Поначалу неровно, неуверенно и с толчками голубенький двухдверный седан петлял по желтой прерывистой полосе дороги. Но вскоре девушка расслабилась, приноровилась к агрегату, подобрала для себя комфортную скорость в шестьдесят три мили в час и стала получать удовольствие от управления «Фиатом».
Если бы она знала, что ей так сильно придется по душе это занятие, то еще раньше научилась бы водительскому ремеслу. Мерное шуршание шин по асфальту и влетающий в салон ветерок приятным образом ласкали слух. Длинная трасса, обрамленная зеленым лесом, плавной линией поднималась к горизонту. Возникало ощущение, что полотно дороги упиралось в заходящий солнечный полудиск и им суждено было проехать прямиком через оранжевое светило.
Свет костра играл причудливыми бликами, взметая в ночное небо россыпи крохотных плавно летящих искорок.
Довольная и сытая девушка сквозь сон со сладким стоном потянулась, выгибаясь дугой, как кошка, и обхватила его за шею руками.
Ева покоилась на его груди, вытянув ноги через спинку переднего сиденья. А он вдруг понял, что с момента их встречи жалящий рой ос покинул черепную коробку. Мигрень не возвращалась и больше не мучила своим постоянным присутствием.
Была ли эта головная боль причиной его холодности и отстранённости от братьев? Казалось, потеряв ее, он утратил в себе нечто главное, что делало его таким, какой он был. С ее пропажи Леонардо держала на плаву только цель, облаченная в страшное предназначение, — во что бы то ни стало увидеть ее.
Он не знал, что было бы с ним, не найди он Еву. Смог бы бросить поиски и вернуться к семье? Как надолго хватило бы его рассудка — годами блуждать по опустевшей земле и искать в каждом изувеченном вирусом лице знакомые любимые черты, страшась и молясь, чтобы она не оказалась среди них.
Лидер не знал, как поступил бы в случае, если бы нашел ее среди мертвецов. Не знал, осмелился бы прервать ее вторую мертвую жизнь. Стал бы тем же отчаянным и страдающим безумцем, скармливающим живую плоть своей любимой, надеясь, что в ее измененном мозгу осталась хотя бы одна искра затухающих нейронных связей для того, чтобы она его узнала. Или же он бы поднял ее на руки, прижимая к своей груди, и с болезненным наслаждением ощутил, как маленькие зубки вгрызались в его шею, пока он бы шел к обрыву, чтобы в последний раз испытать захватывающий полет рядом с ней.
Леонардо протяжно вдохнул родной и любимый запах шелковых волос и теплой нежной кожи оголенных плеч, сжимая в объятьях спящую девушку. Зная, что рядом с ней ему ничего не грозит. Она была жива и спасла его от безумия, одиночества и отчаянья.
***
Они остановились в небольшом городке Хамшир, который радовал глаз причудливой школой с кровлей фиолетового цвета и без какой-либо логики расположившимися: не как обычно — в ровных симметричных линиях, — жилыми домами.
— Смит-Пойнт, — вдохновленно проговорила Ева и с улыбкой глубоко втянула воздух, романтично прикрыв глаза, — кажется, я уже чувствую запах морского бриза.
Она развернулась и присела на капот «Фиата», держа перед собой карту и любовно разглядывая конусообразный мыс с маленькой загогулинкой на вершине, уходящей в залив.
Ева лишь мельком и с толикой сочувствия взглянула на бегущего к ней зомби, ведь Лео уже успел пронзить вражеский череп кинжалом. При этом задорно и гордо улыбаясь, как мальчишка, получивший долгожданную пятерку по алгебре.
— Смит-Пойнт — наш новый дом, — девушка подарила своему защитнику взгляд, полный признания и любви.
По пути подцепив «кунай» из затылка мертвеца, ниндзя приблизился к Еве, получив долгожданный и заслуженный поцелуй.
— Только на нашем пути слишком большой город, придётся ехать в объезд через Монро-Сити. Плюсом миль двести.
— А может, напрямую проломимся? — поканючила Ева, поскольку ей так не терпелось поскорее оказаться в новом доме, встретить их семью и, наконец, вместе с Лео лечь спать в большой и, должно быть, очень удобной кровати.
