Вскоре наткнулись на новый плетень. «Кончился огород», — догадался Купрейчик и, поднявшись на ноги, выглянул поверх забора — пусто. Но даже в темноте он увидел хорошо протоптанную дорожку. Стало ясно, что это деревенская улочка. В этот момент слева послышались громкие голоса. Купрейчик бросился в снег и замер. Разведчики вели себя тихо, даже дыхания не услышишь. А голоса все громче и громче. «Немцы!» — понял лейтенант, определив это по резкому говору. А шаги все ближе и ближе. И вот мимо замерших разведчиков прошло несколько человек. Купрейчик выждал несколько секунд и, поднявшись, выглянул им вслед. Немцев было трое. Они остановились недалеко, продолжая свой разговор, а затем один направился к дому, расположенному напротив, а двое пошли по улице дальше. Тот, который остался один, включил карманный фонарик и, подсвечивая себе под ноги, вошел во двор. Остановился у дверей и громко постучал. Разведчики услышали, как кто-то из-за дверей подал голос и тут же загремели запоры. Дверь открылась, и из коридора ударил яркий свет фонаря. Немец вошел. У Купрейчика екнуло сердце: он ясно увидел, что дверь осталась не запертой, потому что в образовавшейся щели был виден свет. Лейтенант вскочил на ноги и шепотом приказал:
— За мной! — Они двинулись вдоль плетня и вскоре оказались у калитки. Она была открыта. Разведчики тенью промелькнули по улице и остановились у калитки на противоположной стороне, в которую вошел немец. Купрейчик сказал коротко:
— Раз дверь не закрыл, значит, сейчас по своим делам перед сном выйдет. Я, Луговец и Тимоховец будем брать во дворе. Головин и Зайцев остаются здесь. Щука и Чижик блокируют дверь. Остальные должны быть готовы прикрыть нас.
Все, кроме группы захвата, быстро встали по своим местам. Луговец успел шепнуть командиру:
— Первым я на него брошусь, у меня опыт, а вы — за мной.
Лейтенант не спорил. Они прошли на цыпочках мимо двери и залегли сразу же за домом.
В голове Купрейчика была одна мысль: «Только бы вышел! Только бы вышел!» И немец, словно повинуясь зову, вскоре появился во дворе. Он был уже без шинели и, подсвечивая себе фонариком, прошел мимо разведчиков к сараю. Лейтенант был поражен: почему сержант пропустил фрица? Он уже хотел приподняться и броситься вдогонку, но тут же почувствовал тяжелую руку Луговца. Она успокаивающе похлопала по спине. «Черт знает что! — возмущался в душе лейтенант. — Пропустили фрица, а теперь гадай, как дело дальше пойдет». Казалось, прошла целая вечность, пока снова не показался немец. Вот луч его фонаря прополз по тропинке мимо разведчиков, и в этот миг как пружина рванулся на него Луговец. Послышался глухой удар, и немец скрылся в снегу под огромным телом сержанта. Купрейчик и Тимоховец бросились на помощь. Первым делом заткнули в рот фрицу кляп, а затем куском веревки, которую припас Тимоховец, связали ему руки. Поставили на ноги, а немец падает. То ли удар Луговца лишил его сознания, то ли страх сковал тело. Не теряя ни секунды, Луговец взвалил его на плечи и понес к калитке. Они перебежали улицу и оказались в уже знакомом огороде. Здесь разведчики с автоматами наизготовку окружили Луговца с немцем на плече и бросились к плетню. Они готовы были немедленно открыть огонь, драться, но не отдавать свою добычу. Вот и плетень. Ранее проделанную дыру искать не пришлось, они бежали по своему старому следу и выскочили на вырезанный плетень. Оказавшись на той стороне плетня, Купрейчик побежал не вдоль его, а прямо в поле, все время забирая правее, чтобы выйти на свой след, который они оставили, приближаясь к деревне.
Пока все было спокойно, но лейтенант не верил в удачу. Казалось, что вот-вот что-то должно случиться. Но время шло, и их по-прежнему окружала тишина. Луговец остановился. «Устал, бедняга», — подумал лейтенант и уже хотел приказать нести немца двум разведчикам. Но Луговец, оказывается, почуял, что немец пришел в себя. Поставил его на ноги, достал из кармана кусок веревки, привязал ее к связанным рукам пленного, вытащил у него изо рта кляп и неожиданно поднес к его лицу свой огромный кулак и что-то сказал по-немецки. Пленный испуганно пролепетал: «Яволь! Яволь!» Луговец снова заткнул немцу кляп, и они пошли по уже проложенному следу. Вскоре разведчики добрались к тому месту, где смотрели, карту, но не останавливались. Даже не стали ползти, когда слева показался лес, который сравнительно недавно огибали стороной. Низко пригибаясь, они продолжали бежать. Близко передовая. Разведчики залегли, чтобы хоть немного перевести дух и приготовиться к последнему броску.
Купрейчик до боли в глазах вглядывался в темноту. Он уже успел сориентироваться и сейчас прикидывал, как добраться до пулеметного гнезда. Его уже меньше беспокоил предстоящий переход через вражеские окопы. Сейчас все помыслы были направлены на то, как добраться до пулемета. В такой тишине рассчитывать на то, что пулеметчики не услышат хруста снега, было нереально. Надо что-то предпринять.
«Да, надо вызывать огонь, но откуда выпускать ракету? Отсюда нельзя, немцы в окопах могут догадаться, что мы здесь, и тогда не пройти. Когда подползем к пулемету, то стрелять из ракетницы будет поздно».
Постепенно у него появился план. Он чуть слышно позвал:
— Чижик, Громов!
Подождал, пока они подползут, сказал:
— Когда пересечем траншею, ты, Чижик, останешься у бруствера, на, держи, — Купрейчик протянул ему ракетницу. — Прикинешь по времени, чтобы мы приблизились к пулемету, выждешь, когда немцы запустят ракету, и выстрелишь — здесь красная. Они ночью только белыми пуляют. После этого вместе с Громовым — к нам, к пулеметному гнезду. Дальше вместе пойдем. Ясно?
— Как в божий день при свете фар.
— Ну и хорошо, — Купрейчик приблизился к Громову, — твоя задача: с гранатами и автоматом быть готовым прикрыть Чижика. Ясно?
— Конечно.
Лейтенант обратился к остальным разведчикам:
— Я, Тимоховец, Чернецкий и Зыбин пойдем впереди. За нами — Луговец и Малина с немцем, прикрывают — Зайцев, Головин, Щука. Первый пункт остановки — пулеметное гнездо. Вопросы есть?
Все молчали.
— Тогда вперед. — И Алексей первым пополз к траншее. Сейчас он был уверен, что там будет пусто. Он даже с трудом заставил себя взять в руку гранату. Подполз совсем близко — и замер. Секундное замешательство, и Алексей рывком приблизился к траншее. Он приподнялся и перепрыгнул ее. По легкому шуму понял, что все последовали его примеру. Сделал несколько шагов, лег, начал искать глазами немца. Наконец увидел на снегу чернеющую фигуру. «Казалось, все предусмотрели, а о маскхалате для языка не догадались, — подумал он и решил: — Ну, ничего, главное до своих добраться, в следующий раз по два комплекта про запас брать будем».
