И опять Минг не выказал ни малейшего проявления чувств.
— Тем хуже для вас, командан Моран. Раз вы не со мной, то не будете и против. Ваш удел — смерть. Но вы умрете не банально, а так, чтобы это отвечало вашему уровню…
Монгол беззаботно встал, подошел к низкой мебели, открыл дверцу и довольно долго копался внутри. Когда он вернулся на прежнее место, то показал Морану, что держит в своей громадной пятерне пистолет и обойму. Его искусственная правая кисть сжимала электрический фонарик. Минг протянул все три предмета Морану.
— Возьмите. Я нарочно разрядил пистолет, чтобы не искушать вас немедленно им воспользоваться против меня. Все эти подвалы сообщаются с системой ходов и подземелий Парижа. Тут я вас и оставлю. Но можете не беспокоиться: гарантирую, что одиночество вам не грозит…
Минг прошел в глубину узкой комнаты, поднял одну из тяжелых драпировок и потянул за обнажившееся железное кольцо, вделанное в стену. Тотчас же вся эта часть комнаты повернулась вокруг оси, открыв широкий прямоугольный проход, куда-то, где царила абсолютная, без единого пятнышка света, темнота.
Желтая Опасность показал Морану на отверстие.
— Сюда, пожалуйста! — лаконично предложил он.
На мгновение Боба охватило жгучее желание пойти «ва-банк»: наброситься на своего смертельного врага, попытаться уничтожить его, а затем спасаться бегством. Но эта безрассудная идея тут же уступила место холодному расчету. Ясно, что Минг отнюдь не отдавал ему себя в руки. Малейший сигнал — и дакоиты мигом окажутся здесь и тут же продырявят его кинжалами. Уж лучше подождать. Если, как утверждал Минг, этот подвал действительно сообщается с системой подземных коммуникаций Парижа, то у него оставался, пусть маленький, но шанс, отыскать дорогу, поскольку в его распоряжении был электрический фонарик. Поэтому он взял его и проверил, нажав кнопку, полноценно ли тот действует. Затем, следуя любезному приглашению Минга, вступил в этот тайный ход, скорее всего, ровесник тамплиерам.
— Еще один, последний, вопрос, командан Моран, — донесся до него из подвального помещения голос Минга. — Вам приходилось бывать на Андаманских островах?
Моран показал головой. И тогда Минг тихо, скрипуче, с дьявольской издевкой хихикнул.
— Так значит, командан Моран, вы никогда не посещали Андаманских островов? Ну что же, тогда они навестят вас!..
Желтая Тень одним жестким жестом вернул на прежнее место каменный блок, погрузив Боба в кромешную тьму.
Оставшись один, Моран тут же зажег мощный электрический фонарь, дар месье Минга, и провел лучом вокруг себя.
Он находился в круглой пещере, грубо вытесанной прямо в скале, без каких-либо следов креплений в виде каменной кладки. Из ротонды веерообразно расходились в разные стороны несколько галерей.
Боб несколько замялся. Ему было непонятно, с какой стати Желтая Тень вот так вот запросто отпустил его, без всякого сопровождения и с некоторыми шансами благополучно выпутаться из этой переделки. Ведь было очевидно, что тамплиеры когда-то заставили проделать эти тайные подземные ходы для того, чтобы иметь возможность скрытно покидать свои укрепления, то есть они однозначно куда-то вели. К тому же, они так или иначе не могли не выводить на канализационную сеть и в метро так что, при должном упорстве и некотором везении была возможность выбраться отсюда. И тут ему вспомнились зловещие слова Минга: «Раз вы не со мной, то не будете и против. Ваш удел — смерть. Но вы умрете не банально, а так, чтобы это отвечало вашему уровню». А также и другие: «Тут я вас поставлю. Но можете не беспокоиться: гарантирую, что одиночество вам не грозит…» И, наконец, то, что он бросил ему вдогонку: «Так значит, командан Моран, вы никогда не посещали Андаманских островов. Ну что же, тогда они навестят вас!..»
Боб никак не мог взять в толк, причем здесь Андаманские острова. Единственное, в чем он был абсолютно уверен, так это в том, что все эти двусмысленные фразы содержали скрытую угрозу.
Боб, усевшись на выпавший из свода камень, вставил обойму в рукоять пистолета, врученного ему Желтой Тенью.
— Так будет спокойнее, — прокомментировал он, — а при необходимости, есть чем защититься…
Поднявшись, Боб высветил каждое из уводивших в неведомое отверстие галерей и быстро сориентировался. Он решил пойти по центральной из них, надеясь, что если она не начнет петлять, то выведет его прямо к Сене. Продвигаясь вдоль нее, он, возможно, обнаружит выход на поверхность скорее, чем в любом другом месте. Боб, естественно, знал, что недра Парижа напоминают кусок сыра «грюйер» с бесчисленными «дырочками» карьеров, подземных рек, катакомб, сточных канав, туннелей метро. Все они тесно сплелись между собой в сложнейшую систему галерей, залов, пассажей, каналов, озер и болот. Это был хитроумнейший лабиринт, найти дорогу в котором было необыкновенно сложно. Но с другой стороны, подумал Моран, в нем существовало, во всяком случае, в центре города, довольно много выходов на поверхность наверняка хаотичных и никак не сведенных в логически стройную схему, но тем не менее реально существовавших. К примеру, канализационные стоки, выходы метро, люки, открывавшиеся в подвалах частных домов и даже общественных зданий, таких как Опера. Главное — отыскать один из них. Иначе…
В создавшемся положении Моран не был склонен впадать в отчаяние и видеть все только в мрачном свете. Просто требовалось мобилизовать всю свою энергию, уверенность в себе и в своей путеводной звезде, чтобы достойно вынести все подстерегавшие его испытания.
Он решительно шагнул в центральный ход и прошел по нему несколько сот метров. Ровная поверхность под ногами, достаточно высокие, чтобы он мог двигаться во весь рост, своды, яркий свет фонаря — в целом пока все обстояло вполне сносно. Но примерно минут через пятнадцать Боб почувствовал, что галерея отклоняется к западу, что грозило существенно увести его в сторону от Сены. И уж во всяком случае никак не позволяло к ней приблизиться. И все же Боб продолжал продвигаться вперед, лелея надежду, что галерея искривится ещё раз и на сей раз в нужном направлении.
Так он прошагал сотню-другую метров, когда неожиданно его пронзило неприятное ощущение, что кто-то упорно идет за ним следом. Боб остановился, но странное впечатление не пропадало. Более того, он явственно услышал позади себя легкий звук шагов. Боб медленно повернулся и метрах в пятидесяти от себя в только что пройденной им части галереи смутно различил шесть миниатюрных человеческих силуэтов. То были небольшого, едва ли более одного метра сорока сантиметров, росточка люди, облаченные в какие-то лохмотья. Черные лица и курчавые волосы явно свидетельствовали о негроидной расе, как, впрочем, и прогнатические челюсти, толстогубость и чрезмерная приплюснутость носа. Помимо всего на лицах этих, обделенных судьбой, существ проступало выражение тупой свирепости. Причем, настолько, что если бы не вертикальное положение тел, их скорее можно было бы отнести к животным, чем к людям.
