так нравится. А я тебе кое-что принес, смотри — в этот миг его рука погрузилась в карман, и нащупав там нужное, вынырнула держа небольшую, деревянную коробочку. Гелия с любопытством взглянула на непонятный предмет. Джек, улыбаясь из другого кармана достал маленький ключик и засунув его в замок на коробочке сделал пару оборотов, которые сопровождались скрежетом. Тут крышка коробочки стала подниматься, и легкая мелодия доносилась из шкатулки. Внутри крутился какой-то металлический брусок с шипами, который, задевая тонкие струнки и создавал мелодию.
— Музыкальная шкатулка!
— Она самая! — протягивая шкатулку выдал Джек.
— Спасибо дядя Джек — появившаяся на миг искра радости вновь угасла.
— Девочка, на тебя больно смотреть — обняв руками колени Гелия печально опустила голову на них.
— Лучше б я и дальше была одна, так было проще. Меньше боли. Прекрасно быть одной, не нужно притворяться, что все в порядке, потому что я не в порядке, и такое чувство, что уже никогда не буду в порядке.
— Это зависит от тебя, девочка. Да, тебе сейчас тяжело, и я не буду говорить, что время лечит, не скажу «будь сильной», будь собой, кричи, плачь, но не закрывайся от родных, не закрывайся и не теряй себя. — держа Гелию за плечи черные линзы очков смотрели прямо в серые глаза девочки.
— Так сложно… Все вокруг будто стало серым, я ничего не чувствую, и мне кажется, что все к чему я прикоснусь станет серым. Я чувствую, как иду на дно камнем. А ведь вокруг все так же: тот же мир, те же деревья и тот же воздух… один человек способен так изменить мир… вернее его отсутствие. Мысли путаются. Я всегда хотела быть сильной, чтобы помогать другим, а оказалось на деле я даже не могу помочь себе.
— Не теряй себя, скажи мне, девочка, разве Мамука за это свою жизнь отдал, чтоб ты превратилась в серую!? Ты не должна его забывать, нет, но и так жить тоже не обязана, я повторюсь: твоей вины в том, что случилось нет, ты так же, как и он рисковала тут, но если ты все же винишь себя, то найди в себе силы простить себя. Прощение- это освобождение от груза тянущих вниз камней обид. Твое состояние — это твои мысли и оно в твоей власти. Конечно не сейчас, не завтра и не через неделю, но задумайся над моими словами однажды. Я ведь сам был серым и знаю какого это, поэтому просто знай… Мы рядом, ты не одна. — завершив свою речь он поднялся, и улыбнувшись надел на шею Гелии ключ от шкатулки, а после зашагал прочь. Горячие слезы вновь рекой обрамляли щеки девочки, она глядела вслед Джеку крепко стиснув в руке ключ. «Прости меня Мамука, я никогда не забуду тебя, никогда, ты теперь всегда со мной. Дядя Джек прав, ты спас нас, чтоб мы жили, и я попытаюсь вновь стать собой…»
глава 6. Живое сердце (живые сердца)
В стране серых правил король, трон передавался по наследству, и каждый новый король лишь поддерживал традиции предшествующего. Стена — грань между миром живых и серых не должна была быть нарушена, чего бы то ни стоило. Жизнь в радости и веселье, считали они, неприемлемой, человек должен работать и приносить пользу всем, человек не должен отделяться и быть в дали от своих, он должен быть частью системы. И вот сейчас престол готовился принять нового короля. Старый король проживал свои последние мгновения, а в большом тронном зале у широкого окна стоял юный принц, который готовился принять бремя правления.
В зал вошли. Стук каблуков эхом разносился по просторному залу, остановившись недалеко от принца, человек с орлиным носом и чопорным взглядом замер.
— Как мой отец? — все так же, не отрывая глаз от окна спросил принц.
— Ваше Высочество, ему осталось совсем недолго. — принц стоял не двигаясь.
— До меня дошли слухи — наконец обернувшись лицом к человеку выдал он — в городе на границе, в Мираклуме произошло странное событие: через стену к живым пробрался мальчик, я слышал, что после этого он стал таким, как они, неужели это правда? — голубые глаза устремили свой взор на собеседника.
— К сожалению, это правда, но проблема уже устранена.
— Каким же образом?
— Насколько мне известно, мальчишка был убит. — принц в задумчивости поднес указательный палец к подбородку.
— Насколько тебе известно — повторил он. — вот что, узнай-ка мне побольше об этом деле — хлопнув собеседника по плечу, принц жестом указал к выходу, когда же тот ушел он вновь устремил взгляд в окно, вернее на стену, которая высилась впереди. Сняв платок с шеи он тем самым обнажил стеклянное сердце, которое ярко пылало алым, и которое приходилось прятать все эти годы.
— Значит… я не один такой. — легкая улыбка осветила его лицо.
В стране живых Джек устроился, довольно, не плохо его умения сразу нашли применение, а главное теперь у него был свой небольшой домик с маленьким (пока что) участком, которому он уже придумал ему применении. Весной он решил создать там сад, а сейчас у него была теплица, наскоро собранная до начала холодов, и к удивлению, и радости Джека Гелия вызвалась помочь ему с цветами.
— Я очень люблю цветы, и люблю чтоб они были разные, красота ведь именно в этом, в том, что каждый прекрасен по-своему: одни цветы выше, другие ниже, ярче, нежнее, но каждый из них прекрасен в том виде, в каком есть. — размышляла девочка, расставляя горшки с цветами на полочки.
— Ха, ты права девочка, но порой сорняки окутывают эти прекрасные цветы, и их становится трудно разглядеть под всей этой паутиной, но это не значит, что их краса куда-то ушла, она лишь ждет высвобождения из этой путаницы. — выдал Джек, пододвигая к стене новую полку.
— А теперь девочка — продолжил он— твоя мама звала на обед, и я очень проголодался.
На кухне Сара гремела посудой, Альбус расставлял на стол хлеб и тарелки.
— Я так рада, что Джек здесь, Гелия хоть так приходит в себя. — помешивая молоко в кастрюле сказала она.
— Да, но разбитое сердце сложно вновь починить, таким каким было раньше оно уже не станет.
— Главное пусть будет живым. Ох… бедные родители Мамуки, какого им было сообщить о смерти своего сына, я уверена, если бы он остался жив, она бы с радостью отправила бы его сюда, любая мать сделает все, чтобы спасти своего ребенка.
— Идут. — из окна Альбус глядел на Джека и