— Мы же не на «Тартаруге», — деликатно напомнил Лео, скосившись на голубенькую любимицу Евы.
За недолгое время, что Ева управляла машиной, ей так полюбился этот раритетный агрегат, что она отвергала все предложения пересесть на что-либо иное, находя самые неправдоподобные причины. Просторный грузовичок, найденный ими, не подходил по причине заведшихся в нем блох. Хотя Лео и не обнаружил в тканевых сидушках и намека на живность, Ева клятвенно божилась, что у нее уже за пару метров от машины обострялся нестерпимый зуд. От коричневого пикапа у нее непонятным образом начинались приступы тошноты от укачивания. От белого «хаммера» в недрах ее романтичной, тонкой и чуткой души просыпались бандитские рэперские замашки, которые она никак не могла подавить и всяческим образом наглядно их демонстрировала: в пружинистой пингвиньей походке; в странных каверах на песню: «братухе подгоните на днюху пистолет…»; в непостижимом желании ходить с припущенными штанами и острой потребности найти золотые коронки на зубы.
А Леонардо было интересно, что на этот раз Ева придумает в противовес серебристому универсалу.
— Что правда, то правда… Но, по крайней мере, моя малышка «Фиона» поглощает не больше галлона на сотню, — и девушка по-хозяйски похлопала машину по голубому капоту, — а вот этот, — смотря на универсал, Ева в раздумьях прикусила губу и невинно спросила: — слишком серебристый, не находишь? Не думаю, что этот цвет подходит к моим кроссовкам.
Действительно, «Фиат», как ничто иное, идеально подходил к ее обуви, подаренной лидером этим утром.
Однако маленький избранник его девушки нуждался в конструктивной доработке, и потому Лео при помощи веревки как можно туже обвязал на крыше пластиковую бочку с топливом. Оставленных братьями в подарок двадцати галлонов топлива с лихвой должно было хватить до следующего намеченного пункта.
Выехав из города, они припарковались на отдаленном пустыре. Под свет разгорающегося костра Лео вскрыл коробку, извлекая оттуда припасы и бутылки с водой. Эта была уже третья по счету посылка, которую они нашли припрятанной вблизи от начерченного иероглифа с обозначением «Семья». Там же поверх всего неизменно лежала записка.
Ева устроилась у Лео между ног, вгрызаясь в вяленое мясо, приготовленное по лучшему рецепту Майки, и нетерпеливо попросила лидера прочитать письмо вслух.
Он начал с первой жирно подчеркнутой строчки на обложке конверта:
«В Уинни не суйся. При выезде на трассе завал. Пришлось вернуться и ехать в объезд. Гони по проселочным к Фигриджу. Постараюсь расчистить путь».
Почерк Рафаэля был неровный, и каждая новая заглавная буква превосходила по размеру прописные. Немного угловатый и остро наклоненный текст читался достаточно легко и просто. Лео, как и подозревал, не рискнул наметить путь через большой и некогда густо населенный город. А планы проехать через Монро-Сити пришлось оставить.
«Вроде девятое ноября две тысячи двадцать второго года. По крайне мере, так считает Майк. Я запутался. Дон не спорит. Значит, нет нужды пересчитывать, да и нахрен мне это не сдалось. Есть дела поважнее. Хрен с ним. Пусть будет девятое».
— Лео, насколько мы от них опаздываем?
Лидер поразмыслил, но точный разрыв высчитать не смог:
— На месяц, может, больше.
Тартаруга была быстрее, да и парни привыкли к безостановочной езде, а Еве требовалось больше передышки. Находиться за рулем сутки напролет изрядно выматывало, снижало концентрацию и внимание, да и Лео был против такой гонки для новичка-автомобилиста. Они продвигалась по сравнению с «Тартаругой» медленно, но уверенно, следуя за символами, оставленными для них красной краской. С каждым днем расстояние между ними увеличивалось, но в любом случае точка сбора была одна. И делая лишь краткие остановки для передышки, они неумолимо продвигались вперед.
