Иуда - Леонтий Петрович Фомин

и ничего хорошего. Нет, нет, нет, нет. Это абсурд. Нужно уходить, и как можно скорее. Завтра? Нет! Сегодня! Сегодня же я с Марией уеду! Дальше от всех. Иглесиас? Марксимус? Плевать на них. Они меня тоже сделали таким, каков я есть сейчас…

Я…закончил…с ним.…Окунув перо в кровь, я начал уходить из дома. Вылез из этого злополучного окна, и когда уже был на земле, начал слышать крики одного из слуг: «О боже! Что здесь произошло?! Всем сюда! Горе то какое!», и громкий мужской плач…Что я натворил?

Как позже оказалось, уже в наше время, я убил Мамлюка Ацетониса. Имя, конечно, неизвестное сейчас, но тогда это был перспективнейший политик, который был за отмену рабства, за улучшение рабочих условий для всех, но в особенности для детей и женщин. Может быть, я убил будущую звезду политики…

Я бежал домой. Со всех ног, как можно быстрее. Мне начали приходить в голову воспоминания про Тремсья. Я бежал так же быстро, как тогда. Но тогда…я был другой. Не убивал, пил, врал как сволочь. А сейчас я бежал весь в крови, со слезами, весь в грязи и словно безумный говорил про себя: «Мария…нет…домой…так…не…должно…быть».

Я бегу и во мне всё горит. Будто всё горит вокруг. Оказалось, в городе и вправду был пожар. Я остановился. Всё пылало. Всё вокруг. А горит то близко с домом…ДОМ! Нет! Невозможно! Быстрее!…

Он горит! Языки пламени полностью охватили весь фасад дома. Крыша ещё не упала, двери уже не было. Надо срочно зайти внутрь, забрать Марию! Я подошёл к дверному проёму, и, почувствовав всем своим телом это адское тепло, и, начав уже обгорать лицо, вошёл внутрь. Ничего не видно, словно это была сама преисподняя, где был сам дьявол. Что где?! Одни лишь силуэты…Тело! Мария! Вот она! Нужно её срочно взять, отнести в другое место, на улицу. Так…вот она! Господи, ты будешь жить! Потолок? Что это сыпется с потолка? Стоп! Потолок валится!

И я бегом выбежал на улицу, точнее, выпрыгнул в последнюю секунду до того, как меня бы с Марией придавило потолком. Я её положил на землю. От этих черный шелковистых волос, черно-угольных глаз, прекрасного тела и лица…осталось ничего…это была мумия. Она была вся обугленная, без жизненная, словно скелет…что у меня осталось? Ничего. Всё что у меня было-лежало передо мной. Моя любовь…сгорела…дом…за что!? Это карма небесная?! Нет!…почему…Я сидел перед нею, уткнув голову в её тельце, в то, что осталось от него. Всё пронеслось передо мной, вся жизнь, что было пройдено.

Что я сделал хорошего? Да, наверное, ничего. Только злость. Бесконечная ярость всю эту чёртову жизнь. И беспробудная зависть…может, я делал всё это, только потому что завидовал этим «друзьям», которых убью? Мне казалось это великолепием, в том, чтобы пить, гулять, быть с сотнями людей? Всё это может быть. Я мог быть другим человеком. Учиться. Я же мог найти того, кто бы учил меня. Потом бы работал каким-нибудь рабочим, садовником, прислугой, но не тем, кем был сейчас. Это было бы лучше, чем сейчас, плакать на коленях, уткнувшись в тело самой любимой девушки в мире. А самое главное: что делать дальше? Уехать? На какие средства? Их нету. С этого…заказа, чертового, я получу может быть столько, чтобы уехать, но навряд ли. А куда ехать? Нету никакого понятия…на запад, к цивилизации, где меня никто никогда не узнает и не сможет понять моего будущего. Нужно будет стереть себя из прошлого…Мария! Как так?! Мы же только начали любить друг друга, а уже…это и есть «судьба»? Нет! Это случайность!…А вот вдруг всё-таки нет? Это случайность!…Надо бежать. А что делать с Марией? Нужно забрать. Да, забрать, похоронить подобающе, как человека, рядом с могилой Тремсья…

Я взял её и побежал со всей мочи к холмам и могиле…

Начало светать. Я уже четвертый час копал могилу, аккурат рядом с Тремсьом. У меня уже на одежде застыла вся и кровь, и грязь, и слёзы уже не лились из воспаленных красных глаз. Да и в голове был лишь ветер, потому что усталость уже взяла надо мною верх, и всем моим разумом. Руки лишь машинально копали землю и скидывали рядом. Мария…всё, что от неё осталось, окоченело и начало смердеть. Погода была ужасной. Ветер толкал из стороны в сторону с великой силой. Небо было завалено серыми тучами, и, хотел начинать дождь.

Когда я уже докопал, начало капать. Цветы я не мог уже собрать от бессилия и груза печали, взвалившегося на меня. И вот, осталось лишь положить её туда…просто так, без гроба, цветов, как собаку…не так. Не так должно было быть всё в конце нашей истории любви. Я должен был умереть первым, а не она. Или должно было быть всё по человечески, не так всё…гнусно, и животно. А не так… Я её взял, и она была как пушинка, ещё легче, чем раньше…

Дождь…он начал заливать всё. Он накрывал меня всего, и трудно было закапывать могилу. С каждым разом лопата всё тяжелее бралась, и земля всё сильнее была похожа на грязь, и зачёрпывать всё было труднее и труднее…Какой ужас…какой кошмар…

Всё закопано. Мария, будущее, силы, рассудок, мечты, любовь. Что делать? Не ясно. Куда идти? На запад. Зачем? Чтобы меня все забыли. Но я забыл кое-что сделать. Иглесиас не отдал долг. Надо его навестить…