По возвращении в Чикаго владелец участка устроил в офисе Альфреда Э. Рикса примерно то, что тропические ураганы время от времени устраивают на флоридских побережьях. Рикс всячески отбивался. Вскоре об этом деле пронюхали репортеры, и в газетах появились статейки. В итоге Риксу пришлось спешно покинуть свой дом по пожарной лестнице, а судебные власти ухитрились опередить его, наложив арест на счет, где он непредусмотрительно держал все свои сбережения.
Из всего состояния у него остались только саквояж, три пары чистых носков и дюжина крахмальных воротничков. В пустом бумажнике случайно завалялся бланк на бесплатную поездку по железной дороге, и с его помощью беглец добрался до города в пустыне.
А между тем, уже спустя несколько минут Альфред Э. Рикс начал ныть и жаловаться, что он голоден, и бить себя в грудь, заверяя, что денег у него ни цента даже на кусок хлеба. Пользуясь возвышенным стилем, можно было бы сказать, что мы трое представляли здесь Труд, Торговлю и Предпринимательство. Но когда у торговли нет финансирования, дела идут вяло, а когда у предпринимателя нет денег, начинается полный застой в области бифштексов и жареной картошки. И человек с отмычкой знал об этом.
– Коллеги! – провозгласил Билл Бассет. – Не в моих обычаях бросать друзей в беде. Сдается мне, что вон в том лесочке имеется некий апартамент без мебели. Вселимся туда и дождемся, пока окончательно стемнеет.
В буковой роще и вправду виднелась пустая лачуга, и мы втроем направились туда. А когда наступил вечер, Билл Бассет велел нам сидеть тихо, а сам исчез. Спустя полчаса он вернулся, имея при себе полкаравая хлеба, копченую грудинку и пироги.
– Позаимствовал на ферме, – пояснил он. – К столу, коллеги.
Взошла полная луна и осветила нашу лачугу. Мы уселись на пол и принялись пировать, а Билл еще и хвастал напропалую.
– Вот, – говорит он, – как только подумаю, что вы оба втихомолку считаете, что ваша специальность благороднее моей, прямо зло берет. Ну что б вы делали, если бы я не вернул вас к жизни? Вот хоть ты, например, Рикси?
– Не могу не признать, мистер Бассет, – произносит мистер Рикс, наворачивая за обе щеки пирог с голубикой, – что при такой конъюнктуре[26] я бы, пожалуй, не смог создать предприятие, которое изменило бы положение вещей к лучшему. Крупные операции с недвижимостью, на которых я специализируюсь, требуют предварительных вложений, и я…
– Знаю-знаю, Рикси, – перебивает его Билл. – Можешь не продолжать. Когда ты начинаешь раскручивать свою аферу, тебе требуется долларов пятьсот, чтобы нанять блондинку-машинистку и сделать первый взнос за купленную в рассрочку дубовую мебель для офиса. Еще пятьсот нужно, чтобы поместить публикации в газетах. Потом приходится ждать недели две, покуда рыбешка начнет клевать. Обращаться к тебе за помощью в трудную минуту – все равно что требовать от муниципальных властей ремонта канализации в доме, когда все жильцы уже задохнулись от смрада. Да и твое жульничество, братец Питерс, тоже не дает быстрой прибыли.
– Подумаешь, – отвечаю я. – Тоже мне, фея. Что-то я пока не видал, чтобы ты превратил какой-нибудь мусор в золото с помощью волшебной палочки. Раздобыть вот эти жалкие объедки мог бы кто угодно.
Бассет только смеется:
– Может быть, у вас, мисс Золушка, завалялся в рукаве какой-нибудь проект для начала?
– Сын мой, – говорю я ему, – я старше тебя лет на пятнадцать и все же еще достаточно молод, чтобы любое агентство согласилось застраховать мою жизнь. Мне и раньше приходилось сидеть на мели. Город в полумиле отсюда, а моим наставником был сам Монтегю Силвер, величайший из жуликов, какие когда-либо торговали поддельной дрянью с лотка. Сейчас по этим улицам шатаются толпы людей, одежда которых усеяна жирными пятнами. Если ты дашь мне газолиновую лампу, коробку лоскутков и кусок белого хозяйственного мыла ценой в два доллара, нарезанный на мелкие кусочки…
– А у тебя есть два доллара? – перебивает меня Билл Бассет.
Бесполезно было спорить с этим потрошителем сейфов.
– Да уж, – продолжает он, – оба вы – точно беспомощные младенцы. Предпринимательство прекратило операции, и Торговля повесила замок на дверь. Теперь вы сидите и ждете, чтобы явился Труд и привел ваш бизнес в движение. Отлично. Сегодня я продемонстрирую вам, на что способен Билл Бассет.
Он велит мне и Риксу никуда не отлучаться и ждать его возвращения, даже если его не будет до самого рассвета. После чего удаляется по направлению к городу, весело насвистывая на ходу.
Альфред Э. Рикс стаскивает с себя башмаки, снимает пиджак, покрывает свой цилиндр носовым платком и растягивается на голых досках.
– Попробую погрузиться в сон, – пищит он. – Денек у меня выдался не из простых. Спокойной ночи, мистер Питерс.
– Передавайте от меня поклон Морфею[27], – говорю. – А я еще пободрствую.
Вскоре после двух часов ночи (насколько я мог судить по своим золотым карманным часам, которые тикали в Пивайне) возвращается наш труженик, будит Рикса и тащит нас к тому месту лачуги, где луна светит ярче всего. А затем раскладывает на полу пять пачек по тысяче долларов каждая и начинает квохтать над ними, как курица.
– Теперь могу кое-что порассказать вам об этом городишке, – наконец говорит он. – Называется он Роки-Спрингс. Здесь строится масонский храм, а кандидата в мэры от демократов скорей всего обойдет другой кандидат – популист[28]. Жена судьи Тэппера недавно болела плевритом, но теперь идет на поправку. Я имел продолжительную беседу на эту и другие подобные темы, прежде чем почерпнул малую толику сведений, которые мне были нужны. В городишке имеется банк под громким названием «Институт Трудолюбивого Дровосека и Бережливого Пахаря». Вчера вечером, когда сей институт закрылся, в его хранилище было двадцать три тысячи долларов, а утром, когда он откроется, там найдется всего восемнадцать тысяч – и все серебряной монетой. Именно поэтому я не прихватил больше. Так-то вот, почтенные Предпринимательство и Торговля. Что теперь скажете?
– Друг мой! – восклицает Альфред Э. Рикс, заламывая руки. – Неужели вы ограбили этот банк?
– Не знаю, следует ли это называть грабежом, – отвечает Бассет. – Грабеж – это что-то связанное с насилием. А моя работа заключалась лишь в одном: выяснить, на какой улице расположен банк. Роки-Спрингс такой тихий городок, что я, даже стоя на углу, слышал, как тикает секретный механизм главного сейфа: «Вправо на сорок пять; влево два раза на восемьдесят; вправо на шестьдесят; влево – на пятнадцать». Клянусь – это звучало так отчетливо. Но есть и одно «но», и я должен вас об этом предупредить. Здесь встают очень рано. Еще до зари все жители уже на ногах. Я спрашивал их, почему бы им не поспать подольше, но они говорят, что к этому времени у них готов завтрак. Поэтому нам самое время сматывать удочки. Я готов финансировать вас. Сколько вам нужно на первый случай, Предпринимательство?
