— Я тоже, — сказал Ярослав, — хотя, признаться, танцую редко. Танцы развивают грацию, чувство ритма. Это красиво. И потом это естественная потребность человека. Вспомните, какую огромную историю имеет танец — наши древние предки устраивали пляски над убитым мамонтом, а позднее танцем выражали свою благодарность богам. Не так ли?
Я грустно смолчала. Его слова напомнили мне недавний разговор с Тимофеем. Я тоже люблю попрыгать на институтских танцульках, забегаю иногда и в парк. Но Тимку вытащить на них нет никакой возможности. Я не раз говорила ему:
— Почему ты не танцуешь? Танцы развивают грацию.
— Я занимаюсь гимнастикой. Это дает не меньше.
— Но это же давняя человеческая традиция, даже больше чем традиция! — не сдавалась я.
— Я не следую рабски всем древним традициям.
— Танцы — отдых.
— Хорош отдых! За десять минут затрачиваешь энергию, потребную на то, чтобы расколоть несколько кубометров дров. Вот и коли дрова — и отдых и польза. И туфли целее.
Его не переубедишь. Но на танцах я стала появляться реже.
— Приходите ко мне в день рождения, потанцуем. До упаду! — Это Светка пошла в атаку. — У меня ровно через неделю, в субботу. Придете?
— С удовольствием, — поклонился Ярослав и обратился ко мне: — А когда у вас день рождения, скоро?
— У нее не скоро, у нее зимой, двенадцатого февраля, — тараторила Светка.
Мы дошли до угла, где Светке нужно было идти налево — она живет двумя кварталами дальше, — а мне направо, на трамвай. Светка двинулась направо.
— Вам на трамвай? — спросил ее Ярослав и легко прикоснулся к моему локтю, давая понять, что хочет взять под руку.
Светка изумленно уставилась на меня, готовая заплакать.
— Нет, это мне на трамвай. До свидания! — крикнула я и побежала к остановке.
Трамвая не было и, прождав его минуты три, я пошла в надежде перехватить тот, что, возможно, стоял ка конечной остановке. Я угадала. Трамвай уже трогался, когда я подбежала. Можно было еще успеть. Но у остановки… У остановки стоял он, Слава. Когда он успел?! Я повернула назад.
Я уже давно забыла о той встрече, но недавно, месяца два назад, мы встретились снова. В трамвае. Я прошла вперед, села на свободное место у окна и стала рыться в сумочке.
— Не беспокойтесь, я взял, — послышалось сзади.
Это был Ярослав.
Я пробормотала что-то вроде «спасибо» и замолчала. Он стоял сзади и тоже молчал. Только когда трамвай остановился у рекламного щита он вгляделся в афиши и сообщил:
— В «Урале» возобновляют «Без вины виноватые». Какой чудесный фильм!
— Да! — вырвалось у меня. Я тоже страшно любила эту картину. — А какова там Тарасова! По-моему, это лучшая ее роль в кино.
— Ну, это едва ли верно, — мягко возразил он. — А Катерина в «Грозе», а другая Катерина — в «Петре», ну, наконец, Анна Каренина?
— Все же в роли Отрадиной она лучше…
— Задаете что, — предложил неожиданно он. — Давайте сходим на «Без вины…» Я давно не видел ее и, может быть, тоже приду теперь к вашему мнению. Вот и билеты — сегодня в девять пятнадцать.
Смотрите, у него и билеты!
— Нет, нет… — замялась я. — Я не могу. У меня сегодня…
— Но не день же рождения? Кстати, я не забыл, что двенадцатое февраля — ваш день.
Я молчала.
— Тогда вот что. — Ярослав порвал билеты и кинул их в угол. — Завтра — на этот же сеанс. Идет?
— Идет… — чуть слышно сказала я и пошла к выходу.
Ох, я ругала я себя по дороге домой (я сошла остановкой раньше)! Как это у меня вырвалось это «идет»! Ведь он будет ждать. А я… конечно, я не пойду. Зачем мне это?
К «Уралу» я, конечно, не пошла.
12 февраля. 12 ч. 05. д.
Скоро начнет темнеть. Почти час стояла на пригорке и до рези в глазах всматривалась в мутно-белый горизонт, в зубчатую вершину той горы, как будто на таком расстоянии можно увидеть человека!
Скорее бы! Буду пока писать — все-таки отвлекаешься…
…На свидание я тогда не пошла. И хорошо сделала. Больше мы не встречались Хотя иногда мне казалось, будто я встречаю его взгляд то в фойе театра, то на институтском вечере, то на улице в толпе. Но, может быть, это только казалось.
А вот-теперь он здесь.
— Очень рад встрече с вами, — сказал он просто и, по-моему, даже с сожалением.
— А как вы оказались здесь? — спросила я, оправившись от смущения.
— Иду штурмовать одну вершинку. Давно не бродяжил. Взял небольшой отпуск — и сюда.
— Какую вершинку?
— Да вот, — кивнул он головой в окно. — Говорят, что ее зовут Шаманихой, хотя на карте этого имени нет. На нее, кажется, никто еще не подымался.
— Один? — удивилась я.
— Один.
Мы помолчали. Я стала надевать рукавички.
— А вы? — спросил наконец он, словно для того, чтобы остановить меня.
— А мы домой, — и чуть не улыбнулась, увидев, как вытянулось его лицо.
— Вы уже были там… на Шаманихе? — спросил он обеспокоенно.
Мне хотелось смеяться: ну что его так беспокоит это?
— Нет, но будем, — соврала я.
— Ах, вот как! — криво улыбнулся он. — Значит, соперники? Ну, я вас, пожалуй, опережу. Я не люблю быть вторым. Кстати… я не забыл: завтра ваш день рождения. И я посвящу это восхождение вам, как первооткрыватель могу назвать вершину вашим именем и оставить об этом записку в банке. Гора Фаины! Фаина гора! Это неплохо звучит.
Я вспыхнула:
— Идти на гору вы можете когда хотите, только, пожалуйста, не впутывайте сюда меня!
— Ну вот, вы уж и рассердились. А зачем? Разве я хочу вам дурного?
Мне показалось, что я и вправду зря погорячилась. Имени моего ни вершине, ни мне не надо, но грубить, конечно, тоже незачем. И уже мягче я сказала:
— Пожалуйста, не делайте этого. Мне будет неприятно. К тому же вы не успеете отдохнуть перед трудным восхождением — позади у вас была такая дорога. И еще — надо подготовиться: разведать подходы, порасспросить людей. Нельзя же так поспешно, недаром на эту вершину никто не ходит.
— Ну, это все выполнимо. А коль не хотите, чтоб гора звалась вашим именем, я назову ее иначе — гора Рождения. Это тоже здорово звучит.
Я пожала плечами. Он между тем о чем-то думал. И, когда я взялась за скобку двери, встал мне навстречу.
— Однако позвольте мне все же подарить вам что-нибудь ко дню рождения. Вот хотя бы это… — И он достал из рюкзака компас. Точь-в-точь такой, как у нашего Петра, наручный. Красивый, удобный, со светящимися стрелками — его гордость.
— Нет, что вы, не нужно, — испугалась я. — Да и как же вы сами обойдетесь?
— У меня есть другой. Вот… — и он показал руку. — А это заветный. Он прошел со мной много тысяч километров в разных краях. И стал уже моим талисманом. На нем — даты самых важных и результативных моих походов. Возьмите, пожалуйста.
