Разлив вино по стаканам, хозяин квартиры Алферов информировал собравшихся:
— У Николая Николаевича Щепкина был обыск. Но компрометирующие организацию документы удалось спасти. Находившийся в это время в квартире Щепкиных наш человек, Василий Васильевич, — продолжал хозяин, — успел убежать через забор в соседний двор. Ему удалось скрыться, несмотря на стрельбу. Чрезвычайка захватила семьсот тысяч из миллиона, доставленного Василием Васильевичем от Колчака.
— Проворонили денежки, — зло бросил Тихомиров, занимавший в организации положение кассира. — Ведь говорил я вам, Василий Васильевич, отдайте мне деньги.
— Деньги предназначались Щепкину, — парировал оскорбленный курьер Колчака.
— А на что будем закупать оружие? — процедил сквозь зубы Миллер.
— Не горячитесь, Василий Александрович. Деньги будут, — ответил ему Тихомиров. — Получим от англичан через Петербург.
— В Петербурге тоже провалы, — вновь заговорил Алферов — секретарь-информатор организации. Под видом рабочих фиктивной артели «Маяк» он рассылал агентов по всей России с целью сбора шпионских сведений. К его информации члены штаба относились с доверием, и сообщение о провалах в Петербурге их не на шутку встревожило.
— Сейчас, — вступил в разговор Ступин, — надо печалиться не о деньгах. Чрезвычайка напала на след организации, и важно форсировать подготовку выступления.
— Да, да, господа, мы отвлеклись от цели нашего собрания. Нам надо обсудить план подготовки и проведения выступления в Москве, — вновь заговорил Алферов. — Начальник штаба полковник Ступин доложит нам план и сроки восстания.
— Выступление намечается ориентировочно через две недели, — начал Ступин. — Его окончательный срок определится в связи с положением на фронте. Но не позднее конца сентября. Боевой приказ каждый получит накануне восстания. Выступление должно начаться около шести вечера в нескольких пунктах одновременно, в городе и за городом. Город делится на два боевых сектора: восточный и западный. Центр первого — Лефортово, его тыл — Вешняки. Второй сектор: центр — Ходынка, тыл — прилегающие местности. Первым сектором, первой дивизией командует полковник Миллер. Вот вам, Василий Александрович, карта Москвы, — обращаясь к Миллеру и протягивая ему развернутую карту, говорил Ступин. — На ней обозначен ваш район и план действий. Вторым сектором командует полковник Генштаба Талыпин. Карта и план действий у вас, Сергей Иванович, — сказал он Талыпину. — Командиров полков предупредить не ранее чем за день до выступления. Ваш полк, господин Лейе, — ударная сила восточного сектора. Главная задача — захватить и удержать вокзалы Курский и на Каланчевской площади. Первоначальная задача дивизий — овладеть кольцом трамвая «Б». Здесь полки обоих секторов соединяются и ведут наступление на центр с целью овладеть Кремлем.
— Надо захватить Ленина, увезти его из города и держать в загородном имении как заложника на случай неудачи восстания, — добавил Алферов.
— Кремль так хорошо укреплен, что взять его никак нельзя, — сказал Тихомиров. — Одних пулеметов в Кремле двадцать семь…
— У страха глаза велики, — пробурчал Ступин. — Важно вызвать в городе и на фронте панику. Вам, Сергей Иванович, надо будет прежде всего овладеть радиостанцией на Ходынке и оповестить весь мир о падении Советской власти в Москве.
— Как обстоит с резервами? — спросил его Алферов. — Удалось ли вам, Всеволод Васильевич, связаться с зелеными?
— Связь с Волоколамском и Троице-Сергиевом установлена, — ответил Ступин. — Они выступят одновременно. Из Сергиева должен подойти отряд в 400—500 человек. Вам, полковник Миллер, поручается закупить оружие. Господин Алферов, вы передали Миллеру миллион на закупку оружия?
— Так точно-с!
— Кроме того, Миллер должен до начала выступления организовать взрыв мостов в районе Пенза — Рузаевка — Саратов и Сызрань.
— Хорошо бы иметь своих людей в ЧК, — мечтательно сказал Алферов. — Надо постараться провести за это время своих людей на командные должности отрядов особого назначения.
— Вряд ли это возможно, — усомнился Сучков.
— Кстати, Сучков, как обстоит дело с типографией? — спросил Ступин. — К моменту выступления надо отпечатать «Приказ № 1» и «Воззвание», которые мы отредактировали с Щепкиным.
— Типографию брать на себя отказываюсь, — упрямо заявил Сучков. — Устройство типографии в квартире может вызвать подозрение.
— Нехорошо так колебаться, — упрекнул его Миллер. — Игра стоит свеч.
— Может, Сучковы снова решили переметнуться к товарищам? — криво усмехнулся Ступин. — В таком случае… — он сделал жест, ни у кого не вызывающий сомнения в его значении.
— Как вы могли подумать такое? — воскликнул Сучков. — Хорошо, я согласен взяться за типографию.
— Если вздумаете нас предать, — жестко процедил Алферов, — смерть вас настигнет быстрее, чем вы успеете это сделать.
В дверь раздался условный стук. Алферов пошел открывать, а Ступин тем временем сказал:
— Таков, господа, общий план. А теперь можно расходиться.
В дверях показался Алферов.
— Спасибо, Дмитрий Яковлевич, за чай, — сказал Миллер и, захватив тяжелый сверток, первым покинул квартиру. За ним поодиночке разошлись и остальные. Задержался только Ступин. Обменявшись с ним взглядом, Алферов через боковую дверь ввел в столовую Роменского — помощника управляющего делами Военно-законодательного совета.
Роменский сообщил последние сведения о положении частей Красной Армии на фронтах. Ступин, выслушав сообщение Роменского, приказал ему готовиться к переходу линии фронта.
— Задание и дополнительный пароль получите лично от меня или по моему поручению. Связь через Дмитрия Яковлевича. А теперь идите, — и, взяв молодого человека под руку, проводил его до двери.
После ухода Роменского Ступин осведомился у Алферова: случаен ли провал Щепкина или ЧК напала на след организации?
Алферов заверил, что арест Щепкина случайность, что он, Щепкин, мужик крепкий и организацию не выдаст.
— Но вам, как начальнику штаба, нельзя ночевать в городе. Что касается меня, — продолжал Алферов, — то я уже принял кое-какие меры предосторожности.
На этом они расстались.
3
Сентябрьский день угасал. Густая сетка дождя за окном еще больше сгущала сумерки. Секретарь президиума ВЧК, сорокалетний мужчина в косоворотке, с лохматыми бровями и большими черными усами, сложил в папку бумаги для доклада Дзержинскому, поднялся из-за стола и повернул выключатель. Красноватый свет горевшей в полнакала лампочки скупо осветил просторную комнату, стоявший в простенке между двумя большими окнами письменный стол, вешалку в углу, на которой висели габардиновое пальто заграничного покроя и светлая фетровая шляпа.
