— А Вильям Де-Бар, седьмой брат? — спросил Филипп.
— Он дьявольски умен и ловок, но не богат, — сказал инспектор. — Он доставил закону больше неприятностей, чем любой житель Канады. Он — самый младший из братьев, а вы знаете, насчет семи братьев существуют забавные суеверия. В первой же стычке он застрелил двух преследователей. Третьего он убил, пытаясь спасти своего брата на Оленьей фактории. С тех пор за ним охотились Форбс, Беннок, Флишем и Грешен, и все четверо исчезли. Все они были крепкие ребята, сильные физически, знакомые с каждой тропинкой Севера, храбрые, как черти. И все они проиграли игру. И не только игру, но и свою жизнь. Убил ли их Де-Бар своими руками или толкнул их в объятия смерти каким-нибудь иным способом, так мы и не узнали. Факт тот, что они пытались поймать Де-Бара и погибли. Я человек не суеверный, но и я начинаю сомневаться в возможности поимки Де-Бара. Ну, так что же вы скажете? Возьмете вы с собой Моди или…
— Я пойду один, с вашего разрешения, — сказал Филипп.
Инспектор тотчас же переменил тон и заговорил сухим, официальным голосом:
— В таком случае, приготовьтесь к немедленному отъезду. Агент с Фон-дю-Лак укажет вам, как добраться до Де-Бара. Все остальные сведения я вам дам сегодня же в письменном виде.
Филипп понял, что аудиенция окончена, и встал.
В полночь, уже в поезде, его уносило по направлению Ле-Па.
Глава X. ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ИЗАБЕЛЬ
Четыреста миль по воздушной линии, пятьсот миль на лыжах и санях, запряженных собаками. На берегу Пеликанового озера, прямо на север через горную гряду Джейки, от Уолестона на запад — таков был путь Филиппа, не туда, где скрывался Вильям Де-Бар, а на озеро Бен.
Сани, запряженные шестью собаками, с погонщиком-метисом доставили его из Ле-Па в Черчилл. Сопровождаемый двумя индейцами, он проник на лыжах в Оленью страну, и спустя две недели купил собак и сани в индейском лагере на Уотер Фоунд. На второй день путешествия на западных отрогах одна из его собак поранила себе ногу о кусок льда, на третий — охромели две другие собаки. Филипп и его провожатый разбили лагерь на Сером Бобре, в шестидесяти верстах от озера Бен. Собаки не могли двинуться и на следующий день. Тогда Филипп поручил индейцу перевезти их после и пустился в путь один.
В тот день он прошел около тринадцати миль лесом и к вечеру вышел на равнину, которая отделяла его от лесов, обступивших озеро Бен. То было трудное путешествие, но он не чувствовал усталости. За это время он состряпал и съел скудный ужин, потом двинулся дальше, решив пройти до ночи как можно больше, чтобы засветло прибыть на озеро Бен. Ровно в полночь он разбил палатку.
Спеша к хижине Брида, он спрашивал себя, видели ли его полковник Беккер и его дочь из окна своей хижины. Он заметил, что занавески в ней подняты, а из трубы вьется спиральный дымок.
Он застал Брида склоненным над одной из тех счетных книг, которые он в свое время проверял вместе с полковником Беккером. При виде Филиппа Брид вскочил.
— Где вы пропадали, черт бы вас побрал! — были его первые слова. — Я охотился за вами по всей стране и в конце концов решил, что вы и Бек Номи погибли.
— Вы меня искали? — удивился Филипп. — Чего ради?
Брид пожал плечами.
— Полковник и мисс Изабель так жаждали видеть вас, что я в поисках вас три дня гонял моих людей по всей округе. Но они даже следов ваших не нашли. Любопытно знать, что, собственно, произошло?
Филипп рассмеялся. Радостный трепет охватил его.
— Словом, я тут, — сказал он, не в силах побороть дрожи в голосе. — Интересно, жаждут ли они видеть меня и теперь?
— Вероятно, жаждут, — ответил Брид, медленно раскуривая трубку. — Но вы слишком долго пропадали без вести. Они уехали.
— Уехали, — повторил он. — Уехали сегодня утром в Черчилл. — Двое саней, два индейца, полковник и мисс Изабель.
Несколько секунд Филипп молчал, стоя спиной к агенту и тупо глядя в окно.
— Они ничего не просили мне передать? — спросил он наконец.
— Нет.
— Тогда я поеду за ними, — сказал он, обращаясь больше к самому себе, чем к Бриду. Агент посмотрел на него с некоторым удивлением, и Филипп поспешил прибавить: — Брид, я не могу объяснить вам причину, но мне необходимо догнать их как можно скорее. Я не хочу терять ни одного часа. Вы можете одолжить мне упряжку и погонщика?
— У меня есть очень скверная лишняя упряжка, но нет ни одного свободного погонщика. В десяти милях отсюда живет Ле-Круе. Если бы вы могли подождать до завтра…
— Я должен ехать сегодня же, сейчас же, — перебил его Филипп. — Они укатывают для меня дорогу, и я, пожалуй, догоню их завтра днем. Приготовьте мне, пожалуйста, упряжку и выберите сами полегче сани, если можно.
В три часа он летел уже по снежному пути. Брид сказал правду, собаки никуда не годились. Их было четыре штуки: две старые, одна слепая и одна хромая.
Ко всему тому Филипп чувствовал, что его собственные силы истощились окончательно. Он прошел шестьдесят миль в полтора дня; его ноги ныли, а спина с трудом сгибалась. Но, несмотря на это, его дух становился с каждой милей бодрее. Он знал, что Изабель и ее отец не вынесут быстрой, безостановочной езды. Они смогут проехать максимум двадцать миль в день, а он, даже с такими отвратительными собаками, покроет тридцать и догонит их завтра к вечеру. Ему пришло в голову, что догнать Изабель в дороге еще в тысячу раз приятнее, чем встретиться с ней на озере Бен. Он проводит ее и полковника до Черчилла. Они несколько дней будут вместе, а потом…
Он весело рассмеялся и погнал собак быстрее. Он убедился, что скорость передвижения Беккеров была рассчитана им совершенно правильно, когда через два дня напал на остатки их костра в девяти-десяти милях от озера Бен. То был их полуденный привал. Когда он достиг его, было уже темно. В костре еще тлели угли, и он развел его заново, подбросив охапку хвороста. Он решил переночевать у этого костра, где только несколько часов назад отдыхала Изабель, а потом поехать еще быстрее, чтобы нагнать ее завтра днем.
Однако он переоценил свою выносливость. Разбив у костра палатку и постелив для себя ветки бальзама, он заснул мертвым сном. Ни заря, ни беспокойная возня собак не могли разбудить его. Когда он, наконец, открыл глаза, солнце стояло уже высоко. Он вскочил на ноги и взглянул на часы. Было уже девять часов, и только в начале одиннадцатого он пустился в дальнейший путь. Прошло много часов, прежде чем он окончательно отказался от надежды догнать Изабель и ее отца так, как ему хочется. Уже близился вечер, когда он нашел следы их ночного костра и понял, что Изабель в данный момент так же далеко от него, как в тот час, когда он выехал с озера Бен.
