– Женщины?
– Да, женщины такой потрясающей красоты, что она одна способна сделать Ибн Яда несметно богатым. Ты, конечно слыхал о Ниммре?
– Галла что-то говорили о нем, – сказал Тарзан. – Но мне всегда казалось, что это не более чем очередная их легенда. И Ибн Яд пустился в долгий опасный путь, положившись лишь на слово мудреца?
– Что может быть вернее слов сахарского мудреца? Тарзан из племени обезьян пожал плечами. Из разговора с Зейдом человек-обезьяна также узнал, что в лагерь Ибн Яда забрел некто белый, но из описания бедуина так и не понял, о ком идет речь – о Блейке или о Стимболе.
* * *
Между тем как Тарзан с Зейдом двигались на юг, а Ибн Яд медленно следовал на север к Эль-Хабату, Фахд сговорился не только со Стимболом, но и с Толлогом.
Раб-галла Фекхуан терпеливо выжидал своего освобождения от рабства.
– Ты родом из этих мест, верный Фекхуан, – заговорила с ним как-то Атейя. – Как ты считаешь, удастся ли Зейду добраться до Эль-Гуада?
– О, аллах, нет! – ответил негр. – Я уверен, что его давно нет в живых.
У девушки вырвалось глухое рыдание.
– Фекхуан плачет вместе с тобой, Атейя, – продолжал негр, – потому что Зейд благородный человек. Напрасно аллах не пощадил твоего возлюбленного и не покарал виновного.
– О чем ты, Фекхуан? – забеспокоилась Атейя. – Тебе известно, кто стрелял в моего отца? Скажи, кто это был.
– Как стреляли, я не видел, – ответил негр, – но видел кое-что незадолго до выстрела.
– Да? Что именно?
– Видел, как Фахд украдкой вошел в палатку Зейда и вышел с его аркебузой. Это я видел.
– Так я и знала! – вскричала девушка.
– Но Ибн Яд не поверит, если ты скажешь ему об этом.
– Знаю, но зато теперь мне известна правда. И я найду способ пролить кровь Фахда за кровь Зейда! – с горечью произнесла Атейя.
В течение многих дней шел Ибн Яд вдоль гор, за которыми, по его подсчетам, располагался легендарный город Ниммр, но, сколько бы ни искал, никак не мог обнаружить ни прохода между скалами, ни тропинки, которая привела бы в долину.
– Туземцы наверняка глядят сейчас на нас и потешаются! – вырвалось как-то у раздраженного шейха.
– Они смелые воины, – напомнил ему Толлог, – а мы проникли в глубь их владений. Если их разозлить, то они нападут на нас, и тогда нам несдобровать.
– Мы – бедуины! – высокомерно возразил Ибн Яд. – У нас карабины. Что нам их копья и примитивные стрелы? К тому же мы постараемся избежать схватки. Прежде всего попытаемся завоевать их доверие. Прикинемся друзьями, задурим им головы, и они непременно выдадут нам тайну сокровищ.
Шейх обратился к могучему негру.
– Фекхуан! Ты говорил, что отчетливо помнишь свое детство, которое провел в отцовском доме, и что не раз слышал местные предания о Ниммре. Поэтому ступай и разыщи своих людей. Подружись с ними и скажи, что великий шейх Ибн Яд идет как друг с подарками для вождя. Пусти слух, что он хочет посетить город Ниммр и щедро вознаградит того, кто вызовется провести его туда.
– Как прикажешь, – ответил Фекхуан, затрепетав при мысли о долгожданной свободе. – Когда я должен идти?
– Вечером соберешься, а пойдешь на рассвете, – распорядился шейх.
Итак, утром следующего дня раб-галла Фекхуан покинул лагерь Ибн Яда, шейха клана Эль-Гуад, и отправился на поиски деревни своих соплеменников.
Около полудня он вышел на дорогу, имевшую вид проселочной, и медленно двинулся по ней на запад, размышляя о том, как рассеять подозрения местных жителей, вызванное его внезапным появлением. Впрочем, он прекрасно знал, что шансов добраться туда у него почти не было.
Вдруг откуда ни возьмись перед ним возникли трое могучих воинов галла. Фекхуан с улыбкой развел руки, показывая, что не имеет враждебных намерений.
– Что ты делаешь в стране галла? – спросил воин.
– Ищу дом своего отца, – ответил Фекхуан.
– Дом твоего отца? Как бы не так! – сердито сказал воин. – Ты разбойник и грабитель.
– Нет, – сказал Фекхуан. – Я из галла.
– Если бы ты был галла, то говорил бы на нашем языке без ошибок.
– Это оттого, что меня похитили ребенком, и я прожил среди бедуинов, общаясь только на их языке.
– Как тебя зовут?
– Бедуины называют Фекхуаном, но мое настоящее имя Улала.
– Как, по-твоему, он говорит правду? – обратился негр к своему товарищу. – В детстве у меня был брат, которого звали Улала.
– А где он сейчас? – спросил другой воин.
– Не знаю. Может, его сожрал Симба, или же похитили люди пустыни. Кто знает.
– Допустим, он не лжет, – сказал другой воин. – Может, он и есть твой брат? Спроси у него, как зовут его отца.
Тот спросил.
– Налини, – ответил Фекхуан. При этом имени воины галла вздрогнули от изумления. Затем первый воин снова обратился к Фекхуану.
– А брат у тебя был? – спросил он.
– Да, – ответил Фекхуан.
– Как его имя?
– Табо, – ответил Фекхуан, не колеблясь ни секунды.
Воин подскочил к Фекхуану с радостными криками.
– Улала! Брат! Я – Табо! Помнишь меня, Улала?
– Табо! – воскликнул Фекхуан. – Нет, ни за что не узнал бы тебя. Когда меня похитили, ты был младенцем, а сейчас здоровенный воин. Что с отцом и матерью? Они живы?
– Живы. У них все хорошо, Улала, – ответил Табо. – Сегодня они в деревне вождя. Там большое собрание, поскольку в наших краях объявились люди пустыни. Ты пришел с ними?
– Да, я их раб, – ответил Фекхуан. – О них-то я и собирался поговорить с вождем.
Оживленно беседуя, Улала и Табо направились к деревне, а двое воинов побежали вперед сообщить родителям Улалы, что их без вести пропавший сын наконец-то вернулся.
На краю деревни Фекхуана встречала большая толпа. В первом ряду стояли отец и мать. После приветствий и после того, как каждый из присутствующих собственноручно потрогал воскресшего, Табо повел Фекхуана к вождю Батандо.
– Зачем явились люди пустыни? – спросил вождь. – За новыми рабами?
– Люди пустыни всегда найдут себе рабов, но Ибн Яд пришел не за ними, а за сокровищем.
– Э? За каким сокровищем?
– Шейх прослышал о городе сокровищ Ниммр, – ответил Фекхуан. – Он ищет дорогу туда и прислал меня за проводником, чтобы тот провел его в город. Он посулил подарки и богатое вознаграждение, если отыщет сокровище Ниммра.
– Он не обманет? – спросил Батандо.
– Обещаниям жителей пустыни верить не следует.
– А он не станет искать богатства и рабов на земле галла, если не найдет сокровищ Ниммра? – спросил Батандо. – А то мы живо спровадим его назад.
И Батандо лукаво сощурил глаза.
По пути в деревню, где человек-обезьяна собирался нанять проводника для бедуина, у путников было достаточно времени поговорить о многих вещах. Доверившись Тарзану, Зейд решил открыться ему до конца.
