— Нет, впервые слышу.
— Дело в том, что это бывшая подруга Регины Птушек. Кладнова сегодня покажет хутор, где живет Регина.
— Зачем же вам мои показания? — чуть улыбнувшись, спросил арестованный.
— Нас интересует количество людей на хуторе, их вооружение. Сами понимаете, насколько это важно.
— Двое их, — неохотно процедил Масленников и добавил: — Марек и Виктор.
— Фамилии их знаете?
— Нет, не знаю. Да и на кой ляд они нужны!
— Где вы с ними познакомились?
— Здесь, в городе.
— Давно?
— Около месяца.
— Где воинское обмундирование взяли?
— Без меня доставали.
— Как они это вам объяснили?
— Сказали, что в лесу на машину напали, а в ней обмундирование было.
Славин вспомнил, как несколько месяцев назад действительно было совершено нападение на машину, доставлявшую обмундирование в одну из воинских частей. Погибли шофер и сопровождавшие машину старшина и солдат. Тогда решили, что это дело рук отставших от фронта немцев, тем более что гильзы, обнаруженные на месте происшествия, были от немецкого стрелкового оружия. Славин спросил:
— Где спрятано остальное обмундирование?
— Там же, у Регины в сарае, в сене.
— Правду говорите?
— Зачем врать? Может, в самом деле зачтете и дадите еще немного пожить на белом свете.
— Хорошо. Тогда запишу ваши показания.
Масленников молча кивнул головой. Славин вышел из камеры, направился в следственный кабинет. Перед тем как продолжить допрос, Владимир позвонил начальнику. Тот выслушал его, приказал:
— Давай сделаем так: ты садись и записывай показания. Важно не упустить момент. В это время наши съездят с Докальской в район хутора, выставят наблюдателей и возвратятся в город. Тебе подошлем машину и охрану, возьмешь с собой Масленникова. Посмотрим, на какой хутор он привезет. Потом сопоставим их показания и будем принимать решение.
— Понял. Какую машину пришлете?
— Дам тебе своего «козла».
— Вот спасибо! Хоть переживать не буду — как бы Масленников не сбежал.
Славин положил трубку, начал готовиться к допросу.
Конвоир ввел Масленникова. Арестованный становился все более откровенным. Он подробно рассказал о побеге из мест лишения свободы, как ограбил несколько квартир, каким образом пробрался сюда, в город, где рассчитывал добыть подлинные документы, по ним попасть в действующую армию. Ведь Масленников чувствовал, что война приближается к концу. А это значит, что после победы можно будет уехать куда-нибудь в глубь страны и жить по чужим документам. Кто будет проверять бывшего фронтовика?
Откровенным был Масленников и тогда, когда Славин поинтересовался его «друзьями». Рассказал все, что знал. Оказалось, что двое из этих «друзей» — бывшие полицейские, остальные — уголовники, которых выпустили из тюрьмы немцы.
Подследственный почти ничего не знал о Мареке и «старшине».
— Понимаете, — говорил он, — пытался я несколько раз выяснить, кто они, но извивались, как ужи, уходили от ответа.
— Чем они вооружены?
Масленников невесело улыбнулся:
— Танков и самолетов нет, остальное — имеется! — Он помолчал немного и добавил: — Автоматы, пистолеты, гранаты в доме хранят. В сарае — два пулемета, противотанковое ружье сеном прикрыты. Слева, в углу, противотанковые мины лежат.
— Какую цель они ставят перед собой?
— Собрать побольше людей и гулять, пока не остановят. Марек однажды под пьяную руку ляпнул, что хочет золотишка поднакопить, в Бразилию махнуть.
Наконец Славин закончил писать. Дал арестованному подписать протокол допроса. Затем они пошли к машине. Славин сел рядом с водителем, Масленников — на заднем сиденье между двумя автоматчиками. Ехали долго. Масленников изредка подсказывал водителю, где поворачивать. Дорога была сильно заснежена, и машина продвигалась вперед на небольшой скорости.
Вскоре въехали в лес. По обеим сторонам в белом убранстве стеной стояли высокие ели. После двадцатиминутной езды по лесу Масленников попросил остановить машину. Внимательно глядя вперед через ветровое стекло, он неуверенно проговорил:
— Кажись, здесь... Разрешите выйти из машины?
— Давайте выйдем, — согласился Славин и открыл дверцу.
Иван сделал несколько шагов по ходу машины, остановился, оглядываясь по сторонам. Автоматчики настороженно следили за каждым движением. Но Масленников понимал, что бежать бесполезно, внимательно всматривался в местность. Наконец он показал рукой на узкую просеку:
— Вот здесь была тропинка, снегом занесло. По ней можно прямо к хутору пройти.
— Далеко идти?
— Но более километра.
Славин забеспокоился: «Наши же с Кладновой поехали, а следов — никаких. Неужели другой хутор показала?» Подошел к просеке. Ветер занес снегом тропинку, и теперь еле-еле просматривались чьи-то следы. Сейчас уже было трудно определить, когда они оставлены. У Владимира мелькнула мысль: «А что, если пешком пройти к хутору? Посмотреть, пока еще светло, где он расположен? А, была не была!» Он вернулся к машине, приказал конвоирам посадить арестованного в машину, а сам, утопая по колено в снегу, направился вдоль просеки.
Идти было тяжело. Наконец впереди, на обширной поляне, он увидел большой жилой дом, два сарая, гумно — охваченные полукольцом невысоким редким дощатым забором. Дальше, вдоль огорода, тянулась изгородь из длинных жердей. У одного сарая пофыркивала лошадь, недалеко от нее прыгал большой лохматый пес. Людей не было видно. Но дым, валивший из трубы, свидетельствовал, что на хуторе есть обитатели. Славин спрятался за стволом ели, внимательно наблюдал за домом и сараями, стараясь запомнить их расположение, намечал подходы к ним.
Наконец Владимир направился в обратную сторону. Когда пришел к стоянке, было уже темно.
Машина круто развернулась и поехала к городу. Масленников спросил:
— Ну, как? Нашли?
— Нашел. Дом, два сарая, гумно. Правильно?
— Точно.
Славин, желая проверить, насколько Масленников правдив, спросил:
— Не знаете, собака у них есть?
— Была, — ответил Масленников и тут же уточнил: — Огромная, лохматая.
— Сколько у них лошадей?
— Три.
— Приходилось слышать, где сейчас муж Регины?
— Об этом разговоров не было. Знаю только, что Марек спал с ней.
— Кстати, вам не приходилось видеть его документы?
— Не показывал, хотя относился ко мне с уважением. Однажды в городе мы втроем шли по улице. Вдруг навстречу — комендантский патруль. Остановил нас. Марек достал какие-то документы, предъявил, и нас отпустили. Что за документы, на чью фамилию — не знаю.
