равнодушным тоном:
– Шучу я. Больно ты нужен. Ладно, зла не держу. Но и палку далеко не убираю.
Лиза развернулась и пошла к деревне. Гриша остался стоять на месте, провожая взглядом ее стройный силуэт.
В аппаратной, облегченно вытирая пот со лба, счастливый Павел Григорьевич глядел на Анастасию и Льва. Его Гриша, добрый и славный, просто не повзрослевший еще сын, сам понял, что был неправ, извинился, кажется, встал-таки на путь исправления. Жизнь Павла Григорьевича вновь обретала смысл и значение.
Лев и Настя, сидя рядом, дружно улыбались ему.
Павел Григорьевич решил немного подправить идиллическую картинку:
– Ну вот, почему всегда надо сначала наорать, и только тогда все начинают работать?!
Лев кивал, не переставая смеяться.
– Это еще что! У нас еще ночь на Ивана Ку- палу с нашей роковой барышней Аглаей Дмитриевной впереди. Барышня всем хороша, да ей в наушник вечно текст подсказывать надо, а то забывает. Не может ловко импровизировать, не то что Лиза. Лиза вообще – огонь!
Анастасия натужно улыбнулась. Подготовка кульминационной сцены у реки и так шла наперекосяк, а теперь, с введением в сценарий новой героини, любовно построенный замысел мог рухнуть в любую минуту.
Глава IX
Ночь на Ивана Купалу
Гриша и Прошка вместе тащили кадку с медовухой. Любаша, шагавшая рядом, вдруг неожиданно мечтательно заявила, глядя в облака, где привычно кружил коршун.
– Иван Купала – это самая волшебная ночь в году. Девушки и парни ищут своих суженых.
Прошка вторил ее фантазиям:
– С кем эту ночь проведешь, с тем на всю жизнь и останешься.
Гриша смеялся, глядя, как Любаша подкатывает к Прошке, а он делает вид, что не замечает этого.
– Без обид, Прошка, но меньше всего хочется провести ее с тобой. Или с тобой, Любашка.
Те переглянулись, изобразили натужные ухмылки.
Но вот приготовления были завершены, и праздник начинался.
Посреди поляны разложили огромный костер, в центре торчал шест с нанизанными на него лошадиными да коровьими черепами. Повсюду висели чучела из трав, сена, цветов. Рядом через небольшие костры с визгом и смехом прыгала молодежь. Музыканты дудели в дудки, играла гармонь, запевали народные песни.
Нет, так дело не пойдет, решил Гриша, подскочил к парню с дудкой, начал объяснять, как играть «Ламбаду».
Дудочник кивнул – да без проблем! – подмигнул гармонисту.
Гриша повернулся к веселой толпе.
– Народ! Пипл! Слушаем все сюда! Давайте пошумим! Повторяем за мной! Начнем с простого! Прям классика! Давай!
Полилась мелодия «Ламбады», которую Гриша помнил с детства. Как хорошо ее танцевала его мама... Гриша начал учить селян движениям.
– Веселей, хоровод! Вертим попками! Не надо стесняться!
Парни и девки с радостью подхватили, пустились в пляску.
В сторонке Любаша с Аглаей Дмитриевной потешались, глядя на хороводную змейку на поляне с Гришей во главе.
– Это чё? «Ламбада»? – заливалась Аглая.
– Угу. Вот сейчас мы реально в прошлое попали, – вторила ей Любаша.
Отсмеявшись, Аглая решительно направилась в сторону поляны, встала в змейку перед Гришей, положила его руки себе на бёдра и громко прокричала ему в ухо:
– Гриша, давай танцевать! Давай пить! Давай веселиться всю ночь!
Гриша залихватски подмигнул ей.
– Ого, какая вы сегодня!
Аглая продолжила страстно, несколько театрально закатывая глаза.
– Так забыться хочу! Напоследок!
– Уезжаете, что ли? – невпопад поинтересовался Гриша.
Аглая картинно всхлипнула.
– Утоплюсь я сегодня, Гриша. Не пойду замуж без любви! Утоплюсь, и дело с концом! – Залихватски встряхнула волосами, незаметно поправляя наушник, удаляясь в танце от Гриши.
В ответ на ее откровение он только пожал плечами.
Но Аглая верила в силу своих женских чар. Надо только быстро переодеться в утопленницу – белая сорочка, венок из трав – и приготовиться на берегу к своему спасению. Потом будет страстная ночь с мажором Гришей, новый виток в ее карьере... А карьера красивой женщины – богатый муж, это-то Аглая прекрасно знала.
Гриша поглядел ей вслед, отпил из ковша медовухи и вновь пустился в бешеную пляску, зажмурившись от счастья, представляя, что он снова в своем нормальном времени, что он в ночном клубе, и вокруг – привычно одетые люди.
Продолжая радостно кричать, он открыл глаза, чтобы снова увидеть вокруг праздник Ивана Купалы, крестьян и селянок, лошадиные черепа. Он осекся, заметив удивленные взгляды плясавших.
Лиза сидела возле костра. Ну, слава богу, пришла. Гриша подошел и лег на траву рядом с ней.
Поделился настроением.
– Уфф! Сейчас на минуту глаза закрыл... И показалось, как будто я обратно перенесся, в двадцать первый век. Домой.
Лиза смотрела на Гришу молча.
Гриша огорченно вздохнул, пожаловался девушке:
– Во-во, все вы на меня так смотрите. Мол, ты с ума сошел, в тебе бесы. Даже поговорить не с кем. Никто мне не верит.
– Ну, я верю, – проговорила Лиза очень серьезно. Поглядела на поляну – там был шум, веселье продолжалось. Появился барчук Алексей Дмитриевич, уже изрядно набравшийся медовухи. Он пытался заказать дудочникам Лепса. Но бдительный Прошка крепкою рукой вывел с поляны подгулявшего Барчука, твердившего: «Да хорош уже! Чё вы, рюмку водки не знаете? Давай-давай!»
Захмелевший Гриша так увлекся, оживленно рассказывая Лизе о чудесах двадцать первого века, что ничего не замечал.
– Вот у меня такая коробочка, и у тебя коробочка, ты в нее алё, я в свою алё, и мы друг друга слышим. Даже если бы ты была сейчас в другой деревне!
Лиза слушала внимательно, раскрыв глаза.
– Это как так?
Гриша замялся.
– Ну... это... там... как объяснить... Чудо!
Появился Прошка.
– Гришка, ты Аглаю Дмитриевну не видел?
Гриша отмахнулся от приятеля.
– Не. Не видел, – и снова, Лизе: – В этой коробочке, прикинь, вся жизнь!
Лиза только молча качала головой. Воодушевленный, Гриша продолжал:
– Или так: огромная железная птица, у нее внутри стулья, штук триста, на них сидишь и летишь! Прямо по небу!
Лиза иронично усмехалась:
– Прямо по небу? А на небо что, всех пускают?
Гриша замялся, вспомнив как его, пьяного, сняли с рейса в Сочи.
– Ну... не всех. От состояния зависит.
Прошка опять сунулся в Гришину беседу с Лизой.
– Че-то не могу Аглаю Дмитриевну найти. Не случилось бы чего, – уныло, настойчиво тянул приятель.
Гриша рассердился.
– Да отстань ты. Дай с умным человеком поговорить!
Прошка стоял в растерянности. Там бедная актриса Аглая стоит в воде,
