По жарким, пестрым улицам Баку плетется маленький казачок. Вопиют муэдзины, созывая верующих. Стонут нищие. Ругаются, стараясь перекричать друг друга, нарядные персы, возвращаясь с базара.
И сквозь этот невообразимый шум, гвалт, крики идет маленький казачок.
— Ибн алла, — каркает кто-то над самым ухом.
— Ибн алла, — гневно сверкнув глазами, проносится быстрый всадник, едва не задев Федьку лошадью.
Бакинские улочки так узки и запутаны, что, пройдя одну, не всегда попадешь в другую. Дома на них стоят как попало.
Чудная страна: и улицы чудные, и дома чудные, и люди чудные. Недавно Федька слыхал от казаков: «А платья персы носят озямные, киндячные, кумачные, кутнятые и опоясывают себя великими кушаками, а поверх кушаков шали вишневые, а на головах чалмы. На ногах чулки да башмаки, а женки ходят, закрывшись в тонкие платки. Лиц и глаз не видать. Чудно».
— Ибн алла, — снова кричат из-за угла.
Федька в испуге шарахается в сторону и больно зашибает ногу. Как же он теперь в гору полезет? Казачок садится на землю, дует на ушибленное место:
— Фу… у верблюда боли, фу… у осла боли…, фу… у хана боли…
Проходит мимо перс, останавливается. В изумлении вздыхает. Аллах, как странны эти русские! Подумать только, как они молятся: плюют и дуют на ногу.
Передохнув, Федька встает, вприпрыжку несется к ханским хоромам.
Начальник ханской канцелярии пристально смотрит в окно:
— Проклятые гяуры, они смеются над нами. Кто позволил им, неверным, без почтения относиться к знатному бакинскому властителю — прислать какого-то мальчишку?
Мухамед Оглы велик и тучен. Его толстый живот напоминает огромную бочку. Сверху он, словно обручем, стянут тугим красным поясом. Но пояс все равно не помогает: когда Мухамед сердится, живот раздувается так, что того гляди лопнет. Впрочем, это одна из любимых забав владыки — так злить толстого Мухамеда.
«Бакинский дьявол! — шепчет, негодуя, Мухамед. Такой же дьявол, как и его родственник Фет Али! Оба они два уха одного безумного верблюда. Они всегда заодно. Фет Али недоволен русскими, и наш тоже их гонит. А впрочем… Кто их сюда звал? Кто?» — Тучный Мухамед начинает пыхтеть.
Недавно хан дал приказ: впредь сноситься с русскими только «через переписку». Но русские пишут вот что:
«Мы должны, мы обязаны обследовать берега Каспия, а также земли, к ним прилегающие. Наш долг перед отечеством и наукой сего требует…»
Мухамед протягивает толстую волосатую руку к кувшину и отчаянно кричит. Он делает так всегда, прежде чем пить вино. Ведь Мухамед турок. А верующим в коран и аллаха запрещается пить вино. Но когда Мухамед кричит, душа его уходит в пятки. Теперь он может пить вина сколько захочет. Его верующая душа не знает, что совершает его неверующее чрево.
Мухамед с блаженной улыбкой склоняет голову на руки и засыпает.
Вошедший солдат видит распростертого на ковре начальника ханской канцелярии.
Наклонившись, солдат осторожно кладет принесенный Федькой пакет и неслышно притворяет за собой дверь. Утром бакинский повелитель получит письмо от Гмелина.
Глава V. ХРАМ ОГНЕПОКЛОННИКОВ
А я пришел в Дербент, а из Дербента в Баку, где горит огонь неугасимый.
Афанасий Никитин
— О великий огонь! Царь земли и неба! Ты, дарующий земле жизнь, ты, дарующий мне душу. Я, раб твой, тебя прошу — будь милостив! — Человек в тюрбане закатывает глаза и, воздев руки к небу, покачивается в такт молитве.
В гулком храме слышно бормотание молящихся. Это один из немногих уцелевших храмов — храм огнепоклонников. Люди молятся здесь великому создателю всего живого, богу и царю вселенной — огню.
Огонь! Словно рыжий тигр, вылетает он из трубы, прыгает, мечется и пляшет над головами молящихся.
Да, многие забыли о нем. Но они, огнепоклонники, помнят. К новорожденному богу пришли три царя. И принесли ему мирт,[62] ливан[63] и злато. Коли мирт возьмет — врачующим пророком будет. Коли злато — царем земным. А если ливан — бог это.
Но взял младенец и злато, и ливан, и мирт. И даровал царям камень, дабы единой и твердой их вера в бога была. Однако цари не скоро то поняли. Бросили камень в колодезь — там пламя сверкнуло. С той поры и носят то пламя по храмам. А коли погаснет оно, ищут долго. Не найдешь его, не обогреешь сердце — несчастным станешь.
Более двух лет человек в тюрбане не приходил сюда. И вот божество наказало его. Сегодня дом его пуст. Немо и холодно глядит он на людей темными глазами окон. Злая птица-горе пролетела над ним. Когда хозяин был в Баку, вольные горцы напали на его дом. Жену и детей увели в плен.
Что делать? Как жить дальше?!
— Наняться в слуги? — бормочет вслух человек в тюрбане.
Со двора храма доносится ржание коней, непонятная речь. Молящиеся искоса смотрят в полуоткрытую дверь. Человек в тюрбане медленно выползает из священного круга. Некоторое время он еще ползет, а затем резко выпрямляется и поворачивается спиной к молящимся. Разве не вняло божество мольбам бедного человека и не послало ему на помощь этих чужестранцев? «Пламенный бог, благослови меня!»
Человек в тюрбане низко кланяется и целует руку бородача. Рука прячется, но перс тут же быстро чмокает другую. Русский великан краснеет, молча уходит из храма огнепоклонников. Так они и идут: впереди широкоплечий, здоровенный бородач, следом горбоносый, худой перс.
У входа в храм — всадники. Бараньи шапки, рубахи до колен, широкие брюки. Лишь трое одеты по-особому: в светлые костюмы со множеством пуговиц, ремней, а их камзолы расшиты, точно ханские ковры.
«Русские беки», — решает перс и, опустив голову, идет им навстречу. Вновь следует быстрый поцелуй в руку. Затем перс неожиданно целует лошадь, достает из-за пазухи кусок усохшей лепешки, протягивает ее коню. Пока конь жует, перс подобострастно произносит:
— Привет тебе, русский бек, привет твоим женам, привет твоему коню!
— Чего он хочет? — спрашивает у толмача Гмелин.
Перс молча кланяется до земли. Русские беки очень добры. Свой-то обязательно схватился бы за плеть. А этот даже бить не собирается. И все-таки, оградившись на всякий случай рукой, перс поясняет.
— Русские, — переводит толмач, — в бурю спасли его сына.
Лукавый перс врет, но подобная история действительно произошла, и хитрец прослышал о ней.
— Он хочет отблагодарить вас! — говорит толмач. — Но он беден. Благородное сердце — вот единственное, что он может предложить вам. Если вы согласны, он будет служить вам до конца дней ваших.
