— Мы, к сожалению, не имеем никакого понятия о временной составляющей нашего расследования. Где, что и когда задумали эти химики, мы не знаем. Поэтому давайте исходить из одной предпосылки — всё это нам нужно было сделать ещё вчера! — Керр положил руки на плечи Джея. — Объясни это, пожалуйста, нашим коллегам в Германии!.. Давайте продолжим!
— Мы запросил Интерпол, но пока ещё ничего не получили. В наших картотеках на Хамади ничего нет.
— Уже есть! — начальник управления контрразведки флота прервал Маклейна. — Если у коллеги больше ничего нет, то, с вашего позволения, я продолжу… — Он посмотрел на Маклейна, затем на Керра.
— У меня на сегодня всё. — Маклейн захлопнул папку и откинулся на стул.
Керр кивнул в знак согласия.
— Мы нашли газету, которая опубликовала материалы по затоплению химического оружия. Вот она, — он раздал несколько экземпляров сидящим за столом. — Как видите, в этой статье упоминается имя капитана Хартуэла и даже указано место его проживания. Из неё также видно, что Хартуэл действительно занимался захоронением оружия и якобы затопил его почти у берегов Англии… Когда мы стали разговаривать с редактором о том, где его корреспондент взял сугубо секретные материалы, то он сказал, что это источники его работника и он не вправе требовать их разглашения. Тогда мы его предупредили, что эта статья вполне могла быть причиной смерти фигуранта этой статьи и кроме этого, публикация таких документов вполне может быть связана с их похищением из секретных архивов, что естественно не останется без нашего внимания. Тогда он очень удивился и сказал, что буквально на следующий день, после публикации, к ним в редакцию позвонил сам капитан Хартуэл и предложил встретиться с этими учёными, на которых ссылался их корреспондент. Как сказал редактор, он был очень взволнован и грозился привлечь к суду и газету, и, этих, как он их назвал, «яйцеголовых». Договорились о встрече, но он почему-то не пришёл. Они, якобы, несколько раз пытались связаться с ним, но безрезультатно. Это то, что поведал нам редактор…Как вы помните, вдова и дочь капитана говорили, что отец, якобы, даже встречался с этими учёными и готовил им какие-то материалы…Мы допросили этого корреспондента и этого учёного… Действительно, это оказался доктор биологи и о местах захоронения он знает только понаслышке и его выводы касались только той угрозы, которую несут сами эти захоронения, а не их места, так как он не знал их координат. Но вот что интересно…, они, в два голоса, заверили нас, что ни разу не встречались с капитаном, хотя очень хотели этого… Вопрос — кто тогда встречался с капитаном? Мы ещё раз встретились с его семьёй и попросили их попробовать вспомнить, может, всё-таки, кто-то навещал капитана в это время. Оказалось, что действительно, раза два к капитану приходил незнакомый человек, и они о чём-то долго говорили. Кем он был — они не знают. Мы попросили, чтобы они обрисовали его…, что-то наподобие фоторобота. Такую же операцию мы проделали и с бывшими однокурсниками наших студентов. Кроме этого, коллега Маклейн, предоставил нам фотографию Хамади из Мюнхенского университета. Мы также предложили сделать это и Аллану. Результат, как вы понимаете, был шокирующим. Это один и тот же человек… Исходя из этого, мы можем выдвинуть предварительную версию… Некая арабская организация — будем считать пока так — готовит в европейских университетах специалистов для своих нужд. В данном случае — химиков. Для чего?… Мы не знаем… Надеюсь, пока… Эта же самая организация осуществляет хищение секретных материалов, или их копий, у капитана Хартуэла. Сведения, полученные из этих документов, позволяют им выйти на места захоронения химического оружия и осуществить его подъём на неизвестное нам судно. Возможно, к этому делу причастен младший Хартуэл… Мы пока не уверены в этом.
— Аллан сказал что-нибудь об отце Джона Хартуэла? — спросил Керр.
— Да… Джон рассказал ему, что у отца похитили очень секретные документы, и он очень переживал об этом. Теперь эти люди шантажируют уже его. Они хотели, чтобы Джон помог им в каком-то деле. Ему он не говорил об этом. Только теперь он понял — в каком. Они грозились передать эти документы в прессу. А для старого капитана — сами понимаете. Вот тогда мы и попросили обрисовать тех незнакомцев, что бывали у Джона на яхте. Кстати, Джон очень просил его никому не рассказывать об этом. Поэтому Аллан и молчал.
— Подождите! — прервал его Керр. — А, как и когда же они должны были вернуть документы?… Значит, они были с ними на этом судне?… Я не думаю, что Хартуэл-младший не обговорил это!
— Сейчас это, практически, не установить.
— Хорошо! Будем считать это одной из рабочих версий, хотя здесь не всё пока ясно… Первое — действительно ли эти документы содержали координаты захоронений или там просто были сведения о наличии таковых…. Возможно, что они действительно попали к ним и через Хартуэла-мадшего как сотрудника секретного архива. Всё это предстоит ещё уточнить, хотя, сделать это будет очень сложно. Из трёх фигурантов этого дела — двоих уже нет в живых, а третий является гражданином другой страны… Второе — где сейчас находится поднятое оружие, если оно действительно было, и для каких целей оно предназначено?… Здесь у нас вообще сплошные шарады!.. В свете полученных нами, на данный момент, сведений, дальнейшая работа будет выглядеть так: Маклейн завтра вылетает в Москву. Вы, — Керр показал карандашом, который постоянно вертел в руках, на начальника контрразведки, — сосредоточите все силы на выяснение того, каким путём документы оказались у этих людей. Или они точно были похищены у Хартуэла, или взяты в архиве. Если первое — у нас будут основания для розыска и задержания через Интерпол… Я завтра сам вылетаю в Германию… Уж очень заинтересовал меня этот Хамади… Если нет вопросов, то всех благодарю за проделанную работу.
Москва встретила Джея Маклейна проливным дождём. Прямо из аэропорта он в машине посольства направился в гостиницу. Дворники едва справлялись с потоками воды, заливавшими лобовое стекло. Он пытался хоть что-то разглядеть через боковое стекло, но обгонявшие их машины оставляли за собой длинный шлейф водяных брызг, через который едва просматривались контуры невысоких, но очень, как ему показалось, массивных зданий. Сотрудник посольства, встретивший его в порту, повернулся к нему и, улыбаясь, сказал:
— Мистер Маклейн! Вы могли бы не брать с собой лондонскую погоду. Буквально два часа назад здесь стояла нестерпимая жара, но вот сел ваш самолёт… и, пожалуйста!
— В Лондоне последние две недели тоже были жаркими. Поэтому я и прилетел сюда, чтобы немного охладиться, — он улыбнулся в ответ — и, кажется, всё идёт по заказу… Говорят, что есть такое поверие, если начинаешь какие-то дела в дождь, то всегда сопутствует удача.
