Однако знание о тарантелле, спокойствия не принесло и последние силы тратились на глубокие волнения и переживания.
— Умный ты, — попытался изобразить восхищением Сергей. — Где вас только таких начитанных прятали? Почему вы не спасли цивилизацию от нашествия современных варваров? Если не захотели, то тогда почему, не вооружили нас передовой национальной идей, таким коктейлем, на все случаи жизни… из христианства и ислама? И всем бы было хорошо и радостно…
* * *
— Чего ты, говнюк, так лыбишься? — спросил мудрый греческий философ, у молодого человека цветущего вида.
— Я стал Олимпийским чемпионом! — гордо, не без позерства ответил ему гов… прекрасный юноша.
— Не радуйся, — осадил его вредный старикан. — Ты победил тех, кто слабее тебя.
Глава 23 ВЕРТОЛЕТЫ НАД ПУСТЫНЕЙ
Сергей неожиданно для себя самого, задал мучающий его вопрос:
— Как ты думаешь, почему те, кто нас там, у вышек разбабахал, не пустились за нами в погоню, — пробормотал это, не поворачивая головы.
— Думать у меня сил нет, — засипел в ответ Алексей. — Пробыв на этом ласковом солнышке пару часов, а мне его теперь хватит на всю оставшуюся жизнь. Я решил, что такую роскошь, как думать я позволю себе только после того, как мы отсюда выберемся… А то, что там произошло… Догадываюсь… Только не подумай, что я такой умный…
— Поделись, — опять пробормотал Сергей. — Неужели мы думаем об одном и том же. Вот оно счастье — поперло. Ты не споришь, не ругаешься, не отстаиваешь…
— Враги правильно рассчитали… — задумчиво произнес Гусаров.
Он накрыл лицо форменной фуражкой и изменил направление рассуждений: «Ты к ним чувствуешь хоть какую-то ненависть?»
— Нет, — просто сказал Алексей.
— Ну хоть классовую, как к нефтепийцам присосавшимся к недрам и использующим беззащитное состояние земли? — попытался воздействовать на него грубыми комиссарским методами Алексей.
— Нет, — с сожалением простонал Сергей. — Никаких чувств.
— Вот и я нет. А без этого какие мы с тобой коммандос? Одно недоразумение, а не воины-парашютисты… — вспомнив о чем у них шла дискуссия продолжил. — Да, я хотел сказать, что они, как защитники своих песков, правильно все продумали: захватчики и подлые наемники, в таких условиях очень быстро сами подохнут… Поэтому, гоняться за ними по такой жаре, нет ни какого смысла. Пустыня все сделает сама… Отомстит боливийцам, в нашем с тобой лице, за смерть аргентинского товарища Че Гевара.
— Грубые слова — подохнем, — скривился Сергей, но скосив глаза на струйки песка, осыпающегося с гребня бархана добавил. — Хотя ход мысли правильный… Так занесет и заровняет, что хоронить будет некого. Хорошо, хоть не будет мести за мексиканскую смерть вашего вождя товарища Троцкого — известного трибуна революции — Лейбы Бронштейна.
— Так, стоп, — взмолился Алексей. — Мы оба грамотные и политически начитанные. Прекращаем революционные воспоминания очевидцев и свидетелей событий. Не то, сам понимаешь, из-за их неверной трактовки подеремся. Мне же по такой жаре ходить с синяками, моя мужественная красота не позволяет.
— Согласен, — с ходу принял позицию друга Сергей. — Да здравствует мир и согласии между народами. Подыхать еще и от идеологических споров, в условиях бесконечного пляжа, это уже верх глупости.
— А вот здесь они не угадали, — торжествующе хлюпнул Алексей.
Если бы не песок во рту, можно было услышать нотки торжества на музыку «Ламбады».
— Мусульмане не учли «наличие, присутствия» у меня средства для уборки мусора… Эти волшебные мешочки помогут нам с тобой продержаться, хотя бы в первое время. Благодаря им, наши белые косточки с красивыми черепами, бродяга ветер не будет заносить до основанья, а затем…
— Байрон, право-слово, Байрон, не меньше… Очередной триумф торжества личности, вызванный перегревом конечностей и атрофией мышц мозга, — с жалостью подвел медицинский итог Серега. — Ладно, мусорщик, давай, работай. Впрочем, я бы тебе советовал, все-таки дождаться захода солнца.
Алексей, не говоря ни слова, расслабленно подошел к одному из привязанных и подозрительно надувшихся у корня мешков. Отмотав хитро приклеенный скотч, он с заранее подготовленным, очередным пакетом произвел некоторые манипуляции. После, опять накрепко прихватил у корня горловину. И перешел к следующему.
Все это он проделал со всеми привязанными к кустам приспособлениями. Поднес к уху раненного и встряхнул, заставил его крепко вздрогнуть и удивиться.
— Бесполезные и никчемные люди, — с жалостью обратился Алексей к несуществующей аудитории. — Я принес вам настоящий целебный бальзам. Для его правильного применения, т. е. окончательного лечебно-терапевтического воздействия на ослабленный организм пациента, не хватает только цикуты, но и Сократов поблизости особо не наблюдается. Поэтому, пейте как есть и не проливайте на песок.
Неблагодарный слушатель с недоверием смотрел на него.
— Дяденька, не надо шутить над калекой, — заелозил он подражая профессиональным нищим. — Нам, убогим, это обидно. Без мамки, без папки… Отстали от поезда…
— Молодец, — похвалил его Гусаров. — Когда мы отсюда выберемся и нас за потерю автомата, беспощадно попрут из Легиона. Кусок хлеба тебе обеспечен. А я уже при тебе в качестве пресс-секретаря пристроюсь, по совместительству продюсер, менеджер и кассир.
Алексей еще раз встряхнув мешком, создал тот чарующий звук булькающей жидкости, который Сергей слышал буквально только что, в своих видениях. От неожиданного бултыхания на расстоянии двух локтей, он сглотнул отсутствующую во рту слюну, до такой степени судорожно, что казалось язык не вернется в исходное положение уже никогда.
Алексей извинился, за то, что вместе с мешками для мусора, не захватил с собой и походный несессер с необходимым фарфором и хрусталем.
Сергей был поражен, ему казалось, что такого просто не может быть. Он проявил удивительную для раненого настойчивость и требовательность. И точно, покопавшись в своих многочисленных карманах, Алексей нашел-таки какой-то складной стаканчик, граммов на сто.
Налил из мешка. Раствор получился на славу. Тот кому в свое время посчастливилось рисовать акварельными красками, может более зримо представить себе такой стаканчик и налитую в нем жидкость. Очень похоже на то, что весь достаточно продолжительный сеанс живописи, в этой посудинке тщательно мыли кисточки.
