Доброхотов выдвигал непреложный аргумент: Луняка был лучшим председателем волисполкома. Сергей Петрович обратился на одном из заседаний прямо к укомовцам с товарищеской просьбой. Большинством голосов приняли решение просьбу Бородина удовлетворить. Правда, Доброхотов внес оговорку: если сам Луняка найдет нужным возвратиться в район, не приживется в Особом отделе — уком отзовет его.
...Друзья ускорили шаг. В черном небе пробивала себе путь луна, освещая призрачный горизонт Днепра, усеянного черными силуэтами баркасов.
— Стой, кто идет?!
Как из-под-земли выросли три матросские фигуры. Двое впереди, один поодаль с винтовкой наперевес.
— Люди идут, — улыбаясь во тьме, ответил Сергей Петрович.
— Ваши пропуска! — пробасил усатый моряк, широко расставив ноги, будто заступая дорогу.
Сергей Петрович вынул из бокового кармана тужурки синюю бумажку квадратной формы. Матрос уставился в маленькую фотографию на пропуске. Серое, словно высеченное из камня, лицо его стало еще более строгим, брови на переносице слились в одну ощетинившуюся линию.
— Второй печати что-то не разгляжу, — пробормотал матрос, пряча пропуск в карман. — Пройдемте, где света побольше.
— А глаза в порядке? — шутливо спросил Сергей Петрович.
Матрос круто повернулся и подал знак своему товарищу. Тот тоже взял винтовку на изготовку.
— Пошли за мной, — сурово скомандовал усатый Сергею Петровичу и его спутнику.
— Вот это переплет, — шепнул Луняка. Сергей Петрович, не отвечая, сделал успокоительный жест:
— Молчок!
— Разговоры прекратить, двигаться по одному, поворачивай вправо, — между тем командовал старший патрульный.
Вскоре их привели в приземистый флигелек, у входа в который висела небольшая вывеска с надписью: «Военно-морской пункт охраны границ». В комнате, освещенной коптилкой, находилось несколько матросов. Сидевший за столом широкоплечий матрос не сразу обратил внимание на вошедших, писал что-то.
— Товарищ начальник, разрешите доложить: двух любопытных задержали у самого берега. Пропуск у одного без контрольной печати. Другой вовсе без документов.
— Отведите в седьмую, — процедил сидевший за столом, не поднимая головы.
Сергей Петрович прочел надпись на его бескозырке: «Минный заградитель «Ксения».
— Товарищ начальник пункта! Задержанным полагается произвести предварительный опрос... — твердо заметил Сергей Петрович.
— Кто это там такой шибко грамотный? — неласково оборвал его речь начальник пункта, поднимаясь из-за стола. Матрос подкрутил фитиль коптилки, его бронзовое лицо выразило удивление. Он вдруг вытянулся и громко закричал:
— Смирно! Товарищ начальник Особого отдела охраны границ, разрешите доложить...
— Завтра и в положенное время, — сухо заметил Сергей Петрович. — Садитесь, товарищи. Вы поступили совершенно правильно. Благодарю за бдительность. И вам, товарищ Китик, спасибо за хороший инструктаж патруля.
Он достал из кармана коробочку круглой формы, извлек из нее печать и приложил на фотокарточку своего пропуска второй оттиск.
— Патрульных еще повстречаем?
— Так точно. Согласно вашему приказу патруль усилен. Разрешите выделить охрану.
Сергей Петрович улыбнулся.
— С таким провожатым, как у меня, бояться нечего.
У входа в уком Сергей Петрович заглянул Луняке в глаза:
— Ну, как наша служба?
— Ничего. Хорошие ребята, но у меня же район, — начал было раздумывать вслух Луняка. — Восстанавливать надо, да и с кулаками я еще не рассчитался за метку на голове...
— Друг ты мой хороший! Районов у нас с тобой теперь много, по всему побережью Юга. Все родные, и везде надо восстанавливать. В каждом районе не только кулаки, а замаскированные матерые волки щелкают зубами на Советскую власть...
* * *
— Легки на помине, — улыбнулся Доброхотов, привычно подергивая себя за густой ус. — Думал — не сговоритесь. Да и не один я так думал, — он кивнул в сторону человека, сидевшего у стола. Доброхотов представил Бородину секретаря Березнеговатского райкома партии Ивана Чигрина. Бородин и Чигрин молча подали друг другу руки, как давние знакомые.
— Мне так думается, — медленно проговорил Чигрин, опять опускаясь на стул, — на месяц надо бы отложить перевод товарища Луняки. За это время выколотим посевное зерно у кулака. За месяц Луняка возьмет зерно! — добавил Чигрин убежденно.
— Не спорю, — поддержал Доброхотов. — Только срок мы ему подрежем. Неделю! Как думаешь, Николай Федосеевич?
Луняка расстегнул полушубок, снял фуражку, обнажив стриженую голову.
— Я сам так же думал, что на недельку мне надо съездить в деревню... и Сергею Петровичу надо поехать со мной. Места ему знакомые, родные. Если уж он так считает, что в его деле без меня не обойтись, то в моем — сейчас его подмога пришлась бы кстати. Тогда и сроки будут не в тягость.
Бородин согласился на такую поездку.
* * *
Из родных мест они возвратились после Нового года. Исполнявший обязанности начальника отдела Иван Китик за это время обжил со своей братвой деревянный флигелек.
Китик оказался не только исправным заместителем, но и инициативным начальником. В отсутствие Сергея Петровича он разработал схему берегового надзора, разметил пункты будущих постов наблюдения и средств связи. Большую помощь в этом Китику оказал новый сотрудник отдела: задумчивый, мужиковатый с виду Семен Рогов. Рогов хорошо знал прибрежную полосу, все отмели и заливчики, каждый бугорок, пригодный для наблюдения. Китик представил Сергею Петровичу нового помощника.
— Бывший командир стрелкового имени Ленина полка Семен Рогов. Рекомендован штабом армии. В строй врачи ход закрыли: Врангель его подчекрыжил осколком, а здесь, с вашего разрешения, место ему найдется.
Китик подробно рассказал о тех конкретных подсказках к плану берегового надзора, которые внес Семен Рогов.
— Откуда вам известны в таких деталях береговые особенности Каховского плацдарма? — полюбопытствовал Бородин.
— На брюхе исползал все ложбиночки и бугры. Это мой полк первым врангелевцев сдвинул из-под Каховки.
— Так сдвинул, что остановки не было уже до самого Черного моря?
— Говорят, что у меня тяжелая рука в драке...
Сергей Петрович еще раз пожал руку своего нового сотрудника и подвинул к себе карту побережья, разрисованную Китиком. Несколько минут они разглядывали карту. Китик бойко докладывал:
— Участок Херсон — Каховка — Семену Рогову, коль он уже имел дело с контрой в этих местах. От Херсона до Севастополя я могу взять под свое начало. Все сухопутные стратегические пункты — Николаю Луняке. А это — Федору Ваграмову, — продолжал матрос, водя пальцем по карте, — можно от Херсона до Скадовска.
