В ш т а б Н Р А
И з В л а д и в о с т о к а
П е р е д а е т У л а н
Реорганизация армии в земскую рать закончена. Дитерихс объявил поход против Дальневосточной республики под лозунгом: «За веру, царя Михаила и Святую Русь». В настоящее время насчитывается в боевой готовности 6228 штыков, 1684 сабли, 81 пулемет, 24 орудия, четыре бронепоезда. Во Владивостоке находится: триста орудий, три миллиона снарядов, двести миллионов патронов, 120 тысяч ружей и триста тысяч единиц другого военного снаряжения.
С 26 августа японцы начнут отвод своих войск на юг, сдавая укрепления и вооружение войскам земской рати.
Авангард белых составляет Поволжская группа, в составе которой 1885 штыков, 740 сабель, 26 пулеметов, четыре орудия, два бронепоезда.
Начало наступления Дитерихс наметил на 1 сентября в районе Шмаковки взятием моста через реку Уссури.
На время военных действий он перенес свой штаб в Никольск-Уссурийский.
В ш т а б Н Р А
И з В л а д и в о с т о к а
П е р е д а е т У л а н
Дитерихс, став у власти, первой задачей объявил примирение враждующих военных группировок. Согласно последним приказам, командирам отдельных частей предписывается в самом срочном порядке выяснить настроение нижних чинов и командного состава, а также, путем перевода в другие части или просто изоляции отдельных лиц, пресечь в корне пропаганду неподчинения существующему строю. Особое внимание обращено на состав 1-го казачьего сводного корпуса, в котором, по данным штаба главнокомандующего, ведется усиленная агитация против верховного правителя. Создавшееся политическое положение тормозит работу верховного правителя по реконструкции армии. Дитерихсу необходимо для полного уничтожения существующего антагонизма влить в части элемент разнородных политических тенденций и создать армию единой борьбы с большевиками. Затяжная работа Земсобора и продолжающийся саботаж даже среди высших чинов, обманутых в своих блестящих надеждах, бессознательно играют на руку разложению армии. В штаб войск продолжают поступать сведения о воинских беспорядках, переходящих часто в открытые выступления. За последние семь — десять дней штабом армии зарегистрировано 39 человек, арестованных до особого распоряжения. Единственной возможностью водворения порядка в частях является интенсивная деятельность военного контроля. Но штаб армии сознает, что это мероприятие при систематическом применении может дать самые гибельные результаты.
На просьбу верховного правителя к японскому командованию выдать дополнительное оружие в связи с усиливающимся партизанским движением в области выделено оружие лишь для лиц, несущих охрану полотна железной дороги совместно с японцами, а также правитель извещен, что вопрос о передаче оружия будет решен в самое короткое время.
В ш т а б Н Р А
И з В л а д и в о с т о к а
П е р е д а е т У л а н
Группа генерала Смолина насчитывает 2400 человек.
Белогвардейская армия реорганизована, корпуса переименованы в рати: рать первая — генерала Молчанова, вторая — генерала Смолина, третья — конный корпус генерала Бородина, четвертая — конная казачья группа генерала Глебова. Каждая рать делится на три полка (по четыре дружины).
В ш т а б Н Р А
И з В л а д и в о с т о к а
П е р е д а е т У л а н
Сегодня в Токио отправлен генерал Андогский, ныне председатель городской думы. В Японии он обязан добиться аудиенции премьер-министра Като и упросить отложить эвакуацию японовойск до Нового года. В этом заинтересованы и деловые круги Токио, которые не успевают вывозить из Владивостока награбленные ценности, промышленное оборудование. О результате встречи из Токио будет передано по радио генералу Тачибана.
Японцы усиленно возводят вокруг города блиндажи, укрепляют форты. Из Майдзуру пришли четыре миноноски, и крейсер «Касуга». Каждый день от пирсов Золотого Рога уходят осевшие от перегруза суда.
Стремясь пополнить свою армию, Дитерихс отдал приказ о всеобщей мобилизации мужского населения. Мобилизация идет насильственно, вплоть до того, что к концу сеансов в иллюзионах и цирках перекрываются входы и выходы, молодежь и мужчин отбирают, строят и под конвоем уводят в казармы.
В ш т а б Н Р А
И з В л а д и в о с т о к а
П е р е д а е т У л а н
Во второй половине сентября японцы приступили к частичному выводу своих войск с территории Приморья. Грузятся на пароходы части 9-й дивизии. На 12 сентября намечена эвакуация 8-й дивизии. 21 сентября отправился восвояси японский Красный крест. Продолжается спешная погрузка на суда железнодорожных рельсов, стрелок, машин, аэропланов, автомобильных колес. Дитерихс за валюту продал китайцам миноносец «Инженер-механик Анастасов» и узкоколейную железную дорогу с вагонетками, снятую с территории порта.
— Пардон, мадам. Извините. — Коренастый мужчина с тростью, повисшей на локте, разворачивая газету, задел даму в красной шляпке. — Вы только послушайте, что делается. Это какой-то кошмар. На Семеновском базаре хозяин опознал свою пропавшую корову. Вы представляете его радость? В наше время корова — это ого-го! А продавал ее солдат за тридцать рублей. Представляете? Хозяин коровы, естественно, потребовал вернуть ее, а вор, простите, кукиш ему. На шум собрался народец, принялись стыдить этого бандита, а он возьми да швырни гранату. Вы представляете, какой кошмар? — Он снизу вверх смотрел на усталую женщину. — Граната, естественно, взорвалась.
Женщина не сразу поняла, о чем речь.
— Дикость какая, — произнесла она, беспокойно оглядывая зал.
— Вот и я говорю... — продолжал мужчина, но тут же прикусил язык, поймав на себе взгляд невзрачной личности в теплой кепке с застегнутыми на затылке наушниками. — Наши доблестные ратники живота своего не жалеют, — уже громче обратился он к даме, — а большевики коров воруют. Да-с. Это какой-то кошмар.
Все пассажирские поезда, идущие на север через Никольск-Уссурийский, были отменены. Шли только воинские эшелоны с теплушками, из которых торчали унылые конские морды да слышались похабные песни перепившейся земской рати. Прогремят вагоны, подняв за собой завинченный штопором пыльный хвост, — и снова недолгая тишина. На вокзале скопилась масса пассажиров. Измученные долгими ожиданиями, неудобствами, пассажиры нервничали, ссорились. На ночь вокзал превращался в заурядную ночлежку — ступить негде. Люди спали даже в пристанционном скверике, еще зеленом, не потерявшем своей привлекательности. Тут же жгли костры, варили и жарили, умывались и караулили свои узлы.
