следов от грифеля не стало видно. Осталось все бумажные листы поместить в рамы и повесить на стену. Когда эти удивительные фантастические рисунки были размещены над диваном, получился целый фрагмент картинной галереи — у меня дома.
У самого окна остались два пустых места, и они ждали, когда я на них повешу следующие шедевры живописи. Доставать из-за шкафа мольберт, искать краску, а потом выдумывать сюжеты для новых картин, было мне лень, и я просто нашел наволочку от подушки, на одной стороне которой была изображена буровая вышка, вся в снегу, а на другой стороне купание веселого и зубастого гнедого коня в лаптях. Ножницами я вырезал из наволочки эти два готовых холста, и приколотил их гвоздями к деревянной раме. Получились две готовых картины. Я повесил их у окна, и получилось очень здорово.
В моей спальне висит картина с изображением девы Марии, с младенцем на руках. Картина написана неизвестным художником маслом. Я уже и не помню, где я ее раздобыл. Но она висит уже давно, и мне нравиться по утрам смотреть на нее.
Несколько лет назад мне довелось посетить музей современного искусства в Санкт-Петербурге. Если не считать скульптур Ван Гога, все картины музея я не стал бы выставлять в своем доме. Я повесил бы только талантливые и красивые работы — собственного производства. Для них у меня осталось несколько пустых холстов, акриловая краска, мольберт и кисти. Я научился искусству изготавливать рамы — для своих будущих картин. Осталось немногое — написать их. Через месяц, когда снег растает, на улице и в огороде станет грязно и сыро, тогда я и займусь живописью. Напишу пару-другую шедевров, и буду ими любоваться каждый вечер, перед сном, для того чтобы ночью снились кошмары.
Когда я работал на Северном Урале после первого курса института рабочим, впервые увидел жимолость — это были невысокие, по колено, кустики на старых вырубках. На них росли небольшие синевато черные удлиненные ягоды. Они были горьковаты на вкус, но рабочие начали ее тут же собирать, а вечером из этих ягод сварили компот. Он был фиолетового цвета, горький на вкус, но если в него добавить сахар, получался очень вкусный горьковатый напиток. Мне он сразу понравился, я пил его вечерами часто и много.
Потом этот кустарник встретился мне через год, когда работал в лесу под городом Верх-Нейвинск. Жимолость здесь было больше, чем на севере, и кусты ее были большими, почти два метров в высоту, с такими же вкусными ягодами. О них я вспомнил, когда мама посадила куст садовой жимолости на небольшом огороде, который был на месте участка, где планировался дом, но его так и не построили и соседи разделили этот пустой участок. На этом кусте вырастало немного очень крупных и сладко-горьковатых ягод, и мама их любила поесть.
Через несколько лет она бесплатно отдала этот маленький огород моей двоюродной сестре, и к жимолости стало ей трудно попадать — там уже хозяйничала сестра, вместе с мужем. Когда она захотела пересадить этот куст себе в огород, муж сестры не дал ей это сделать, утверждая, что этому кусту там хорошо, и иногда стал приносить ей чашку с ягодами. Через год он перестал их приносить, сказал, что куст засох.
Я решил посадить жимолость у себя в огороде и весной отправился под Верх-Нейвинск, в знакомые места, — туда, где видел много высоких кустов лесной жимолости. Но их там уже не было — они все засохли, и я просто не мог найти здоровых кустов. Пришлось отправиться домой и начать искать жимолость в своем лесу, когда я отправлялся на свои лесные прогулки.
В сосновом лесу у Визовского пруда, где когда-то был садовый питомник, я нашел несколько чахлых кустиков жимолости, и отметил их разноцветными ленточками, чтобы осенью их выкопать и посадить в огороде.
Лето промелькнуло быстро, настала прохладная, сухая осень, и я отправился с лопатой и большим рюкзаком за этими кустиками жимолости. Листья у них еще не опали, я выкопал все кустики, на которых были ленточки, связал из них один пышный куст и принес их домой. Для жимолости выбрал самое хорошее место в огороде — там была тень от груши, но сквозь ее ветки проглядывало солнце. Выкопал там яму, посадил туда куст из десятков побегов и полил водой.
Зиму этот куст перезимовал хорошо, весной на нем появились листочки, а потом и завязи будущих цветков. Когда на нем появились первые ягоды, я собрал их и пошел угощать маму. Она соскучилась по жимолости, и с удовольствием их съела. Но их было слишком мало, потому что лесная жимолость долго привыкала к новому месту. Настоящий урожай ягод был только через пару лет, когда куст освоился и начал расти. С этого лета у меня не стало проблем с жимолостью, — начиная с июня, ягоды поспевали на нем все лето. Я их собирал, угощал маму и ел сам.
Но ягод с одного куста нам с мамой не хватало, и я снова стал искать жимолость в своем лесу. Нашел несколько кустов, выкопал и осенью их посадил в тени яблонь у самого соседского забора, где кусты смородины не хотели расти. Получилась небольшая аллейка, в которой было пять — шесть кустов жимолости. Они через пару лет прижились и стали приносить ягоды, которых сначала было мало, но уже через несколько лет кусты разрослись, и ягод на них стало больше. Первый куст, который я посадил, стал мне мешать, я его выкопал и присоединил к этой аллее. В прошлом году, когда выкорчевал старый куст крыжовника, на котором росли одни колючки, сходил снова в лес и еще выкопал там два кустика жимолости.
Теперь длина аллеи жимолости увеличилась до восьми метров. Кусты, которые я посадил там первыми, вымахали до трех метров в высоту, и я с трудом дотягивался до ягод. Их было так много, что собирал их все лето, варил из них компот и ел просто с кустов. Сквозь кусты жимолости соседям было уже трудно рассмотреть, чем я занимаюсь в огороде, и мне это нравилось — образовалась целая зеленая стена из жимолости. Зимой там прыгают воробьи с синицами, завтракая уцелевшими ягодами.
Утром я встал, совершенно не выспавшись после ночного чтения. Поел, и поехал за продуктами. У меня так опустел холодильник, что я только открывал его, и сразу закрывал — в нем уже не
