пивлла» направился к трапу, увлекая за собой своих людей, выкрикивая приказания, готовя корабль к быстрому отчаливанию.
Врит задумался, как ему лучше поступить: отправиться вместе с Рансином или попробовать определить местонахождение артефакта с воздуха. Оглянувшись на Торжище и стену пламени на берегу озера, Исповедник принял решение.
Развернувшись, он последовал за Браском.
Рансин и его люди справятся и одни, но, если ворам удастся добраться до Гавани Ярмарок, нужно будет встретить их там. Врит стиснул хрустальный шар, моля Дрейка о том, чтобы снова поймать след бронзового изваяния.
Из леса у него за спиной донесся свирепый рык.
Этот звук укрепил Исповедника в его решимости.
«Быть может, благословение Владыки Дрейка и не понадобится – удастся обойтись яростью двух диких кошек».
* * *
Райф вздрогнул, услышав в тумане позади злобное рычание, настолько громкое, что его не заглушил стук колес повозки. На первое рычание тотчас же откликнулось другое.
Райф оглянулся, опасаясь жестоких обитателей этих лесов.
– Это тайгр?
Шан сидела рядом с четырьмя туземками. Кивнув им, чтобы они продолжали пение, она повернулась к Райфу.
– Нет. У тайгра голос другой. К тому же он всегда охотится в одиночку. – Старуха посмотрела вперед. – Нам нужно поторопиться!
Склонившись к возничему, она что-то быстро сказала ему по-кефрански. Кивнув, тот свистнул, привлекая внимание тех, кто шел впереди. Проводники верхом продолжили путь прямо, но остальные пешие кефра’кай рассыпались вправо и влево, стремясь направить охотников по ложному следу.
«Но позволит ли это нам выиграть достаточно времени для того, чтобы добраться до Торжища?»
Повозка покатилась быстрее, подпрыгивая на ухабах. Бронзовое изваяние тряслось на дне. Поющие туземки запинались, сбиваясь с ритма. Райф напрягся, испугавшись, что поставленная их пением завеса, скрывающая Шийю, рассеется. Он оглянулся туда, где на берег озера опустился боевой корабль, но не смог различить его черный силуэт.
«Корабль все еще там? Или снова поднялся в воздух, преследуя нас?»
Впереди снова прозвучал сигнал рожка, привлекая внимание Райфа. Рожок протрубил трижды, казалось, с каждым разом все ближе и ближе. Туман впереди сиял огненным заревом, что свидетельствовало о близости Торжища, но в то же время пугало.
«Какой силы пожар полыхает в городе?»
Райф испугался того, что они спешат навстречу своей погибели, однако грозное кровожадное рычание за спиной напомнило о смертельной опасности, нагонявшей их сзади. Райф попытался определить, не разделились ли свирепые звери, направившись по следу других туземцев, но не смог.
Он сглотнул комок в горле, пытаясь оторвать от нёба пересохший от страха язык.
Опасность подстерегала повсюду.
Райф оглянулся на Пратика. Хотя лоб чааена сиял от пота, похоже, он не обращал внимания на опасность, полностью сосредоточившись на Шийе, словно пытаясь перед смертью получить ответы на какие-то важные вопросы.
Пратик перевел взгляд на Шан.
– Саваны Далаледы…
Упоминание этого покрытого джунглями нагорья привлекло внимание старухи к зареву впереди.
– «Далаледа» – слово из языка Древних, – объяснил Пратик. – Оно означает «смертоносные камни». Имеет ли это какое-либо отношение к Северному монументу?
Райф не мог взять в толк, почему чааен придает такое значение этим вопросам, особенно сейчас. Не сразу он обратил внимание на трясущиеся плечи Пратика, на его кулаки, судорожно стиснувшие шелковое платье.
«Как и я, он объят ужасом и хочет переключиться на что-нибудь другое».
Райф осознал, что для этого человека поиски спасительного убежища, где можно укрыться от страхов и ужасов, стало чем-то само собой разумеющимся. Только так Пратику удалось выживать все эти долгие годы жестокого обращения в Бад’и Чаа, Доме мудрости. Он вспомнил узор белых шрамов, покрывающих все тело чааена, увиденный в темнице Наковальни. И еще не нужно было забывать жестокое оскопление, лишившее Пратика мужского естества – во всех смыслах этого слова. Скорее всего, во время обучения Пратик стремился найти утешение в занятиях, погребая боль и страхи под стопкой книг.
Подняв руку, Шан положила ладонь Пратику на щеку. Склонившись к нему, она что-то шепнула ему на ухо. У чааена глаза вылезли из орбит, рот раскрылся в безмолвном крике. Отняв руку, старуха отвернулась. Пратик снова посмотрел на Шийю, и теперь его взгляд был наполнен благоговейным почтением. У него даже перестали трястись плечи.
Но прежде чем Райф успел поинтересоваться у чааена, о чем ему шепнула Шан, впереди из тумана появилась Ллира. Осадив кобылу у повозки, она крикнула:
– Мы добрались до окраины Торжища!
* * *
Слова Ллиры сбылись только еще через четверть лиги. Райф сидел, уставившись прямо вперед, практически не дыша – как от напряжения, так и от удушливого дыма.
Белый туман вокруг сменился черной гарью. Повсюду бушевало
